Теперь я подолгу сидел, укрывшись за стеклами кафе «Мирамар», смотрел на улицу и ждал. Ждал без какой-либо определенной цели, не испытывая никаких чувств — просто ждал авантюры, любой авантюры. Я не мог бы сказать, что увлечен учительницей. Но мне почему-то казалось, что она захочет пригласить меня куда-нибудь в выходной день. И мне было интересно, насколько верны мои предположения.
И вот однажды я увидел, как она идет мимо кафе, засунув руки в карманы серого пальто.
Я последовал за ней. Она вошла в кафе «Афины» и заказала пирожное. Я поздоровался с ней. Она ответила на приветствие и предложила мне чашку чаю. Мы разговорились. Я узнал кое-какие подробности о ее работе и семье. Мы условились о повой встрече в буфете кинотеатра «Амир».
После этого свидания мне уже нужно было определить характер авантюры. Я понимал, что учительница ищет мужа. Я взвесил все холодным умом, учел ее зарплату и частные уроки и пришел к выводу, что это дело не заслуживает больших усилий и трудов. И когда Алия пригласила меня познакомиться со своей семьей, я охотно согласился. Во время визита я нашел новое соблазнительное обстоятельство — у ее родителей был собственный дом в Кармузе. Я стал серьезно подумывать о женитьбе не столько ради денег или любви Алии, сколько из-за того, что этот брак отвечал бы моим требованиям. А Зухра?! Сожаление о том, что я теряю ее, не покидало меня. Я нашел некоторое оправдание своей измене в мысли, что женитьба привяжет меня навечно к женщине, которую я не люблю. Однако смогу ли я победить любовь, пылающую в моем сердце?!
* * *
Взяв газету, я уже собрался уходить, но Махмуд сделал мне знак немного подождать: он в это время рассчитывался с покупателем.
— Господин, — сказал он освободившись, — я собираюсь сватать Зухру.
— Поздравляю, — ответил я как можно спокойнее. — Вы уже договорились?
— Почти! — сказал он горделиво.
Сердце мое сжалось от боли.
— Как это понимать «почти»?
— Она — мой постоянный клиент. Мы еще не говорили напрямик, но я хорошо знаю женщин!
Я смертельно возненавидел его в этот момент.
— А что ты думаешь, господин, о ее характере и поведении? — опросил он.
— Она порядочная девушка.
— Я посватаю ее у мадам Марианны и разыщу ее родных.
Пожелав ему успеха, я отошел, но он сразу догнал меня:
— Тебе что-нибудь известно о ее ссоре с родными?
— А ты откуда об этом знаешь?
— Мне рассказал Амер Вагди, старик…
— Все, что мне известно в общих чертах, — это то, что она очень гордая и упорная.
— Я знаю лекарство от всех болезней, — хвастливо засмеялся Махмуд.
* * *
Было сватовство — и был отказ. Насколько это приносило мне удовлетворение, настолько же увеличивало чувство ответственности. Беспокойство с новой силой охватило меня. Любовь сжигала мое сердце. Образ Алии отодвинулся на второй план.
* * *
Я страстно схватил Зухру за руку и воскликнул с горячей мольбой:
— Спаси меня… уйдем сейчас же!
Она резко высвободилась.
— Не будем возвращаться к этому, я не желаю слушать!
Мы не будем встречаться никогда. Мне придется подавить свою любовь к ней. Она не признает свободной любви, а жениться на ней я не могу.
Отец Алии пригласил меня на обед. Я в свою очередь пригласил всю семью поужинать в ресторане «Асторидис».
Я все время убеждал себя, что Алия превосходная девушка: она миловидна, очень изящна, образованна, имеет должность — можно ли желать лучшего? Она, без сомнения, любит меня, хочет выйти замуж, хочет любви.
Ветер на улице крепчал. Казалось, буря готова снести весь город до основания. А мы, сидя в уютном зале, чувствовали себя в полнейшей безопасности. Я говорил себе, что вломился в эту семью, побуждаемый бесчестными намерениями. Я должен откровенно рассказать правду о своем положении, о своих исканиях, о своих взглядах на семью, предоставив им самим решать, гожусь ли я в мужья Алии. Разговор зашел о проблемах брака.
— В мое время, — сказал отец Алии, — женились очень рано, и тем приятнее нам видеть, что наши дети вступают в брак вполне самостоятельными людьми.
Я с грустью покачал головой.
— Те времена прошли, — сказал я. — А наше время высечено из гранита трудностей.
Отец Алии, склонившись ко мне, сказал, понизив голос:
— Порядочный человек — сам по себе ценность, и честные люди должны помочь ему преодолеть трудности.
* * *
О, это угрюмое, мрачное лицо! Когда я приблизился к киоску Махмуда Абуль Аббаса, он бросил на меня гневный взгляд, чем немало меня удивил. Не предлагая мне, как обычно, газеты, он приступил к допросу:
— Почему ты скрывал от меня, что она твоя любовница?
Меня возмутили его слова и мерзкий тон.
— Ты сумасшедший! — закричал я.
— А ты — трус!
Не в силах сдержаться, я отвесил ему пощечину. Он бросился на меня с кулаками. Мы дрались без пощады, пока прохожие не разняли нас. Но мы еще долго осыпали друг друга грубой бранью. Некоторое время я шел, сам не зная куда. Я спрашивал себя: кто вложил эту пошлую мысль в его пустую башку?..
Зайдя как-то в закусочную Баниотти, я вновь увидел Махмуда Абуль Аббаса — он сидел на хозяйском месте за кассовым аппаратом. Я уже подумывал повернуть назад, как он вдруг соскочил со стула, бросился ко мне, схватил в объятия и расцеловал. Он не отпускал меня до тех пор, пока не заставил поужинать за его счет.
Извинившись передо мной за прошлое, он признался, что оклеветал Зухру Хусни Алям.
* * *
— Дорогая моя… прошу тебя, не говори Зухре о наших отношениях!
Мы сидели в казино «Пальма» на берегу канала Махмудия, греясь в теплых лучах солнца. Ее общение с Зухрой сильно беспокоило меня. Она ведь не знает об истинных причинах, которые побудили Зухру учиться. А у Зухры и мысли нет, что ее учительница решила заполучить меня себе в мужья.
— Почему? — удивленно взглянула на меня Алия.
— Она болтушка!..
— Однако наши отношения рано или поздно станут известны всем.
— Мне иногда кажется, — сказал я с наигранной откровенностью, — что она смотрит на меня как-то по-особому.
— Может, у нее есть причины? — заметила Алия с вялой улыбкой.
— Все постояльцы иногда шутят с ней, — сказал я серьезно, — я тоже поступал, как они, вот и все…
Меня мало беспокоило, верит она мне или нет. Важно было заставить ее остерегаться Зухры! Нам осталось лишь объявить о помолвке. Это должно было произойти очень скоро. Однако я колебался и старался оттянуть срок под тем предлогом, что мне необходимо поехать в деревню — ведь родные должны принять традиционное участие в подготовке к свадьбе. Чем ближе подходил назначенный день, тем сильнее разгоралась моя любовь к Зухре и росла боль в душе из-за моего вероломства. Я вздыхал, скорбя. Ах! Если бы она смягчилась, если бы послушалась меня… мое сердце было бы с ней навеки…
* * *
Гром? Землетрясение? Или что-то упало в комнате? Я высунул голову из-под одеяла и огляделся в кромешной тьме. Да, я, несомненно, на своей кровати в пансионате «Мирамар», но что это? О боже, голос Зухры. Я выскочил из комнаты. При свете ночника я увидел, что Зухра ожесточенно борется с Хусни Алямом. С первого взгляда я понял, что происходит. Я хотел, не поднимая шума, освободить ее и в то же время не портить отношений с Хусни. Дружески положив ему руку на плечо, я шепотом сказал:
— Хусни!
Однако в пылу борьбы он не слышал меня. Я сильнее сжал его плечо и повторил:
— Хусни!.. Ты сошел с ума?!
Он грубо оттолкнул меня, но я крепко ухватил его за руку и решительно произнес:
— Иди в ванную и сунь палец в рот!
Он вдруг резко повернулся и ударил меня по лицу. Я обезумел от ярости и бросился на него с кулаками. Мы дрались до тех пор, пока не явилась мадам. Она обошлась с зачинщиком с таким дружелюбием, которого он явно не заслуживал. Я хорошо понимаю старуху. По себе понимаю. Оба мы вертимся вокруг Хусни, в душе надеясь извлечь выгоду из его предполагаемого дела.
Несколько дней спустя я увидел Хусни Аляма выходящего из казино «Жанфуаз» около часу ночи в сопровождении Сафии Баракат. Я сначала удивился, затем вспомнил тот день, когда он увел ее из пансионата. Ну что ж, у них одинаковые наклонности, и они наверняка сойдутся.
Мы с Али Бекиром и Рафатом Амином долго сидели в кабаке у Джорджа. Потом вышли на набережную, вдохновленные хорошей погодой и подогретые вином. Рафат Амин, как всегда после выпивки, говорил только о партии «Вафд». Что касается Али Бекира, то он почти не видит разницы между партией «Вафд» и спортивным клубом «Ахли». И я никогда не вдавался в тонкости политики, несмотря на то, что активно занимался ею.
— А ты не считаешь, что партия «Вафд» уже умерла? — спросил я насмешливо.
