Решил, елки-моталки, свидетеля ненужного устранить. Думал, я не узнаю, да братишка его мне все рассказал. Вовка ведь не такой, как старший, он — добрый. Из-за доброты этой и братца притащил к нам в банду, упросил меня взять его. Андрюша-то сразу дал деру, как только немцев погнали. Я ему тогда задал трепку, да толку-то? Сделанного не воротишь.
— Ты на допросе сказал, что Степанюк убийствами занимался.
— Так и есть. Он и еще один, Сеня. Сеньку вы положили, когда нас брали.
— Ничего, зато Андрюша ответит по всей строгости закона, — усмехнулся Николай. — И ему уж точно никакое сотрудничество не поможет.
Часа через полтора вернулся Рябцев. Лицо его было чернее тучи. Майор не стал ничего спрашивать, зато Саня не удержался.
— Сообщили? — спросил он.
Капитан хотел было что-то сказать, но не стал и просто махнул рукой. Потом закурил.
— Да, неприятное дело — дурные вести приносить, — покачал головой бандит. — Была бы водка, помянули бы сейчас девочку как положено.
— Мы на службе, Саня. Да и тебе не стоит. Вот если сделаешь все как надо, угощу тебя. Напоследок, так сказать, перед казенным домом.
— Обещаете?
— Я свое слово держу.
— Ладушки. Угостите папиросочкой, гражданин начальник.
Василий протянул пачку и спички.
Оставшийся день тянулся медленно, но вместе с тем незаметно. Коновалов и Саня периодически о чем-то беседовали. Главарь вспоминал истории из своей прежней жизни. Рябцев больше молчал. Перед глазами все еще стояла Галина Щербак. Женщина все поняла сразу, лишь только увидела его. Капитан даже не успел ничего сказать, как она опустилась на крыльцо и горько заплакала. Не рыдала громко навзрыд, а лишь сидела, скрючившись, и тихо всхлипывала, уткнувшись в ладони. В такой момент Василий почувствовал себя на редкость погано. Он налил женщине воды. Немного успокоившись, Галина Николаевна спросила, как это случилось. Как ни тяжело было, но Рябцев рассказал ей все, что знал о смерти ее дочери. А потом ушел, хоть ему и не хотелось оставлять безутешную мать одну с ее горем.
Лишь к вечеру Василий немного отошел и тоже принял участие в разговорах. Ночь прошла спокойно. На всякий случай они с Коноваловым дежурили по полночи, но Саня спал и даже не думал никуда сбегать. Встали все засветло, так как замерзли — ночи уже были осенние, прохладные.
— Во сколько вы встречались с Паном на пустыре? — спросил Коновалов.
— Пораньше. Часов в семь где-то, — ответил Саня.
Рябцев посмотрел на часы.
— Тогда выдвигаемся. Мы тебя, Саня, доведем до того места, где встретили, ну а дальше уже сам. И если что — прикроем.
— Ну, с богом, — кивнул главарь. — Угостите папироской напоследок.
В пачке у капитана оставалось две штуки. Одну он протянул бандиту, вторую закурил сам. После перекура они отправились в путь. Молча дошли до условленного места.
— Все, Саня, — сказал Николай. — Дальше твой выход.
Тот перекрестился и пошел.
Офицеры дождались, когда Саня скроется из виду.
— Пора, — сказал Василий, и они не торопясь пошли следом за главарем.
Коновалова грызло нехорошее предчувствие. Как бы он ни старался убедить себя, что все должно пройти гладко, как ни настраивал себя на успех, все равно червячок сомнения точил его внутри. Может, повлияли разговоры с Саней. В общем-то, главарь банды оказался человеком не таким уж злым и не сволочью по жизни. Просто ему часто выпадало оказываться не в то время и не в том месте. Да и не попадалось на жизненном пути таких людей, которые могли бы если не воодушевить, то хотя бы поддержать. По сути, единственной семьей Сани стала его банда: за свои почти сорок лет он так ни разу и не женился, не завел детей, хотя, по его собственным словам, пробовал не раз сойтись с женщинами. Но не получилось. С братьями и сестрой тоже общение не поддерживал, да и раскидало их всех по разным городам и весям.
Погруженный в мысли, Николай очнулся, только когда его тронул за плечо Рябцев.
— Коля? — Он вопросительно смотрел на напарника.
— А, да. — Майор неловко улыбнулся и посмотрел на Василия. — Извини. Задумался.
— Мы почти пришли.
Место для своих встреч Пан выбрал как нельзя лучше. Широкий пустырь замыкал городскую окраину. Между ним и небольшим пролеском шла тропинка. С другой стороны пустыря начинались жилые дома. Коновалов знал, что другие оперативники сидят где-то поблизости. Им с Василием укрыться было почти негде, как и незаметно подойти к домам — они оба были бы как на ладони. Единственным более-менее пригодным местом для наблюдения были кусты смородины, от которых до пустыря в пять секунд не добежишь.
— Здесь? — указал капитан на заросли.
— А больше негде, — ответил Николай.
Они притаились за кустами, внимательно следя за пустырем, частично заваленным разным мусором и хламом. Там уже стоял Саня, который непрестанно озирался и щурился. Рядом торчал воткнутый в землю шест, на котором висел рваный ботинок. Больше никого.
— А если он вообще не придет? — тихо спросил Рябцев.
— Думаешь, почуял засаду?
— Не знаю. Нехорошее у меня предчувствие. Не знаю почему.
Майор вздохнул. «Не только у тебя, Вася», — подумал он.
Второй человек на пустыре появился словно из ниоткуда. Офицеры глядели во все глаза, но так и не поняли, с какой стороны он подошел. На расстоянии его было видно не очень хорошо. Пиджак, брюки, кепка, потертые сапоги. Он стоял почти спиной к сидевшим в засаде Василию и Николаю и слушал Саню, который ему что-то говорил. Офицеры достали из карманов пистолеты. Бандит говорил долго, периодически жестикулируя, будто что-то показывая. Выслушав главаря, человек покивал, что-то сказал в ответ. Бандит развернулся и стал уходить. И в этот момент его собеседник быстро сунул в руку в карман пиджака.
Выстрел раздался, когда Коновалов и Рябцев выскочили из засады и помчались к пустырю. Саня упал. Из-за ближайшего дома выскочили Борис с Алексеем. Николай выстрелил в бандита, но тот уже понял, в чем дело, и быстро побежал в сторону ближайшей улицы. Майор увидел, как за ним метнулся Максим.
— Вася, за ним! — рявкнул Коновалов и опустился на колени рядом с лежащим неподвижно Саней. Рябцев кивнул и бросился следом за оперативником и убегавшим стрелком. Рядом уже были Алексей и Борис.
— Убил? — спросил последний.
На спине пиджака бандита расплывалось темное пятно. Николай коснулся пальцами шеи главаря.
— Живой, — ответил он. — Но ему нужно срочно в больницу.
— Это мы сейчас, — сказал Борис.
Они сделали из палок и найденного на пустыре обрывка ковра носилки. На пустыре появился Шишкин.
— Ну, что? — Он посмотрел на собравшихся.
— Убежал, гнида. —
