– По просьбе Нейта все подарки будут переданы в фонд строительства школы в деревне…
– Пусть жертвуют через пэйпал – я выясню, как это сделать. А тем временем – не могли бы вы привести цитату из рассказа Нейта о его поездке туда и почему этот город для него важен?
– Конечно.
– Запишите это, – говорит она, кладя передо мной пачку бланков. – Это будет ваш список дел.
– «Прошу Вас вместе с мистером Гарольдом Сильвером и…» – как зовут сестру?
– Эшли.
– «…Эшли Сильвер принять участие в праздновании бар-мицвы Натаниэла…» – второе имя какое?
– Гм… Аллен?
– «Натаниэла Аллена Сильвера июля… – ну, скажем, – девятого числа, в… – как называется город?»
– Нейтвиль.
– «В Нейтвиле, – как это мило, – Южная Африка. Бар-мицва состоится в полдень, после – банкет и танцы». Где именно в Южной Африке находится Нейтвиль, вы знаете?
Я мотаю головой.
– Какой там самый большой город?
– Дурбан, – отвечаю я, подумав.
– Нам нужна будет кейтеринговая фирма, раввин, оркестр и, быть может, грузовик-рефрижератор, чтобы доставить все на место. Еще, быть может, тент и кондиционер. Какая там температура в июле?
– По-моему, у них это зима.
– Я выясню. – Она черкает себе птичку. – Что вы думаете насчет еды? Пункт раздачи ростбифов? Омлеты на заказ? А оркестр? Еврейская клезмер-рок-группа, привезенная из большого города – топ-хиты плюс традиционные еврейские песни под танцевальные ритмы? И надо еще обсудить смету. Я так могу целый день мечтать, но я же не знаю, что думаете вы.
– Надо чуть побольше, чем совсем минимум, и максимально использовать все, что сможем найти на месте.
– Сельский праздник? – предлагает она.
– Что бы там ни было, но держаться нужно в пределах традиций южноафриканской деревни и не слишком шиковать.
– А есть в этой деревне что-то вроде отеля или пансиона с завтраком?
– Не знаю.
– Понимаете, – говорит она, – мы с вами действуем в невыгодном положении.
– Почему это?
– Мы оба понятия не имеем, о чем говорим. Вы бывали в Южной Африке?
– Нет.
– И я нет. Но у меня есть пара зацепок. Каждый раз, когда передо мной встает головоломная задача, я себя спрашиваю: как бы поступила Линн Тилман?
– Кто это – Линн Тилман?
Она смотрит на меня, будто говорит: как, вы не знаете?
– Вы знаете, как Опра работает с Колином Кови?
И снова я понятия не имею, о чем это она.
– Колин – тот самый поразительный организатор торжеств, который устраивает мероприятия для Опры по всему свету, но Колин так хорошо это умеет, потому что учился у Линн Тилман.
– Она тоже организатор торжеств?
– Нет, она писательница, но полна озарений на тему о том, почему люди поступают так, а не иначе. И Колин ко всему, что делает, применяет эстетику Линн Тилман, и потому-то у него работа так хорошо и выходит. Я думала, не получится ли у меня выйти на Колина и узнать, что он предложит. Или, может быть, я смогу позвонить Линн Тилман. Ее мнение было бы очень нам полезно.
Я киваю, все еще не совсем понимая, о чем это она говорит.
– Так, теперь перейдем к вопросу о сувенирах гостям. Когда-то я бы предложила именные ермолки, может быть, именной айпод – но это дорого, да и почти у всех детей сейчас есть. Мы делаем снежные шары, бейсболки, футболки… но в данном случае, я думаю, лучше всего было бы футбольные мячи с надписью «Нейт-13».
– Блестяще! – отвечаю я, впервые за весь разговор заинтересовавшись.
Она подхватывает мой энтузиазм и расширяет его.
– И свитера, голубые с белым, и в них утюгом вплавлены термонаклейки с именами гостей. Там электричество есть? Алфавит тот же самый?
– А сколько стоят такие футбольные мячи на заказ?
– Мы их закупим оптом. Вы хотите только футболки? Или футболки, шорты, носки? Хорошо было бы все сразу. Кроссовки разных размеров? И пара судейских свистков? Свитера двух цветов, половинка на половинку? И тогда можно будет сделать две команды?
– Лучше все это сразу, – говорю я.
– И для девочек тоже?
– Конечно. Полное равенство.
Она мне вручает еще один список дел – домашнее задание к следующей нашей встрече: 1) адресная книга, желательно в электронном формате; 2) мысли относительно содержания церемонии; 3) надо ей искать раввина или нет? 4) размер бюджета?
Входит Черил с подносом кофе и печенья. Мы быстро перекусываем, и как раз в это время появляется Сесили, турагент. София собирает свою коробку, оставив мне перо и бумагу, проштампованную ее контактной информацией и логотипом: «Сва-Рей, София».
Сесили приготовила в «Пауэрпойнте» презентацию, содержающую три сценария – от самого дешевого до самого дорогого.
– Я тут немножко побегала и выяснила. Речь идет примерно о девяти тысячах на человека на авиабилеты.
– А не надо бизнес-классом, можно туристическим.
– Это туристический. Может, удастся сбросить до шести с половиной, если есть какая-то свобода с датами и временем вылета.
– Полно.
– Не забывайте, – напоминает София, уходя, – дата уже фиксирована – полдень, девятого июля.
– Понятно, – говорит турагент. – Так сколько дней в деревне?
– Два? Или, скажем, три?
– Давайте сделаем две ночи и три дня. А что потом – сафари на пятерку крупной дичи? Ну, знаете – лев, слон, буйвол, леопард и носорог. После сафари – полет на воздушном шаре, прыжки банджи, спуск с водопада?
– Давайте будем держаться природы и истории – никаких банджи, никаких воздушных шаров, и спуска с водопада пусть тоже не будет, – говорю я. – А вы всегда хотели стать турагентом?
– Я была стюардессой, – говорит она. – С мужем познакомилась в самолете – он часто летал. Был женат. Мне девчонки говорили: «Они никогда от жен не уходят». Но он ушел. Вернулся и сказал: «А теперь ты должна вернуть мне честное имя». – Она замолкает. – Так самый важный вопрос: насколько шикарно все это должно быть?
– Я хочу, чтобы было комфортно, но без излишеств. Меня более интересует безопасность, нежели шик.
– Вы не хотите произвести впечатление?
– Не хочу выглядеть дураком. Явиться в далекую бедную деревню на пару дней, потом сказать им: «Аста ла виста, бэби», – и махнуть на шикарное сафари. Это противоречило бы главной идее – отметить превращение мальчика в мужчину.
Черил сияет, довольная собой и своими возможностями.
– Как они думают, кто я тебе?
Она смеется:
– Они все про тебя знают. Называют тебя «мой другой муж». Я думаю, это каждой женщине нужно – даже мой муж так думает. Мы – такая отсталая культура, слишком уж буквально заняты выживанием.
– А что с тьюторами для Эшли и Рикардо? Ты знаешь кого-нибудь?
– Конечно, – говорит она. – У нас есть свой аннотированный список, кто для каких детей и по какому предмету.
– Электрик?
Она смотрит на меня:
– Я тебе пришлю список по мейлу.
В воскресенье моя мать выходит за Боба Голда. Как только двери дома открываются с засасывающим хлопком и проламывается воздушная завеса, Эшли начинает снимать видео. Уводит камеру направо. На доске объявлений у входной двери написано: «Сильвер выходит замуж за Голда в полдень». Кондиционер дышит на ладан, и весь дом воняет старыми подгузниками. Мать у себя в комнате, вокруг нее суетятся подружки невесты. Две крупные дамы перекрывают дверь.
– Мальчикам нельзя, – говорят они, пропуская между собой Эшли с ее видеокамерой.
Мы с Рикардо ждем в столовой, которая превращена во что-то вроде часовни, и там стоят цветы и трехъярусный свадебный торт.
– Будешь выводить свою мать? – спрашивает меня какая-то женщина, и я не очень понимаю, что она имеет в виду. – Вдоль по проходу? – уточняет она.
– Да, конечно, не вопрос.
Мужчина средних лет представляется как сын Боба Голда, Эли.
– Прошу у вас прощения за моих сестер.
– Я понимаю.
– Они с матерью все еще женаты, хотя она и лежит в коме. – Я киваю. – Сестрам трудно сознавать, что у него своя жизнь. Когда папа нам сказал, что способен любить более чем одну женщину, сестры были не готовы это услышать. – Он секунду молчит и меняет тему. – У нас есть общие знакомые, – говорит он. – Сын вашей тетки Лилиан, Джейсон. Мы с ним встречались одно время. Тесен мир.
– Невероятно тесен, – соглашаюсь я.
Столовая начинает наполняться стариками и старухами в праздничных нарядах и разной степени подвижности. Одни приходят сами по себе, другие опираются на трости или ходунки, третьих везут в креслах. Караван таких кресел, толкаемых служителем, вдвигается в зал.
– Торт перед ужином! – восклицает в восторге один из резидентов.
Рикардо приходит в блейзере Нейта; на его коренастой фигуре не очень заметно, что блейзер на размер больше.
– Отлично выглядишь, ма, – говорю я и целую ее в щеку, когда она входит в комнату.
– Ты очень загорел, – обращается она к Рикардо. – И стал пониже и потолще, чем был.
– Ба, это Рикардо, а не Нейт. Он у нас новенький, – приходит на выручку Эшли.
