И это ни с того, ни с сего!
Летом! К нам! В Тмутаракань!
Круглые сутки!
При температуре плюс (вилка) – двадцать пять – тридцать пять градусов по товарищу-господину Цельсию.
Селяне уж и не рады были своей скрытно проведённой инициативой. Скисли. Кроме ребятни, конечно. Им в это лето всё нравилось. Всё-всё-всё-всё!.. До последней секунды. Приключений хоть отбавляй. Они тоже бегали к солдатам. Но у них свой был интерес, детский. На автомат поглазеть, где и подержать дадут, где каску на голову надеть – поулыбаться, где значок какой выпросить, где к штык-ножу примериться, где и ремень со звёздочкой нацепить, а может и пилотку… А то и в военной машине посидеть, да! – порулить!.. Да мало ли. А деды с бабульками к периметру ходили, чтобы только потрогать бы те флажки. Убедиться, что не шутка это. Не загон. Попутно поглядеть на парящихся, по их вине – понимали! – в прорезиненной, или какая там она, специальной противохимической, противорадиационной, противо-всяко-заразной одежде военнослужащих. Жалко было ребят, глядючи… В такую-то жару.
Одному в тайне радовались, что их самих, изобретателей, в такую вот армейскую противохимическую форму не одели. Такое, говорят, бывает. Одевают же, понимаешь, не спрашивая, смирительные рубашки…
Покорно ждали результаты анализов.
К счастью, не долго ждали.
И узнали мы это, как водится, из уст ребятни. Они первыми, запыхавшись, и сообщили: «А у нас ничего не нашли, потому что солдаты уже уезжают, вот. Да». «Неужели! Радость-то какая!» – подхватываясь, воскликнули взрослые. Правда особой радости в голосах не слышалось. Но прислушались. И действительно, в округе слышалось смутное шевеление. Далёкое, но тревожное. Глухой гул запускаемых где-то двигателей, отдельные неразличимые выкрики-команды, общий тревожный шум. Как при начавшемся ледоходе, или отдалённой грозе. Подумалось, если уж не в атаку наша армия готовится, значит точно к передислокации… Хорошо слышно. А у нас в середине посёлке как раз наоборот, внешне всё тихо, спокойно. Мирный, созидательный труд. Правда с ограничением перемещений до флажков, и с нулевыми внешнеэкономическими контактами. Внутри пожалуйста, сколько хотите, но особо и не с кем. Народу-то, раз, два и обчёлся…
Но, нужно отметить, как за каменной стеной жили. Ох, как спокойно жили, если не считать опасения за какую-нибудь – не дай Бог! – поганую бактерию… Тьфу, на неё. Не к месту вспомнилась, подлая… Просто благодать, как жили. Да мы теперь, товарищи-господа-граждане, во всеуслышание, где угодно, хоть на пресс-конференциях, хоть тебе на брифингах или просто так, в СМИ, например, на своём личном примере, со всей убеждённостью можем всему нашему народу в голос, и правительству в первую голову, сообщить, как прекрасно себя чувствуешь, люди, когда рядом надёжное плечо, широкая спина, и тугая грудь нашей армии. Пусть и химиков, или как их там… неважно. Защитников, главное. Нет, мы не тупые – с чего бы это! – мы и раньше знали, что армия у нас есть, что она самая большая, самая сильная, самая надёжная и прочее, но это как бы абстрактно так знали, умозрительно. А вот теперь, когда сами оказались в кольце, в границах, просто физически почувствовали смысл и значение тезиса – спи спокойно народ, граница на замке. К нам можно только по воздуху… Но и там тоже, обязательно, мы знаем, какая-нибудь, да «захимичена» ракета, и не одна… Может, пять… Может, десять… А как же! Мы, например, не сомневаемся в этом.
Итак, две недели! Целых две!
Четырнадцать суток… И вот уже всё, уезжают. Жаль!
Успокаивало одно: ничего не нашли химики! Хотя, мы-то знаем, чего у нас там было искать, кроме светлого будущего. Нет там ничего… Если только мы – люди!.. Но судя по окружающей действительности, по социальному ландшафту в переводе, народ опять нынче не в цене. Опять ему лёгкая карта выпала: «Выбирайся сам», называется. То есть перестройка. Точь-в-точь, как в компьютерной игре. Но жизнь, не компьютерная игра. Хотя, для кого как.
32.
С Мишелем, моим помощником, компьютерным гением, возвращаемся мы из районного центра. По мелочам можно сказать ездили. Хоть и жарко, но нужно было. На «Варьке», призраке для придорожных милиционеров и придорожных кустов. Как раз только что на посту ГИБДД отмазались… Это уж… Пришлось! А куда деваться, но по-маленькой, – что с села возьмёшь, да и знают они нас.
Проехали.
– Включай пятую! – азартно требует Мишка, прыгая на сиденье. Я его порой то понимаю, как себя, то просто поражаюсь… Марсианин и марсианин. В смысле, другое поколение: пепси-техно-швепси…
– Какую пятую, здесь только четыре, – скептически урезониваю. – Не издевайся. «Варька», это не «Феррари» тебе. – Я в это время меланхолично размышлял над тем, как не очень складно, кажется, устраивается жизнь у Светланы с Макаром. Краем уха слыхал. Не скандалят вроде явно, но что-то тлеет там. В общем, не хорошо это. Беспокоит. И грустная она всё время… Вернее, ровная или застывшая почему-то. А должна бы, кажется, если живут вместе, радоваться. Мужчина же, как-никак, в доме появился… Или что?..
– А ты включай, включай… – требует Мишка. – У нас же шумахерский болид… Забыл? Ну!.. – И словно от встречного ветра пригнувшись, голосом добавляет недостающую мощь «Варькиному» двигателю. – Вззз-ррум… Вжжж-зззз!..
Ааа! Ты так! – отмахиваюсь от грустных мыслей. – Ладно, пацан, я покажу тебе сейчас шумахерский болид.
Резко перехожу на пятую, слышу, как включились дополнительные камеры, вижу, как мощные вспышки новых порций бензина резко ускоряют движения всех поршней, вала, колёс… Как засвистели покрышки… Наш аппарат, вжав нас перегрузками в сидения, с огромным ускорением рванулся по шоссе.
– Вво!.. Так, так! Давай шестую! – в восторге кричит Мишка. – Давай!
– На тебе, шестую! – клацаю ручкой перемены передач… – Восьмую сразу!
– Вззз-ссс… Так, так! Обгоняй, Палыч! Обгоняй! – подскакивая, требует мальчишка, указывая на машины едущие в попутном направлении… Их не много, но они есть.
– Легко! – голосом компьютерного монстра кричу я, и прибавляю газу.
– Давай, «Варька», жми! Аааа… Ур-ра! Ур-ра! Обогнали, обогнали… – радуется штурман.
С таким-то штурманом… Любой космический корабль достанем.
– Палыч, гляди, машины свернули…
– Ага, нас испугались! – комментирую в азарте. – Впер-рёд! Так их.
Вжж…
– Нет, дядь Жень, там дороги нет.
– Как нет, если свернули… – я ещё где-то на шестой передаче, но разгоняюсь уже, только что поворот прошёл… и… – Вжжж…
– По карте там нет ничего. Я смотрел.
– Взззыы… – сбрасываю условную скорость. Тьфу…
Мальчишка уже не играет, замечаю, глядит на меня с большим любопытством… Как на марсианина.
Опять!.. Ну, Мишка! Именно таким образом он меня всегда и вышибает. Не он это уже получается марсианин, а я… этот… типа луноход…
– Так! С чего ты взял, – несколько обиженно спрашиваю, – что там нет дороги, если машины свернули? – Я хорошо видел пыль от колёс машин, свернувших метрах в двухстах перед нами. Припоминаю, первой там шла какая-то фура, светлый квадрат задней двери потому что маячил, за ней легковая… тёмная жигулёвская девятка, кажется. Я не присматривался. Мы же на скоростной трассе, в гонке участвовали… Пыль между тем уходила в кустарник и дальше в плотный лес. Может и лесок, не знаю. Столько раз езжу, а к ландшафту не присматривался. К чему! А вот, оказывается, надо бы.
– И что? – спрашиваю. – Нам какое дело? Может в туалет люди решили сходить…
– В туалет так не останавливаются. – Укоризненно глядя на меня, замечает Мишель,
– Да? – Всё ещё иронизирую – инерция такая у меня – но, в принципе, я с ним согласен. Скорость съезда действительно неоправданно приличная. Просто большая. Будто не съехали, а нырнули…
Действительно непонятно. Не самоубийцы же, не каскадёры.
Сбрасывая скорость, перестроил пока «Варьку» к краю обочины, еду, оглядываясь по сторонам… И что?! Другие водители, и впереди меня, вижу, и сзади, похоже не обеспокоены дорожной ситуацией, едут спокойно. Может только моим перестроением недовольны… «И что? Что это может быть? Что из того?..»
– А там точно дороги нет, ты уверен? – Спрашиваю своего наблюдательного штурмана.
– Конечно, – штурман обидчиво фыркнул. – Я весь путь здесь по карте знаю… Столько ж раз… Вот! – Мишка ткнул пальцем в разрисованную тонкими разноцветными ниточками автомобильную карту. – Видишь? Ничего нету. – Надул губы. – Не нарисовано. А карта этого года выпуска. Новая.
Я ничего не увидел, просто не присматривался к карте… Мелко всё, да и на скорости я, в движении… Но с Мишкой согласен. Со мной он ездит часто, это верно. И карту в руках держит постоянно, хоть и в наушниках с музыкой непрерывно… То рассматривает карту молча, то сверяется с разными реальными внешними знаками, ориентирами… Исследует, самозабвенно кривляясь в ритме… Не скучает, главное. Я это замечал. И что?
