— Дело в том, миссис Колин, что мистер Кроутер попросил меня ему помочь. Помочь выяснить, что случилось.
— Полицейский…
— Мистер Кроутер очень благодарен полицейским за помощь, которую они оказывают, и он, конечно же, всячески им содействует, но он чувствует, что любая помощь, которую я смогу им предложить, со всеми знаниями в этой области, которыми я обладаю… — Даффи нёс околесицу, и сам это понимал.
— Мистер Кроутер вам за это платит?
Это был не тот вопрос, какого Даффи ожидал. Миссис Колин строго взирала на него. Одна из створок бывшего белиндиного туалетного столика позволяла ему одновременно видеть выражение её лица и в профиль. Профиль был такой же строгий.
— Что ж, можно сказать, и так.
— И вы хотите, чтобы я помогла вам, рассказывала всякие вещи?
— Ммм. Ну, я надеялся…
— Так тогда вы заплатите мне.
— Простите?
Миссис Колин внезапно засмеялась. Она выдвинула нижний ящик туалетного столика и, достав оттуда небольшой тёмно-жёлтый конверт, протянула его Даффи.
— Вот конверт из манильской бумаги — сказала она, повторяя одну из старых шуток мистера Колина, — это для отправки на Филиппины.
И она повернулась к нему спиной.
Даффи взглянул на напечатанный красным адрес: это был адрес какой-то церкви, может быть, в родном городе миссис Колин. Он достал бумажник, положил в конверт десятку, помедлил, раздумывая, удастся ли представить Вику расходы на подкуп его челяди как необходимые издержки, и положил ещё десятку. Облизывая облатку и запечатывая конверт, он осознал, что миссис Колин, исподтишка посматривая на боковую створку, наблюдает за продвижением Даффи по стезе благотворительности. Похоже было, что она осталась им довольна; убирая конверт назад в нижний ящик, она снова застенчиво улыбнулась.
— Миссис Колин, вы служите у мистера и миссис Кроутер уже…
— Пять лет. Два в Лондоне, три здесь.
— Вы рады, что работаете у них?
— Очень рада.
— Никаких затруднений не возникало?
— Нет. Никаких.
Точно такие же вопросы задавал ей и полицейский. Возможно, ей следовало попросить и того сержанта внести свою лепту в помощь церкви Мадонны-Искупительницы.
— Мистер Кроутер сказал, что он хочет, чтобы вы отвечали на все мои вопросы как можно более правдиво.
Миссис Колин кивнула. Кем они её считают, эти английские полицейские? Она положила руку на то место, где под блузкой прощупывался Спаситель. В отличие от сержанта, этот коренастый из белого фургона не имел при себе блокнота. Может, он запоминает все ответы?
— Вы замечали кого-нибудь у машины мисс Салли — в любое время, прежде чем она сгорела?
— Нет.
— В доме бывали ссоры?
— Ссоры?
— Да, кто-нибудь на кого-нибудь сердился?
— Мисс Бест, она сердитая.
— На кого?
— Нет, я хочу сказать, что она сердитая. Такая уж она. Она часто сердится. — Что ж, мистер Кроутер просил её говорить правду. — И мистер Дамиан, он часто наглый. Очень наглый.
— Но ссор не было.
— Не было.
— За то время, что вы служите здесь, в этом доме, вы видели что-нибудь… нехорошее? Что-нибудь неправильное?
— Мистер Хардкасл ворует вино мистера Кроутера, — она сказала это так, будто это — самое обычное и нормальное дело, как, возможно, оно и было.
— И как он это делает? — Даффи был слегка разочарован, что не он один сделал это открытие.
— О, он ждёт, пока все уйдут, потом заходит и берёт его из погреба.
Какова уловка, подумал Даффи. Характерное отличие опытного преступника.
— Вы имеете в виду, весь ящик?
— Иногда. Иногда только несколько бутылок. Зависит от того, много ещё осталось у мистера и миссис Хардкасл, или нет.
— А они с вами об этом говорили?
— Да, они спрашивали, не хочу ли я бутылочку. Но я не пью.
— А ещё что-нибудь они говорили?
— Говорили, что это старый британский обычай для слуг в больших домах.
— И вы никому об этом не рассказывали?
— Кто я такая, чтобы судить о старых британских обычаях? — сказала миссис Колин и улыбнулась одной из тех улыбок, что годятся для любого случая жизни.
— А если говорить о британских обычаях поновее?
— О каких это?
— Ну, например, посмотрите, кто у меня в кровати.
— А кто у вас в кровати? — миссис Колин встревожилась, как если бы вдруг обнаружилось, что уборка в комнатах для гостей по её вине оставляет желать лучшего. В то же самое время она подумала, что, может быть, этот довольно милый…
— Нет, я имею в виду, вы же приносите утром поднос с завтраком, заправляете постели, открываете окна. Может быть, вы… кое-что замечаете?
Трусики с монограммой, например, дамское бельё с предательски выдающими чужие тайны саламандрами и болтливыми фениксами.
— Вы про то, что мистер Дамиан называет ёпси-ёпси?
Миссис Колин было невдомёк, что мистер Дамиан использует это выражение, только когда уверен, что она его слышит, и что для повседневного обихода у него есть дюжины других.
— Да, то, что мистер Дамиан называет ёпси-ёпси, оно самое.
Выяснилось, что Салли, по всей видимости, была чемпионом дома по ёпси-ёпси; Даффи, не забывший виденное им однажды ночью в бильярдной, не особенно этому удивился. Дамиан тоже любил ёпси-ёпси, хотя миссис Колин удивляло, почему он частенько предпочитал засиживаться допоздна, болтая о ёпси-ёпси, вместо того, чтобы на самом деле заниматься ёпси-ёпси. Лукреции нравилось время от времени иметь ёпси-ёпси, хотя не в таком количестве, как Салли. Таффи несколько раз просил миссис Колин о ёпси-ёпси; при этом он бывал очень вежлив и не настаивал, когда она отказалась.
— Джимми?
Миссис Колин хихикнула.
— Ему нравится ёпси-ёпси с девушками из журналов, — сказала она, вспомнив случай, когда однажды зашла в его комнату поменять воду в вазе с цветами. Она подумала, что Даффи вряд ли нужно знать подробности того, что она там увидела.
— Мисс Анжела?
— Мисс Анжела выходит замуж. Мы все идём на свадьбу…
— Значит… мисс Анжела и мистер Генри?..
Внезапно миссис Колин хихикнула. Даффи повторил вопрос, и она молча покачала головой, хотя было ли это отрицание или простая неосведомлённость о сексуальных привычках жениха и невесты, Даффи не знал.
— Итак… мисс Анжела.
Миссис Колин снова покачала головой, на этот раз более энергично, что не укрылось от глаз Даффи. Тогда он бдительно удостоверился в супружеской верности Вика и Белинды и двинулся дальше.
— А как насчёт… лекарств?
— О, здесь очень много лекарств.
Вот ещё особенность этих британцев. Их бары походили на аптеки, и то же можно было сказать об их ванных комнатах. Они, эти британцы, все очень переживали за своё здоровье. Наверное, они недостаточно верили в бога.
— Но… я имею в виду нехорошие лекарства.
— Это как порошок Бичама?
Даффи притворился, что не понял.
— Что это за порошок Бичама?
— Порошок от насморка. Его пихают в нос, когда бывает сенная лихорадка.
— А. А у кого сенная лихорадка?
Лихорадка была у Дамиана, ещё у него, как понял Даффи, был язык без костей, и своими эвфемизмами-дразнилками он заразил миссис Колин. Ещё одной жертвой сенной лихорадки была Салли. У неё эта самая лихорадка продолжалась круглый год, даже когда земля была покрыта снегом, и ей требовалось очень много порошка Бичама, чтобы её вылечить. Лихорадка Дамиана не шла ни в какое сравнение с лихорадкой Салли. Были ли в доме и другие страдальцы, миссис Колин не знала. Может, Лукреция или Таффи? Может быть, но ей об этом не известно. Видеть она не видела. Анжела? Нет, она и вправду не знает.
Ещё одним раздражающим обитателей дома фактором были осы. Их следовало отпугивать, и для этой цели у мистера Дамиана имелся специальный табачок. Если верить мистеру Дамиану, этот табачок действовал также на мошек, комаров, москитов, пчёл, мух цеце и божьих коровок. Само собой разумеется, Салли нравилось отгонять ос. Лукреция и Таффи тоже были не прочь их разочаровать. Был даже случай, когда они уговорили попробовать мистера Джимми. Это было на террасе, после ужина, когда мистер и миссис Кроутер не было дома. Мистер Джимми сильно кашлял, а остальные — смеялись. Мисс Анжела тоже смеялась. Ей тоже нравился особенный табачок.
— Что-нибудь ещё?
— Что именно?
— Вроде порошка Бичама или особого табака?
На лице миссис Колин отразилось сомнение. Даффи гадал, какой эвфемизм Дамиан мог подыскать для инъекций.
— У кого-нибудь в доме есть диабет?
— Что это такое?
— Это такая болезнь. Больным приходится иметь при себе маленький шприц и делать себе в руку уколы. При других болезнях так тоже делают, — с надеждой добавил он.
— Может, посмотреть в аптечке, — сказала миссис Колин.
Странные люди эти британцы. Колют себя, стоит только приболеть. В Давао уколы делали одни лишь доктора. Но, может, здесь не такие хорошие доктора, как говорят. Оттого-то они столько пьют (и спрашивают друг у друга: «Чем вы лечитесь?») и вынуждены сами себе делать уколы.
