дочь семьи Курэ по имени Я. уже находится на выданье. Но по деревне гуляли слухи о родовом безумии Курэ, и потому желающих вступить с ней в брак не было. И лишь после многочисленных усилий семейства удалось сосватать некоего тридцатилетнего бродягу Г. из Фукуоки, открывшего красильную лавку в Суноко-мати. Тогда легенды о семье Курэ, утихшие было на какое-то время, ожили с новой силой, что оказалось чрезвычайно кстати для научного исследования.
В. и М. отдались изучению слухов и легенд. В., известный своими познаниями в исследовании исторических мест, пошел к настоятелю храма Нёгэцу-дзи и, притворившись ценителем древностей, тайком снял копию с истории основания храма. А М., заручившись доверием того же настоятеля, открутил голову статуи бодхисаттвы Мироку и обнаружил внутри нечто интересное. Свиток, который, по легенде, был сожжен Курэ Котэем в храме Нёгэцу-дзи, до недавнего времени пребывал в целости и сохранности, однако… Их кто-то опередил! Документ, пролежавший в статуе вплоть до сего дня, был украден!
Такое открытие привело исследователей, желавших лишь описать историю рода Курэ и связанные с нею легенды, в крайнее замешательство. Однако продлилось оно недолго. Молодые люди сразу же преисполнились храбрости и пустились на поиски свитка. Они обобщили собранную информацию и пришли к удивительному выводу, что воровкой является младшая сестра Я. — симпатичная школьница по имени Т. Это запутывало историю еще больше.
Я не проронил ни слова.
— Простите меня, ваша честь, за откровенность, но иначе никак… Ха-ха-ха. Тут согласию между В. и М. настал конец. Теперь свиток находился у живого человека, а не внутри храмовой статуи, и выкрасть его было непросто. Поэтому молодые люди приостановили поиски. «Что ж поделать, как-нибудь в другой раз», — заключили они с невозмутимостью, которая никак не сочеталась с первоначальным энтузиазмом. Но на самом-то деле ни один из них не собирался сдаваться. Каждый твердо и пылко решил во что бы то ни стало довести эксперимент до конца! К тому же ни один из них не мог отрицать красоты Т. Но, в отличие от чувства У Циньсю, верность В. и М. эксперименту сохранилась по сей день, понимаешь?
Я молчал.
— Кстати, в то время студенты в Фукуоке пользовались большой популярностью, и даже гейши обращались к ним «будущие профессора» или «будущие врачи». Родители простых девушек считали большой удачей выдать дочь за «господина студента», а «Золотой демон» Одзаки Коё [119] и «Злой ветер и любовная лихорадка» Косуги Тэнгая [120] были у всех на устах.
Состязаясь за сердце Т., В. и М., разумеется, воспользовались этой ситуацией, и каждый из них проявил себя по-своему.
Сначала превосходство было на стороне В., что неудивительно, ведь он в то время по праву считался самым красивым и умным из всех «студенческих фуражек». Вдобавок В. обладал манерами и был честен как стеклышко. Разумеется, он с легкостью одержал победу над М., и тот, вынужденный смириться с поражением, забросил учебу и утешался поиском окаменелостей в горах и лугах.
Но В. не был так прост, как большинство мужчин, опьяненных успехом. Завоевав благосклонность Т., он сразу же начал действовать по заранее продуманному плану и в надежде заполучить свиток обратился к ней с такими словами: «Я слышал, в вашей семье бытует легенда о проклятом свитке, и мне бы очень хотелось его изучить. При помощи новейших научных знаний мы можем снять это проклятие. А иначе, если у нас с вами родится сын, страшной беды не миновать!» Но, видимо, Т., не желала откровенничать, и потому ответила, что ничего не знает. Где она прячет свиток, В. не представлял, и пошел другим путем: он предложил Т. переехать в Фукуоку. В. не сомневался, что девушка согласится и возьмет свиток с собой.
На ситуацию повлияло еще и то, что зять Т., красильщик по имени Г., оказался неисправимым бабником и сразу же после свадьбы стал приставать к свояченице с непристойными предложениями. Конечно, подобное внимание было для Т. мучительно, и она, приняв предложение В., ушла из дома и начала тайно сожительствовать с ним в Фукуоке. Я., похоже, знала об этом и не искала сестру, что тоже помогло. Так все и уладилось, но главный вопрос, куда же делся свиток, оставался открытым. Как В. ни старался, он не мог выяснить, есть ли у Т. свиток.
Но В. не отчаивался. Он рылся в вещах Т. и следил за ней, порою даже забывая об университетских делах. Т., в свою очередь, была уверена, что, кроме сестры и настоятеля храма Нёгэцу-дзи, никто не обратит внимание ни на ее новое имя — Мигива Нидзино, ни на факт участия в выставках китайской вышивки. Однако все это не укрылось от зоркого взгляда В.: он помнил о свитке и предполагал, что Т. прячет его где-то поблизости. Впрочем, проницательная Т. наверняка догадалась об истинных мотивах В. Конечно, подробности ей были неизвестны, но девушка ощущала, что В. движет корысть. Однако Т. делала вид, будто ничего не замечает, и В. извелся, совершенно не представляя, что делать. Т., единственная, кто мог бы ему помочь, продолжала всячески запутывать В. и вскоре нанесла ему неожиданный удар в чувствительное место, от которого он не смог оправиться и в слезах признал свое поражение.
А случилось вот что. Т. заподозрила, что любовь В. фальшива. В то же время девушка узнала про наследственную легочную болезнь В., о которой тот предпочел умолчать. И хотя данный факт напрямую к делу не относился, он оправдал Т. в собственных глазах — теперь разрыв с В. не был следствием ее распущенности или бессердечности, а проистекал из естественной женской потребности иметь здоровых и крепких детей. За всем тут стояла печальная судьба рода Курэ. Да и что это, как не воплощение свободной любви в духе «Злого ветра и любовной лихорадки»?.. И пока Т. не сбежала из дома, она слышала соседские пересуды: «И младшей не найти никого лучше, чем бродяга Г.» Так что решение Т. объяснимо. Кроме того, мы знаем о ее уме, чистом сердце и мудрости, и нам остается лишь посочувствовать несчастливой судьбе девушки…
Но тут я должен сделать одно важное признание. Чрезвычайно важное. Впрочем, полагаю, ты уже догадался, что о наследственной болезни В. сообщил в письме не кто иной, как М., его соперник. Он по-прежнему любил Т. и, не в силах оставить свое исследование, пошел другим путем. Предположив, что свиток может быть у кого-нибудь еще, М. пустился в расспросы и узнал от местных жителей о характере Т. Решившись на столь
