же Машка? Она же видела Демина и Оксану вместе, – спросил Стас.
– Машка Ваша – дура набитая. Ее бы за лжесвидетельствание прижать, да защищать уже некого, а жена – отказалась. Демин любил свою Свету без памяти, как дурак, насмотреться не мог, а эта выдра все бегала за ним – обмирала, все поверить не могла, что такие еще остались. Вот и выдумала все от начала и до конца. А может и впрямь видела кого, с Оксаной, но точно не Демина.
Ресторан давно опустел, а поникшая компания все не расходилась. Охрана, науськанная официантами, охолонула еще часа три назад, как только опытный управляющий наметанным глазом зацепил за столом Гасанова и Воронцова. Напитки менялись бесшумно, гостей никто не тревожил.
– Геннадий Викторович, голубчик, мне больно на Вас смотреть, остался только один вопрос, а кто все – таки напал на Алину Витальевну и мою супругу. Судя по тому, что охрану сняли, Вы злодеев поймали?
– Ай, больно! – неожиданно вскрикнул Макс.
– Лёля, ты не ту ногу пнула, – рассмеялся Модест Карлович. – Я уже понял и раскаялся, но думаю, что в силу возраста, все же могу называть голубчиком, даже господина Воронцова?
– Модест Карлович, Вы можете все, тем более что я чувствую свою вину за все эти происшествия, тем более что Алина Витальевна, как могла мне помогала. Да что там Алина Витальевна, Вы все старались изо всех сил. Мне бы раньше сообразить, что к чему, да уж больно дело оказалось многослойное, не линейная функция, так сказать.
– Геннадий Викторович, ну не томи, кто все таки? – пробасила Зинаида Матвеевна и Воронцов встрепенулся.
– На Алину Витальевну напал Наташин племянник, а на Вас Ольга Леонидовна – Маврин.
– Господи, как? Сам? Я же с ним вместе с проходной в тот день выходила, он мне еще кивнул на… – Ольга Леонидовна неожиданно побледнела и не смогла закончить фразу.
– Сам, больше некому было. Наташин родственничек в тот момент находился в отключке, а Оксана поняла, что решать проблему надо срочно, то ли слышала Ваш разговор, толи видела, какие Вы бумаги отбираете, не знаю.
– Так что же это получается, Оксана скомандовала и он поехал ее спасать? – изумилась Ольга Леонидовна.
– Нет, конечно, он поехал спасать себя, в первую очередь. Зря Вы к нему приходили уточнить объемы по стопятой структуре, он уже тогда насторожился, но надеялся, что самому делать ничего не придется.
– Когда я пришла, я не знала, что везде будет только он, под всеми липовыми объемами.
– А он знал, поэтому и напрягся, так что, когда ему позвонила Оксана, он даже не сомневался.
– Что же это получается – приличный, образованный человек. Костюм надел, пришел, кофе выпил, поболтал с коллегами, а потом вышел и поехал убивать, так что ли? – Галя задала второй вопрос за вечер и опять таким тоном, что все присутствующие поняли, как же, черт возьми, повезло ее мужу.
– Как сказала Агата Кристи – убивать легко и, к сожалению, все было именно так как ты говоришь. Пришел, поел, попил, убил, прости уж за дурацкую рифму.
– Ну не может быть! Он же просто мог уехать – голос Гали по прежнему дрожал.
– Может и мог. Он из-за денег поехал, ты даже не представляешь из-за каких. Невиданных, баснословных. Он аванс такой с подрядчиков взял, что даже в камере, представляя всю сумму и упущенную выгоду, менялся в лице.
– А как Вы их все – таки вычислили? – не удержался Макс.
– Знаешь, когда начинаешь смотреть не на летящую палку, а на того, кто ее бросил – все становится на свои места. У нашего липового курьера машина была Мавринской мамы, а за Ольгой Леонидовной он рванул уже на своей, больно торопился. Правда, если бы не Мишины спецы, ничего бы мы не доказали, Маврин накануне семью на пикник вывозил, там номера и заляпал, где-то брюхом сел. Вот и понадеялся, что не распознаем.
– А я Вам, что про Мишеньку толковала?! – гордо вставила Зинаида Матвеевна.
– А Оксана, что говорит? Она услышала, как Ольга Леонидовна с Алиной общалась, или из-за бумаг завелась? – встрял Стас.
– А Оксана ничего не говорит, она дома чай пьет с сушками – огорошил всех Воронцов.
– Почему с сушками? – не понял Стас.
– Да потому, что я доказать ничего не могу, понимаешь?! То есть вообще. Проскуряков в трансе. Спит и видит, как поедет на зону, искупать трудом. Я не шучу, он правда, без шуток считает, что ему там самое место, что думает про жену – я даже не знаю, не уверен, что он вообще про нее вспоминает, он теперь крайне редко «всплывает на поверхность». Может я и дурак, но парень явно рвется к матери. Курьер ловит розовых единорогов, в промежутках его иногда озаряет и он припоминает, что бабу какую-то пырнул и пса тоже пырнул, но зачем – он не в курсах, уверен только, что пса велено было зарезать, а он пожалел.
– А Маврин? Он то что, хочет в одиночку за все отвечать?
– Разумеется, нет, но еще меньше он хочет группой лиц по предварительному сговору,– за это всегда больше дают. Адвокатишки, небось, поднатаскали.
– Так ведь Наташа еще есть! – напомнил Стас – может через нее подобраться?
– Нет, не вариант. Ее зацепить можно только через племянника, а он ни на что не годный задохлик, показания которого к делу не пришьешь. Да и связь с Оксаной не установить. Ну да ездили вместе на рынок, что преступление? Разумеется, знакомы – работали вместе и иногда, совершенно случайно пересекались в городе, что с того?!
– Получается, вообще ничего нельзя сделать? – завопил Макс. – Эта Оксана загубила столько людей, даже Сафронова в зачет и Вы дадите ей уйти?!
– Ну, конечно же нет, что ни будь мы обязательно придумаем, – улыбнулся Гасанов и, как в старые добрые времена, всем окружающим сало не по себе.
Расходились уже под утро, Шамиль Наимович, видимо тоже хотел спать, но на его внешности это никак не отражалось.
– Коллеги, можете идти по домам. На работу выходим только завтра – скомандовал он, а Воронцов печально вздохнул. – Везет же Вашим, а мне домой, быстро помяться и на работу.
– И Вам не стоит Геннадий Викторович. Вы еще не приехали, когда я договорился с Вашим шефом о том, что Вам нужен перерыв.
– До, свиданья, Шамиль Наимович,
– До свиданья, Геннадий Викторович и спасибо.
Еще помедлив пять минут на крыльце, он вернулся в зал. За прибранным столом, с дымящимся кофе, его ждал Берг. Стас
