Тело и прелестницы, и слона в лесу состоит из крови, плоти и костей. Какой безумец будет желать этого? Красота женщины только воображается мужчиной. Я думаю, о мудрый, что ее не существует, она видится только из-за заблуждения.
9–11. Чем девушка отличается от вина? Оба приносят неверное счастье и хмельное сумасшествие. Женщины подобны столбу, к которому приковывают слона-мужчину, о муни. Мужчина, привязанный к женщине, не способен избавиться от наваждения, даже подгоняемый острыми крючьями здравых мыслей. С черными волосами и подведенными очами, женщины приятны для глаз, но обжигают при касании. Они – языки пламени греха, опаляющие мужчин, как сухую траву.
12–17. Женщины – ужасные огни преисподней, обдающие жаром даже издали. Они мнятся желанными, но в действительности бессмысленны и безвкусны. Женщина подобна ночи – с тьмой развевающихся локонов волос, с чудными звездами глаз, с полной луной лица и ночными лотосами улыбок. Женщина – это долгая темная ночь, пленяющая мужчину игривыми взглядами, разрушающая его благие заслуги и совершенно смущающая ум и интеллект. Украшенная сладкими цветами, с побегами рук, с пчелами игривых глаз, с бутонами грудей, она подобна ядовитому плющу с желтыми тычинками цветов, от которого у мужчины возникает опьянение, а за опьянением следует смерть. Как медведь, охотящийся на змей, выманивает гада из норы, глубоко втягивая воздух, так женщины привлекают к себе мужчин на их погибель.
18–24. Охотник-похоть раскинул сети женщин для ловли простодушных и легковерных птиц – мужчин. О брахман, женщина – столб, к которому цепью наслаждения привязан безумный слон ума, становясь тупым и беспомощным. Мужчины – рыбы в пруду рождений, прячущиеся в тину желаний и понятий, а женщина – крючок с наживкой на нити дурных склонностей. Красавица лишает мужчину свободы, она подобна хлеву для скота, столбу для слона и заклятию для змеи. Мир со всеми его удовольствиями и изумительными вкусами держится исключительно на страсти к женщине. Женщина – шкатулка с драгоценными каменьями всех ошибок и несчастий, она – бесконечная цепь страданий. С меня достаточно! К чему мне эти перси, глаза и брови, если по своей сути это все – бессмысленная гора мяса?
25–30. О брахман, тело женщины с плотью, кровью и костями в конце концов рассыплется на части, которые будут разбросаны повсюду. О муни! Части тел тех прекрасных женщин, которыми восхищались глупые мужчины, теперь крепко покоятся в местах погребения. Лицо женщины, на которое недавно со страстью взирал любимый, теперь гниет на кладбище, о брахман. Ее прекрасные волосы запутались среди деревьев и колышутся, как опахала, а белые кости сияют, как звезды, упавшие на землю. Пыль впитала ее кровь, дыхание растворилось в пустоте, многочисленные черви и звери пожирают ее мясо, псы и шакалы разрывают кожу. Я описал тебе недалекую судьбу тела привлекательной женщины, но почему же мы продолжаем заблуждаться?
31–35. То, что мы называем женщиной, – это лишь соединение пяти элементов. Как хоть что-то соображающий может желать этого? Будоражащие кровь мысли, следуя за женщиной, разрастаются, как ядовитая опасная лиана с многочисленными ветвями и кислыми гнилыми плодами. Поддавшись заблуждению, ослепленный туманом желания, ум не знает, куда следовать, подобно оленю, отбившемуся от стада. Юноша, влюбленный в девушку, погружается в страдания, словно слон в горах Виндхья, привлеченный запахом слонихи и попавший из-за этого в яму охотника. Там, где есть женщина, есть стремление к наслаждению. Где нет женщины, это стремление пропадает. Оставивший женщину оставляет мир, оставивший мир обретает счастье.
36. О брахман, я не нахожу счастья в пустых мимолетных наслаждениях и жалких удовольствиях, из которых сложно выбраться и которые хрупки, как крылья пчелы. Опасаясь смерти, старости и болезней, я стремлюсь к высшему спокойствию и огромными усилиями достигаю освобождения.
Такова сарга двадцать первая «Нелюбовь к женщинам» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 22. Отвратительная старость.
Рама продолжил:
1–6. Юность поглощает неразумное бессильное детство, а потом ее пожирает старость. Смотри, как они жестоки друг к другу! Старость уничтожает тело, как мороз убивает цветок лотоса, как ветер разгоняет осенние облака и как река выворачивает с корнем дерево на своем берегу. Старость растекается по телу подобно яду, заставляя слабеть и дрожать руки и ноги, обезображивая облик, вызывая дряхлость и слабоумие. На мужчину со сморщенным от старости телом и с немощными трясущимися руками и ногами женщины смотрят, как на животное. Когда человек застигнут старостью, без устали разрушающей его, его оставляет различающее понимание, как любовница убегает от разъяренной жены. Cлуги, дети, женщины, родственники и даже друзья потешаются над трясущимся стариком, как над безумным.
7–12. Старика, ставшего уродливым, немощным, несчастным и лишенным приятных черт, осаждают желания, подобные стервятнику, взгромоздившемуся на древнее и сухое дерево. Нескончаемое желание, полное страданий и заблуждений, сжигающее сердце – единственный друг всех несчастий, только растет вместе с возрастом. «Увы, что мне делать? Впереди только ужасные несчастья, и невозможно ничего изменить!» – страхи старика только увеличиваются. «Кто я, несчастный? Что мне делать? Почему я только сижу и молчу?» – страдания старика растут. Старость постоянно осаждает ум человека мыслями о том, «когда и что из вкусного можно будет поесть». Его желания продолжают расти, хотя он уже не способен ничем насладиться. И это терзает сердце старика.
13–17. Пока старость, эта тощая цапля, приносящая страдания телу и живущая на вершине древа тела, кричит, ужаленная змеей болезней, откуда-то на нее налетает неожиданный филин смерти, любящий густую непроглядную тьму, о мудрый! Как за вечерними сумерками следует тьма ночи, так за старостью тела следует его смерть. Видя издалека древо тела, покрытое цветами старости, обезьяна смерти спешит к нему со всех ног, о муни! Могут казаться прекрасными и пустой город, и дерево без оплетающей его лианы, и даже безводная пустыня! Но нет ничего привлекательного в ветхом иссохшем теле.
18–28. Как ястреб быстро заглатывает свою добычу, так и старость, несущая кашель и хрипы, скоро пожирает человека. Как девушка, увидев цветок лотоса, спешит сорвать его, чтобы всего лишь на миг украсить свои волосы, так старость безжалостно срывает и выбрасывает тело. Как быстрый ветер, несущий клубы пыли, со свистом обрывает листья с деревьев, так старость сотрясает и ломает изветшалое тело. Как увядает красота лотоса под выпавшим снегом, так разрушается и дряхлеет тело на склоне лет. В лунном свете дряхлости на вершине головы старца распускается белый лотос неизлечимых болезней. Бог смерти Время, сам Ишвара, глядя на голову убеленного сединами деда как на зрелую тыкву, съедает ее. Старость подобна реке Ганг. Она вырывает с корнями дерево этого тела и уносит его своим потоком. Как кошка пожирает мышь, так старость пожирает юность, желая урвать себе кусок мяса. Она успокаивается, только проглотив его. Что в этом мире может быть противнее визга и воя шакала старости в лесу тела? Сжигая эту бренную оболочку, огонь старости горит, шипя, кашляя, чихая и источая черные клубы дыма страданий. Старость подобна кривому узловатому плющу, о отец, с высохшими цветами и белыми увядшими побегами рук.
29–34. О муни, тело – дерево, побелевшее от камфары старости. Огромный слон смерти за миг без труда вырывает это дерево из земли. Старость подобна белому опахалу и флагу болезней тела и умственных расстройств, которые слуги несут впереди своего господина Смерти, о муни! Даже те, кого не смогли победить другие враги и кто прячется на
