донимающей всех, не добиваясь при этом никакого успеха. Желание подобно пожилой актрисе, выступающей в сансаре на различных сценах мирских наслаждений и изображающей разнообразные чувства. Желание подобно ядовитой лиане, разросшейся в бесконечных джунглях сансары, с цветами старости и плодами взлетов и падений. Желание подобно старой танцовщице, которая пляшет где только можно, но выступление которой не доставляет никому наслаждения. Желание подобно беспокойному павлину, распускающему завораживающий яркий хвост в тумане невежества, но в ярком свете солнца понимания ищущему укрытия в темных местах. Желание – поток реки, вышедшей из берегов в сезон дождей, реки с бесчисленными волнами невежества, не имеющими глубокого смысла и появляющимися лишь на краткое время.
28–31. Желание спешит от одного человека к другому, оно похоже на вертлявую птицу, склевавшую плоды на одном дереве и торопящуюся на другое. Желание подобно беспокойной обезьяне, не способной усидеть долго на одном месте, забирающейся временами в немыслимые дали и тянущейся за прекрасными плодами, даже если не голодна. Желание подобно судьбе: оно непоследовательно и, сделав одно, хватается за другое, хотя все его действия беспорядочны. Желание подобно пчеле в лотосе сердца, оно то возносится в небеса, то падает в глубины преисподней или блуждает среди цветов.
32–34. Из всех заблуждений этого мира желание приносит самые невыносимые страдания. Оно вовлекает в ужасные бедствия даже тех, кто скрывается за высокими стенами. Желание подобно мрачным тучам, приходящим с густыми туманами заблуждений. Оно закрывает собой солнце мудрости и погружает в беспросветную тьму невежества. Желание подобно веревке, пропущенной сквозь гирлянду умов всех людей, погруженных в сансару.
35–38. Желание похоже на радугу: оно разноцветно и бесполезно, несущественно и бессмысленно, огромно и упирается в грязь своими концами. Оно подобно опаляющей молнии для зерен добродетели, сезону урожая для невезений, морозу для лотосов понимания и долгой ночи для тьмы невежества. Оно подобно танцору в кружении сансары, птице в гнезде действий, оленю в лесу ума, флейте в раздающейся в голове мелодии. Оно подобно волнам в океане мирских забот, цепям на ногах слона заблуждений, многочисленным побегам баньяна, луне для ночного лотоса страданий.
39–46. Желание подобно драгоценной шкатулке, полной страданий старости и смерти, оно подобно безумной кокетке, приносящей одни беспокойства и болезни. Желание подобно небу, которое лишь на мгновение озаряется светом различения и в следующий миг скрывается во тьме невежества, а еще через мгновение его покрывает плотный туман наваждения. Когда пропадает желание, успокаиваются страдания тела. Так исчезают ночные демоны, когда завершается темная ночь непроглядного невежества. Желание – отравляющая болезнь, и, пока человек болеет им, он заблуждается и мучается от безумия. Все страдания этого мира прекращаются, когда отметены беспокойные мысли. В писаниях говорится, что избавление от беспокойств – мантра для излечения болезни желания. Желание подобно рыбе в озере, пробующей на вкус траву, камень, деревяшку и прочее в надежде, что это может оказаться вкусным, и в конце концов погибающей, попавшись на крючок рыбака. Страсть к женщине – ужасная болезнь, которая даже смелых и умных мгновенно делает слабыми и жалкими, как солнечные лучи заставляют бутоны лотоса подниматься из воды. Желание подобно бамбуку: пустое в середине, узловатое, колючее из-за своих длинных побегов и манящее сказками о спрятанном внутри жемчужном сокровище.
47–52. Удивительно, что мудрецы способны справиться с непобедимым желанием, разрубая его острым мечом различения! Ибо ни наточенный клинок, ни удар молнии, ни раскаленный металл не являются столь острыми и жгучими, как желание, обитающее в наших сердцах, о брахман! Желание подобно огню лампы, чей фитиль горяч, черен и горит, пока есть масло. Оно светит ярко, но обжигает при касании. Желание мгновенно превращает лучших из людей в бесполезную солому, даже если они мудры, бесстрашны и стойки, подобно горе Меру. Желание подобно склону великой горы Виндхья, заросшему ужасным глухим лесом, полному пыли и покрытому темными устрашающими туманами. Хотя желание одно, оно обитает в теле незамеченным, различаясь в каждом существе. Желание пребывает в мире, как сладость воды обретается в бегущих волнах реки, океане молока и звенящем ручье.
Такова сарга семнадцатая «Разочарование в желаниях» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 18. Отвращение к телу.
Рама продолжил:
1–4. Это непостоянное тело, дрожащее в сансаре, состоит из сосудов, жил и скользких кишок. Оно приносит только боль и страдания. Неразумное, оно кажется полным ума благодаря удивительной силе Сознания. Оно бесполезно, но нужно для освобождения, оно и разумно, и неразумно. Оно выглядит то сознающим, то неосознанным. Оно глупо, не имеет различения и является источником сомнений и заблуждений. Оно то немного радуется, то немного страдает, и нет того, что было бы столь жалко и низко, как лишенное хороших качеств тело.
5–8. Тело похоже на дерево – оно всегда украшено сияющими цветами улыбок и такими непостоянными волосами и зубами. Его руки – ветви, плечи – крона, туловище – ствол, глаза – пчелы, обитающие в дуплах, голова – огромный плод, уши – сидящие на нем дятлы, ладони и ступни – побеги, множество действий – густая поросль у основания. Две птицы, сидящие в кроне этого дерева-тела, – чувство «я» и чистое Сознание. Это дерево дает тень и прибежище многим путешественникам – дживам, или отдельным сознаниям. Как можно назвать это тело своим собственным? Кому оно друг или враг? Как его можно любить или ненавидеть?
9–11. Это тело – только лодка, получаемая нами раз за разом, чтобы переплыть этот океан рождений и смертей. Но нельзя считать его собой. Тело подобно пустому лесу, полному нор и пещер, с бесчисленными деревьями волос. Кто может положиться на него? Это тело с его плотью, жилами и костями похоже на старый дырявый кожаный барабан. Я схож с застрявшим в нем котом, отец.
12–17. Это дерево тела выросло в лесу сансары, в нем резвится беспокойная обезьяна ума, на нем расцветают цветы беспокойств, и его грызут термиты бесконечных страданий. В нем скрывается ядовитая змея желаний, ворон злобы свил в его ветвях свое гнездо. На нем растут цветы улыбок и зреет множество плодов хороших и плохих поступков. Его ствол оплетен сетью лиан, оно очаровательно с ладонями своих очаровательных соцветий, ветви его конечностей колышутся на ветру жизненной силы. Ноги – его стволы, на нем сидят птицы чувств, и, когда молодо, оно дает тень удовольствия, привлекающую скитальцев страстей. Волосы на голове подобны мху, свисающему с ветвей. На этом дереве свил гнездо коршун себялюбия, а внутри оно гнилое и трухлявое. Корни этого дерева – всяческие предрассудки и ограничения ума, которые сложно преодолеть. Это дерево тела устало от борьбы и совсем не приносит мне счастья.
18–26. Тело – это большой дом для обитающего в нем чувства «я». О мудрый, мне все равно, останется это тело или умрет. Органы чувств подобны скотине на привязи во дворе дома желаний. Это тело убрано разноцветными украшениями для возбуждения страсти. Оно мне совсем не нравится. Остов дома этого тела состоит из костей, связанных веревками внутренностей. Я не желаю такого дома. В нем натянуты волокна жил, оно наполнено кровью, слизью и прочей грязью, и старость красит его в белый цвет. Мне такой дом совершенно не по нраву. Из-за непрерывных стараний его ума-смотрителя дом тела кажется крепким. Но его фундамент – заблуждение и невежество. Я не люблю этот дом тела. В нем раздаются крики ребенка страдания, в нем
