— Пойдемте со мной, — сказал он, беря ее под руку.
Джулия пошла рядом с ним по широкому белому коридору.
Элли присоединилась к ним. Несколько раз повернув, они подошли к большому окну. Макс стоял так близко, что почти касался Джулии. Она непроизвольно отстранилась.
За стеклом была обычная игровая комната.
— Где она?
— Подождите, — тихо сказал Макс.
Они молча ждали. Появилась медсестра, вошла в комнату, поставила поднос с едой на столик и вышла.
Джулия готовилась задать очередной вопрос, но тут девочка молниеносно выскочила из-под кровати. Джулия подалась вперед, разглядывая девочку, которая низко склонилась над едой, словно дикий зверек.
По спине у Джулии побежали мурашки. Она открыла сумочку, достала блокнот и ручку.
— Что о ней известно?
— Ничего, — ответила Элли. — Просто в один прекрасный день она появилась в городе.
— Откуда она пришла?
Теперь ответил Макс:
— Из леса.
Лес. Национальный парк «Олимпик». Сотни тысяч гектаров густого девственного леса. Большая часть его даже не изучена.
— И она не говорит?
Макс покачал головой:
— Нет. Похоже, она не понимает нас. Все время сидит под кроватью. Мы вымыли ее и надели на нее памперсы, пока она спала, но сейчас не можем даже подойти и их сменить.
— Расскажите мне, что за шрам у нее на ноге.
— Мне кажется… — Тут Макса прервал интерком, его вызывали в отделение скорой помощи.
Он отдал Джулии папку:
— Все здесь. Если вы захотите обсудить…
— Сейчас мне достаточно будет записей. Спасибо, Макс.
Элли не удивилась, увидев возле больницы толпу. Люди стояли строем, впереди всех сестры Гримм. И как всегда, возглавляла их Дейзи. Сегодня она была в цветастом домашнем платье и толстом свитере. Ее седые волосы были собраны в пучок.
— Шеф Бартон, — сказала она. — Мы узнали, что вы здесь.
— Нед видел, как вы сворачивали с шоссе, — кивнула Вайолет.
— В чем дело, шеф? — выкрикнул Морт Элзик, репортер «Рейн-Вэлли газетт».
— Тихо, Морт! — повелительно сказала Дейзи. — Мы собирали вещи по всему городу, шеф. У нас есть игрушки, книги, настольные игры и одежда. Бедное дитя не будет ни в чем нуждаться.
— Что стало с волком? — Это снова Морт. Расталкивая остальных, он пытался подобраться поближе.
Вдруг все заговорили разом.
— Кто она такая? — выкрикнул Морт.
Тут воцарилась тишина.
— Самый трудный вопрос, Морт! Нат сидит в участке и делает все возможное, чтобы это выяснить.
— Я хотел бы взять у девочки интервью.
— Думаю, мы все бы этого хотели. Я привела ей психиатра. Как только у нас будет информация, я вам сообщу…
— Это Джулия! — воскликнула Вайолет, всплеснув руками.
Морт подскакивал на месте от нетерпения:
— Я должен взять интервью у твоей сестры.
— Я не подтверждаю ни того, что Джулия Кейтс связана с этим случаем, ни того, что она здесь. — Элли смотрела на Морта в упор. — Я не хочу, чтобы ее имя попало в газеты.
— Может быть, если ты пообещаешь мне эксклюзивное…
— Не лезь в эту историю, Морт. Пожалуйста.
Она говорила сейчас с ним не как начальник полиции с репортером, а как королева красоты с парнем, кропающим заметки в школьную стенгазету. В маленьких городках, таких, как Рейн-Вэлли, социальные роли застывают накрепко, как бетон.
— Ладно, — неохотно пообещал он.
— Вот и хорошо, — улыбнулась Элли.
— А что делать с вещами? — спросила Дейзи.
— Положите их вон туда, под навес для автомобиля. Проверьте, везде ли есть имя дарителя. Спасибо всем за помощь. Девочке просто повезло, что она попала в наш город.
— Мы будем заботиться о ней, — сказал кто-то из толпы.
Элли села в машину и поехала в полицейский участок.
Нат предложила ей чашку кофе, затем, потянувшись к заваленному бумагами столу, вытащила из кучи один листок.
— Вот что у нас есть. — Нат надела очки в усыпанной стразами оправе. — Центр пропавших детей проводит поиск по базе данных. Их первая проверка дает нам более десяти тысяч подходящих вариантов.
Элли рухнула на стул.
— Десять тысяч пропавших девочек! Боже мой! Нам понадобятся десятки лет, чтобы освоить всю эту информацию.
— Оставь, Эл. В этой стране ежегодно пропадает восемьсот тысяч детей. То есть почти две тысячи в день.
— ФБР откликнулось?
— Они ждут доказательств похищения. А Министерство здравоохранения и социальных служб нажимает на нас, чтобы мы определили временного приемного родителя.
— Ты звонила в организации, занимающиеся поиском детей?
— И главному прокурору. Завтра новости о девочке будут на первых полосах газет. Скрыть участие Джулии в этом деле будет непросто.
Да, эта история, несомненно, вызовет мощную волну публикаций. А доктор Кейтс опять окажется в центре внимания.
— Верно, — сказала Элли, нахмурившись. — Ты права.
Девочка сворачивается, как молодой побег папоротника, в этой слишком светлой пещере. От холодной, твердой поверхности пола ее пробирает дрожь.
Она хочет закрыть глаза и уснуть, но здесь пахнет совсем не так, как надо. В носу чешется, горло пересохло до боли. Ей хочется, чтобы рядом была река и вода, текущая с крутого обрыва. Она слышит Женщину с волосами как солнце, и ее голос опасен. Она думает о Ней… И о Нем тоже. И о Волке.
Без них она чувствует себя одинокой. Зря она убежала. Он всегда ей говорил, чтобы она не выходила из укрытия, потому что в мире есть люди, которые причинят ей вред. Чужаки.
Сидя на пластиковом стуле в весело разукрашенной игровой комнате, Джулия смотрела в блокнот. Целый час она говорила с девочкой, прятавшейся под кроватью, но не получала отклика. В ее блокноте оставались одни вопросы без ответов.
Еще в ординатуре стало ясно, что у Джулии настоящий дар работать с травмированными детьми. И хотя она не специализировалась по аутизму, ей приходилось работать и с такими пациентами. Ей было известно также, как ведут себя глухонемые дети, прежде чем выучат язык жестов.
Но сканирование мозга девочки не выявило каких-либо повреждений или аномалий. Девочка под кроватью могла оказаться совершенно нормальным ребенком: просто пошла гулять, заблудилась и теперь от испуга не в силах заговорить.
Джулия отложила авторучку. Что-то слишком долго она молчит. Если бы только можно было установить с ней контакт!
Следующие два часа Джулия говорила что в голову придет. Подтекст каждой фразы был такой: «Вылезай, дорогая, меня не надо бояться». Никакой реакции.
В дверь постучали. Джулия подошла и открыла.
Макс кивком головы показал на двух санитаров в белом.
— Принесли еду и игрушки.
— Спасибо.
— Не отвечает?
— Нет, и диагноз так не поставишь. Мне необходимо изучить ее. А эта дурацкая кровать мешает.
— Что нам делать с этим? — спросил один из санитаров.
— Я возьму только мягкие игрушки, зверюшек. А остальное пока сложите где-нибудь. — Джулия хотела сказать что-то еще, но тут ее осенило.
Убрать кровать. Как это она упустила самое очевидное?
Она захлопнула дверь и через секунду поняла, что закрыла ее перед самым носом у Макса. Ну, ладно. Она подошла к санитару, который ставил на стол поднос с едой, и попросила:
— Унесите, пожалуйста, кровать, но матрас оставьте.
— Что?
— Осторожно уберите кровать. Матрас положите в угол.
Они положили матрас туда, куда она указала, и вышли из комнаты. Джулия пристально следила за своей пациенткой.
Припав к полу, девочка открыла рот, чтобы закричать.
«Ну же, кричи, — подумала Джулия, — дай мне услышать твой голос».
Но девочка молча отползла к стене и замерла. Она сидела так неподвижно, что казалась скульптурой, выточенной из дерева. И только ноздри трепетали, улавливая чуждые запахи.
Джулия была поражена красотой девочки. Очень худа, но все равно потрясающе красива. Она уставилась куда-то в пустоту рядом с Джулией, как если бы там сидел какой-то опасный зверь. Ее глаза — большие сине-зеленые глаза — не упускали ничего.
— Могу себе представить, как ты напугана, — сказала Джулия как можно более непринужденно. — То, что происходило с тобой со вчерашнего дня, было страшно.
Никакой реакции не последовало.
Следующие двенадцать часов Джулия тихо просидела на стуле. Ребенок почти не двигался. Около полуночи девочка заснула, не переменив позы, скрючившись у стены. И только тогда Джулия осторожно перенесла ее на матрас.
В какой-то момент Джулия тоже задремала, но утром, когда девочка проснулась, она продолжала с ней говорить, ласково, с улыбкой. Джулия говорила час за часом, даже когда приносили еду, которая так и оставалась нетронутой. К вечеру она совсем выбилась из сил.
