— Веселая ночка выдалась!
— Отврат. — В дверь запрыгивает Эбби, и ее моментально уносит обратно в коридор.
— Я забыл заветное слово, — сокрушается Томми.
— Подумать только. Какой позор!
— Она меня била.
— Не искалечила?
— Нет. Только больно ужасно. — Томми смотрит поверх головы Джоди на дверь. — Привет, Эбби.
Эбби мнется в уголке.
— Повелитель Флад. — Следует поклон и легкая улыбка. Но стоит Эбби перевести взгляд на покойницу, как улыбка исчезает и девушка опять выскальзывает из комнаты.
— Как там с гнидами у твоей сестры? — интересуется Томми.
— Шампунь ни к черту, — сообщает Эбби из коридора.
— Пришлось сбрить волосы.
— Сочувствую.
— Ничего страшного. У нее такой довольный вид. Словно она об этом давно мечтала.
— Эбби, входи, наконец, и закрой дверь, — сердится Джоди.
— Еще зевака какой заглянет. Испугается, пожалуй.
— Ладно. — Эбби просачивается в комнату и тихонько прикрывает дверь за собой, словно щелчок замка привлечет любопытных.
— Вроде я убил ее, — неуверенно произносит Томми.
— Она меня била и требовала, чтобы я ее укусил. Я и укусил. И осушил.
— Мертва-то она мертва. — Джоди нагибается и приподнимает руку трупа.
Рука со стуком падает на пол.
— Но ты ее не осушил.
— Разве?
— Если бы ты выполнил работу до конца, она бы обратилась в прах. У нее инфаркт, инсульт или что-то в этом духе. Похоже, большая часть крови вылилась на тебя и на ковер.
— Я ведь держал ее зубами за глотку. А она свалилась и не дала мне закончить.
— Ну а ты как думал? Ты же весь связан.
— А тебе, похоже, плевать на это. Я-то думал, ты будешь ревновать.
— Ты ее просил, чтобы она приволокла тебя сюда и отхлестала?
— Нет.
— Ты просил, чтобы тебя били посильнее?
— Нет, конечно.
— А кайф от битья ты словил?
— Честно?
— Ты гол и связан. У меня тут хлыст. Твои яйца прямо передо мной. Разумнее отвечать честно.
— Откровенно говоря, бичевание меня завело.
— Но секс тут ни при чем.
— Совершенно. Во мне проснулась жажда убийства.
— Тогда ладно.
— Ты правда не злишься?
— Я радуюсь. Ты ведь вышел сухим из воды.
— Меня вроде должна мучить совесть. Но не мучает.
— Бывает.
— Сволочей надо уничтожать. — Эбби поднимает на Томми глаза, замечает, что он под слоем крови совершенно голый, и быстренько отворачивается.
— На свободу с чистой совестью, — улыбается Джоди, отходит на шаг и начинает развязывать путы.
Тонкие канаты сплетены из шерсти и нейлона и пропущены через тяжелые металлические наручники, сковывающие Томми руки.
— На кой ей все это? Медведя-гризли хотела упаковать? Эбби, поищи на теле ключ.
— Не-а… — Эбби переводит-таки взгляд на синий труп.
Джоди замечает, что девчонка уставилась на груди, грузными мертвыми холмами вздымающиеся над окружающим пейзажем.
— Они не настоящие, — деланно вздыхает Джоди.
— Я знаю.
— Низкая женщина, — вносит свою лепту Томми.
— Бюст огромный, только фальшивый. Не надо бояться.
Эбби отрывается от грудей покойницы, смотрит на Томми, потом на Джоди, потом на бюст Джоди, потом опять на мертвое тело.
— Трах-перетрах! У всех большие сиськи. Кроме меня. — Эбби выбегает из комнаты и хлопает за собой дверью.
— У меня грудь не очень большая, — протестует Джоди.
— В самый раз будет, — подтверждает Томми.
— Идеальные пропорции, серьезно.
— Спасибо, милый. — И Джоди целует его.
Поцелуй легкий, чтобы кровь шлюхи не попала в рот.
— По-моему, она повесила ключ на чертову Лешеву золотоискательскую вешалку у двери.
— Обязательно надо научить тебя превращаться в туман. — Джоди снимает с крючка ключ.
— Да уж пригодилось бы. Особенно сегодня.
— Ты в курсе, что Зверье тебя продало?
— Представить себе не могу. Она их, наверное, шантажировала или что-то в этом духе.
— Да тут еще Клинт рассказал про тебя копам. Ривера и Кавуто следили за нашим домом.
— Клинт не в счет. Он собирается жить вечно и на мораль ему плевать.
— Удивительно, как ужасно начинают вести себя люди, стоит их поманить бессмертием.
— Других людей не ставят ни во что, — подтверждает Томми.
— Готово!
Джоди наконец отмыкает правый наручник, снимает его с руки Томми и принимается за левый. Ну и тяжеленные же! Только теперь Джоди осознает, зачем синей понадобились кандалы. А чтоб не вырвался, кроватная рама-то вон какая хилая!
— Стряхни веревки с руки. Сила есть?
— Постараюсь. — Томми истово чешет нос.
— Тело прятать будем?
— Еще чего. Пусть послужит уроком твоим корешам.
— Пожалуй. А как насчет копов?
— Не наше дело. — Джоди поворачивает ключ в наручнике и снимает путы с левой руки любимого.
— Мы не держим в нашей квартире дохлых синих шлюх.
— Замечательно. — Томми потирает запястье.
— Благодарю за спасение. Да, кстати, я тебя люблю. — Томми обнимает девушку, притягивает к себе и чуть не грохается лицом вниз: ноги-то еще не развязаны.
— Я тоже тебя люблю. — Толчок в лоб — и юный вампир вновь обретает равновесие.
— Только ты весь перемазался в шлюхинои бурде — не запачкай мою новую курточку.
В такси Эбби всю дорогу дуется. При этом нижняя губа у нее до того оттопыривается, что за полосой черной помады виден естественный розовый цвет.
— Выбросьте меня у моего дома.
Сидящий между двумя девушками Томми (в Лешевых золотоискательских трикотажных штанах и Лешевом свитере) обнимает ее за плечи.
— Все прекрасно, девочка. Ты молодец. Мы очень тобою довольны.
Эбби шмыгает носом, неотрывно глядя в окно.
В плечо Томми впиваются ногти Джоди:
— Замолчи, толку от тебя все равно никакого. Джоди шепчет тихо-тихо, чтобы один Томми мог ее слышать, а потом говорит нормальным голосом:
— Знаешь, Эбби, быстро и сразу все происходит только в кино. Иногда приходится годами питаться жуками, прежде чем попадешь в избранные.
— Я прошел через это, — подхватывает Томми.
— Жуки, тараканы, мыши, крысы, змеи, мартышки. Брр! Хватит об этом, меня сегодня уже пытали.
— Вам-то что. Вы слились в одно целое, и вам на всех плевать, — бурчит Эбби.
— Мы для вас типа дойное стадо.
Таксист-индус смотрит в зеркало заднего вида.
— Ты это к чему? — осведомляется Джоди.
Томми толкает ее в бок.
— Шутка. Эбби, ты нам очень дорога. Мы во всем тебе доверяем. Может, ты сегодня жизнь мне спасла.
Томми переводит взгляд на Джоди.
— Долгая история, — негромко произносит рыжеволосая и обращается к Эбби:
— Отдохни и приходи в мансарду завтра, когда опустятся сумерки. Поговорим о будущем.
Эбби разводит руками:
— Рождество. Я в крепких объятиях семейства.
— Точно, — припоминает Томми, — ведь завтра Рождество.
— Ну, — подтверждает Джоди.
— И что с того?
— У Зверья выходной. Надо бы с ними разобраться.
— Ты про месть?
— Да, в общем.
Джоди похлопывает по дорожной сумке. В ней все деньги, которые Зверье выплатило Сини. Почти шестьсот тысяч долларов.
— Думаю, это может покрыть твои издержки. Томми хмурится:
— Мне начинает казаться, что моральные устои у тебя довольно-таки шаткие.
— И он мне говорит о нравственности! А кто дал привязать себя к кровати и провел ночь с синей шлюхой-садисткой, а потом прокусил ей глотку?
— Ты всегда все опошлишь.
Эбби засовывает пальцы в рот и пронзительно свистит. В замкнутом пространстве получается и вовсе оглушительно.
— Эй, вы. Таксист же рядом. Застегните, на хрен, зубы.
— Ау, — говорит Джоди.
— Ау, — отвечает Томми.
— Ау, замарашка, — встревает таксист, — хорош свистеть в мой машине. А то враз уздечку надену.
— Извините, — лепечет Эбби.
— Извините, — хором произносят Томми и Джоди.
Мертвые шлюхи мало кому нравятся. Ну разве что серийным убийцам, да еще торговцам автомобилями, которые обожают измерять объем салона/кузова в шлюхах. («Пять, блядь, шесть тел в малышку влезет свободно».)
— Как живая, — сокрушается Трой Ли, глядя на Синь сверху вниз.
— Только вот рука как-то повернута… и этот хлыст… и кровищи-то, кровищи!
— Такая же синяя, — подтверждает Леш.
Обступившее их Зверье сокрушенно кивает.
Веселенькое утречко выдалось у мужиков: навести порядок в магазине после погрома, учиненного Джоди, отправить Дрю в травмопункт, где ему зашили рану на лбу от удара бутылкой (прописанные Дрю болеутоляющие немедленно пошли по рукам и свое действие оказали), объясниться с менеджером по поводу вдрызг расколоченного фасадного стекла, а теперь еще и это…
— Ты у нас почти что с дипломом, — говорит лысеющий коротышка Барри Лешу.
