против своей воли загипнотизирован неким неведомым мне образом.
Наш проводник изо всех сил пытался высвободиться и броситься к вожделенной цели, но Мингьяр не ослаблял хватку. Благодаря многим годам занятий боевыми искусствами он мог удерживать Лео мягко, но крепко, не оставляя ему ни малейшего шанса на то, чтобы вырваться. Все это время он мягко увещевал нашего проводника, как если бы тот был малым ребенком. В конце концов, Лео перестал сопротивляться. Слезы тихо заструились из его глаз.
«Лобсанг, — окликнул учитель, — ты в порядке? Борись, не позволяй наваждению овладеть собой. Это западня!»
Я молчал. Мой взгляд был все еще прикован к видению. Теперь женщина стояла, опустив руки и уставившись на нас пустым взором. Полыхающая страсть угасла в ее глазах, они стали холодны и мертвы, словно две стекляшки на лице детской куклы.
Вдруг раздались крики, визг и лопотание на неведомом мне языке. Из тьмы высыпала гурьба ужасных тварей. Это был обретший явь кошмар умалишенного. Твари всех форм и размеров, явно гуманоиды по происхождению, выскакивавшие одна за другой из пустот в стенах штольни, походили на демонов с фресок тибетских монастырей: искривленные и перекрученные спины, горбы, лишенная волос, мертвенно-бледная, как у личинок, кишмя кишащих на гниющей падали, кожа. Их с головы до ног покрывали сочащиеся язвы и потеки полузасохшего гноя, скапливающегося в жирных складках тел.
У Лео моментально высохли слезы на щеках. Он в ужасе наблюдал, как они в мгновение ока заполонили весь туннель.
Ужасней всего были их лица, на которых оставили след века мутаций. Носы у этих человекоподобных тварей были длинными и мягкими, как у слонят, их глаза, лишенные всякого следа человечности, казались глазами боровов. Из перекошенных ртов торчали гнилые, зеленоватые псиные зубы, явно предназначенные для того, чтобы рвать плоть жертв на куски.
Твари продолжали верещать и бесноваться, однако вместо того, чтобы напасть на нас, они набросились на женщину, которая даже не пыталась защититься. Кровь стыла в жилах при виде того, как они раздирали ее тело огромными, желтыми когтями.
Мы как будто окаменели. Но даже и бросившись ей на помощь, что мы могли бы противопоставить этим исчадиям ада, обезумевшим от крови? Они превосходили нас и числом, и своей дикостью.
В эти ужасные минуты женщина оставалась странно молчаливой. Даже когда твари отгрызали ей конечности и раздирали внутренности, она не проронила ни звука. И вот, когда казалось, что сейчас мой рассудок разлетится на куски от увиденной жути… все исчезло, словно растаяло в воздухе!
Штольня была абсолютно пуста. Женщина и кошмарные твари начисто исчезли. Не осталось ни малейших следов их недавнего присутствия здесь. Исчез и парализующий страх, не дававший нам пошевелить и пальцем. Все стихло. Мы слышали лишь звук своего прерывистого дыхания.
«Что это было? Куда все исчезло?» — спросил я, беспомощно озираясь.
«То была иллюзия, Лобсанг, — промолвил учитель. — Видение, посланное порождением ада, которое научилось управлять машинами Старейших».
Лео бессильно опустился на землю. Из всех нас он был более всего поражен увиденным. У него на лице отражались терзавшие его душевные муки.
«С малых лет я слышал о подобных вещах, — смог, наконец, вымолвить он. — И всегда думал, что это россказни для детей и пугливых женщин. Но все оказалось правдой! Демоны действительно существуют. И они уже знают о том, что мы здесь».
«Наше путешествие привлекло нежелательное внимание, — пояснил мне учитель. — Поспешим лучше дальше, если не хотим наяву, а не в видении узреть своих преследователей».
Мы живо собрались и двинулись дальше вниз по штольне. Тысячи вопросов не давали покоя моей бедной голове.
«Мастер, — наконец не выдержал я, — наверное, мы идем не той дорогой. Разве может такая жуть происходить в великой Агхарте? Столь порочные создания — и так близко от Просветленных и их священных городов? Наверняка мы ошиблись, стали жертвами обмана злых духов, сбивших нас с верного пути».
«Действительно, трудно понять, по какой причине подземный мир нуждается в столь мерзких существах. Но их бы не было здесь, не играй они некую важную роль. Не нашего ума дело — спрашивать, почему они тут обитают. Будем принимать все таким, каково оно есть. Однако и лезть прямиком в западню не стоит. Никому не пожелал бы того, что мы видели».
«Это результат воздействия одной из машин Старейших, — произнес Лео. — Они могли делать удивительные вещи. Например, посылать образы на огромные расстояния прямо сквозь земную толщу. Боюсь, именно это мы и наблюдали, оказавшись на какое-то время «под колпаком» машины, расположенной далеко отсюда».
«Но как могут твари, которых мы видели, управлять ею?»
«Эти аппараты либо действуют автоматически, либо так просты в управлении, что с ними справится и малое дитя», — пояснил лама.
«Тысячи лет назад такие же люди, как ты и я, обнаружили машины Старейших. Эти машины были все еще исправны и готовы к работе. Однако их использовали отнюдь не по прямому назначению. Исцеляющие лучи применялись для усиления чувственных услад, что деформировало и тела, и разум тех, кто подвергался их воздействию.
Века беспрерывной порчи изменили генетический код расы. Люди постепенно мутировали и в конце концов превратились в те ужасные существа, коих мы видели. Они утеряли и интеллект, и гуманность. Их жизнь превратилась в нескончаемый поиск самых низменных наслаждений».
«Прибавим ходу, друзья, — вмешался Лео, — мое селение все еще далеко, а я хочу побыстрее доставить вас туда».
«Нет, мой друг, — ответил Мингьяр, — боюсь, у нас появилась иная цель. Меня посетило видение. Где-то здесь находится лагерь этих тварей, и мы сейчас отправимся прямиком туда».
Мы с Лео остановились как вкопанные. И было с чего!
«Это невозможно! — запротестовал Лео. — Кроме того, их никто не видел поблизости отсюда. Они живут далеко-далеко от этих мест».
«Они намного ближе, чем ты думаешь, — произнес учитель. — Я полагаю, что об этом никто не знает лишь потому, что тот, кто становился свидетелем их здешнего пребывания, уже через пару минут оказывался мертв».
Я понимал: когда речь заходит о видениях учителя, спорить с ним бессмысленно. Весь Тибет знал о его паранормальных способностях и о том, что он никогда не совершает ошибок. Если уж он говорит, что мы должны отправиться в некое место, значит, лучшего и придумать нельзя.
Внимательно оглядевшись вокруг, учитель указал нам на кучу камней около одной из стен. Мы сдвинули их и обнаружили темный, идущий куда-то вглубь лаз.
Лаз, скорее даже расщелина в стене, был довольно тесным. Мы едва протиснулись в него. Лама двинулся первым,
