звона в ушах он не сразу услышал ворочающийся в замке ключ. Распахнулась дверь, Шакал резко обернулся. Рука дернулась в сторону кармана.
Спустя неделю после последнего дела нам позвонили, сказав, что в квартире участкового слышали выстрел. Мы примчались туда. Его квартира была пуста. Следы вскрытия, бардак. Но его самого там не было, как не было и на рабочем месте и даже в барах.
Зато нашли кровь как раз перед его дверью.
Участковому повезло меньше остальных. На следующий день его тело нашли в реке с пулевым отверстием в голове.
Ранение было нанесено, по заключение судмедэксперта, с близкого расстояния, из среднекалиберного пистолета. Гильза валялась в прихожей, и по ней мы определили марку “Kid NP22”, которой пользовались армейцы и непосредственно мы сами.
– У него ведь была жена, верно?
Мы были в его квартире, все еще в поисках хоть чего-то.
– Верно. Она пропала. Думаешь, это она?
– Сомневаюсь.
Я обернулся и махнул рукой в сторону двери.
– Его убили у самой двери, и, судя по тому, как брызнула кровь, стреляли спереди. Девушка, которая позвонила, сказала, что видела их входящими вдвоем. Она могла дождаться, пока они скроются с глаз, согласен, но вряд ли она вбежала в квартиру, когда открылась дверь, чтобы выстрелить.
Я говорил это, не отрывая взгляда от фотографии убитого. Это был преклонного возраста тучный мужчина, с восточными корнями – его выдавал "желтый", как это принято называть, цвет кожи, маленькие глаза и приплюснутый нос. Я подумал, как могут изменить человека тонны воды над ним… Я бережно положил удостоверение покойного обратно в тумбочку. У меня было неприятное чувство, что я роюсь в чужих вещах, но это была не грусть. Джо и другие были заметно подавлены – коллега как никак. Мне было за это немного стыдно, но у меня выше этого стояла память о том, как он активно выступал против моего брата, когда его обвиняли в причинении тяжких телесных увечий.
– Тогда кто?
– Думаю, грабитель. “Шакал”, или его сообщник.
– Может, хотела подстроить все так, чтобы это казалось ограблением? Чтобы решили, что это все дело рук этого “Шакала”.
Не оборачиваясь, я ответил:
– Если бы она, или кто-либо другой, подражала ему, она бы не упустила возможности оставить след от “лапы” на стене, чтобы сбросить вину на другого. Но, как видишь, – я махнул на обои, – ничего.
– К тому же, – продолжал я, – как ты знаешь, у каждого грабителя есть свой почерк. Конкретно этот не залезает через окно, как некоторые, а вскрывает замок, и именно шпильками. Дальше – устроенный бардак. Ну и наконец – он залезает в дом в отсутствие хозяев.
– Но ведь в этот раз он убил, если это был он, – мрачно возразил шеф.
– Он просто вернулся в неудобное время, – небрежно бросил я и осекся. – Мне жаль, Джо. Мне правда жаль.
Направившись к выходу, он кинул через плечо:
– Как я понимаю, тут всё.
По дороге к машине я снова обернулся на дом, вспоминая, как к нам пришли и сказали, в чем его обвиняют. Как услышал той ночью, что он плачет… Как после этого он ушел из дома и никогда не вернулся. Как через год отец не выдержал чувства вины, которую мать валила на него, и дверь хлопнула второй раз. Как еще через год вместо него пошел работать я. Я соврал Джо. Жаль мне не было.
Жена погибшего, которую уже чуть было не записали в списки пропавших без вести, нашлась бродящей по улицам в ужасном состоянии. Ее отвезли в участок, но оттуда сразу – в больницу. Я поехал к ней. Джо уже был там.
Ненавижу, когда работа закидывает меня в подобные заведения. Морг еще никуда не шло – там всем уже глубоко чхать на всех, но вот это было тяжело.
Меня предупредили быть с ней аккуратнее. Но, когда я вошел в палату, пожилая женщина закричала, показывая на меня пальцем.
– Это он! Он это сделал!! Убийца!!!
Я опешил и попятился. Джо подскочил ко мне и вытащил в коридор.
– Джо… У меня есть алиби… Я был… – замямлил я, но начальник перебил:
– Я верю. По тебе видно, – он с усмешкой показал на мою побледневшую физиономию.
Я выдохнул.
– Спасибо. Но другие…
– Ее признали невменяемой, Рауль. Врачи сказали, что это от потрясения, связанного с убийством у нее на глазах, так что ты был прав – она невиновна. Я хотел привлечь ее как свидетеля, но теперь и ее обвинение не имеет ценности. Ты как, нормально?
У меня похолодела кровь. До сих пор речь шла о деньгах, потом – убийство, а теперь… До этого Шакал только показывал зубы, и только сейчас по-настоящему укусил.
– Пойдет. Она…
– Я не психиатр, но, как я понял, у нее еще не все так запущено.
Не знаю, пытался ли он меня успокоить таким образом, но мне стало стыдно и я взял себя в руки.
– Как я понимаю, допрос я провести не смогу?
Джо, матерый в этом деле волк, позволил себе улыбнуться.
– Вообще-то, ты и так уже узнал все что можно, и даже лицо убийцы.
– Ха-ха, – иронично сказал я и задумался. Единственный свидетель оказался неплодовитым.
– Здесь ее дочь, можешь поговорить с ней.
Скоро из палаты вышла заплаканная высокая худая женщина на пару лет старше меня. Я попросил ее присесть и принес воды.
– Спасибо.
– Убийца не уйдет от ответа, – мягко сказал я. – Обещаю. Но для этого вы должны будете нам помочь.
– Я сделаю все, что смогу, но ведь меня не было рядом.
– Я понимаю. Но ответьте мне на такой вопрос: были ли у вашего отца какие-нибудь враги?
Она удивленно подняла опухшие глаза.
– Мой отец работал в милиции. Конечно, у него был уйма врагов. Вы-то должны это понимать. Как ваше имя?
У нее были причины задать этот вопрос, равно как у меня они были не отвечать на него. И все же я тихо сказал:
– Следователь Джекклс. А…
Она резко встала.
– Я вспомнила вас. Я помню то дело. Вы…
– Отчасти вы правы, – снизу вверх глядя на нее, примирительно произнес я. – Но я не тот, о ком вы подумали. Я его брат.
– Какая разница? – с вызовом, который был частым гостем в голосе у ее отца, сказала она. – Прошу извинить меня…
Она отвернулась и быстрым шагом удалилась, по дороге чуть не столкнувшись с Джо.
Шеф ошарашено открыл рот, показав на нее пальцем. Я пожал плечами.
– Долгая история. Говоря коротко – разговаривать со мной
