встающем на ноги многонациональном, многоязычном, многоконфессиональном государстве были превыше всего. Я постоянно помнил, что если мы сохраним внутреннюю политическую стабильность, то сумеем решить и узловые проблемы. Чем в противном случае все может обернуться, показали события, произошедшие в России в 1993 году. Сегодня многие, видимо, уже успели позабыть о том, что на некоторых митингах того времени высказывались требования не просто усилить полномочия областей, а узаконить их как равные субъекты в составе федерации. Несложно понять, что одна лишь такая постановка вопроса представляет прямую угрозу нашему суверенитету, стабильности, спокойствию каждой казахстанской семьи. Но, как говорится, нет худа без добра. Ибо благодаря тем событиям мы поняли, что на избрание акимов разного уровня нужно смотреть дифференцированно, а от избрания акимов областей в тот период и вовсе нужно было воздержаться.
Россияне довольно быстро поняли, что от выборности губернаторов толку мало. Например, я хорошо помню, что в одном регионе губернатором был избран сатирический актер. Я специально употребил слово «актер». Мнения писателей-сатириков вроде Жванецкого или Задорнова, касающиеся общественной жизни, – это их личные наблюдения, мысли и интерпретации. А актер-сатирик лишь заучивает текст, написанный автором, выходит на сцену, чужими словами смешит публику и таким образом становится известной личностью. На выборах многие просто отдали свои голоса популярному человеку. Чем все это закончилось, известно.
Между тем накалялась дискуссия по национальным вопросам. Некоторые члены Конституционной комиссии предложили закрепить в Конституции положения о том, что и президент, и председатель Верховного Совета непременно должны быть казахами. Чтобы дать отпор подобному ультрапатриотизму, я многократно выступал на заседаниях. Ни в одной стране цивилизованного мира такое правило не прописано в Конституции. Конституция обязана не разъединять многонациональный народ, а объединять его.
При обсуждении проекта Конституции жаркие споры вызвало отсутствие прежнего положения о праве человека на труд. Не единожды в выступлениях звучал пронзительный вопрос: если мы не можем обеспечить это право, то зачем нам называться независимым государством? А теперь давайте взглянем правде в лицо. Можем ли мы обеспечить по Конституции право на труд каждого человека? Это невозможно. Получается, у всех, кто остался без работы, попрано их конституционное право. Обязано ли государство обеспечить работой каждого человека? Во всем мире в условиях рыночной экономики никто никому не может дать такой гарантии. Не может дать – это еще мягко сказано: в такой гарантии и вовсе нет надобности. Мы еще не забыли, как гарантия на труд в советскую эпоху обесценила сам труд.
В проекте Конституции также было отмечено, что бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование будут предоставляться в государственных учреждениях медицины и государственных учреждениях образования, то есть в средних учебных заведениях. Не напиши мы так, ограничили бы возможности частных предприятий. По этим проблемам мне приходилось неоднократно выступать, давать разъяснения отдельным депутатам во время личных встреч.
Откровенно говоря, в процессе обсуждения некоторые мои предложения не были приняты. Например, не была принята моя идея о двухпалатном парламенте. Само собой, понятно, почему не прошла статья о роспуске парламента президентом. Поскольку было отклонено правило о роспуске парламента, конечно, не рассматривался и принцип импичмента президента. Тем не менее я не хотел усугублять ситуацию. Решил, что будет правильным не вступать в противоборство с парламентом. Положение и внутри страны, и вокруг нее было не из легких. Важнее было сохранить устойчивость государства. А наиболее актуальные вопросы решатся, когда придет время.
Я не смог реализовать взгляды и устремления передовой части общества. Против моих предложений категорически выступало руководство Верховного Совета и подавляющее большинство членов президиума. Были жаркие споры. Они рождались из самого характера того политического периода. Наша страна только что вступила на путь независимости и самостоятельности. Я прекрасно понимал, что в дальнейшем задачи будут только усложняться. Думаю, мое решение тактически оправдало себя. Я убедился, что для формирования истинно здравомыслящей элиты в Казахстане нужно много времени.
Действовавшая Конституция Казахской ССР гласила, что принятие новой Конституции осуществляется исключительно парламентским путем. По этой причине Верховный Совет сохранил большую часть своих властных полномочий, а президентская власть в то время находилась на стадии становления. В такой ситуации я был вынужден пойти на компромисс, чтобы не допустить распада общества и государства, чтобы сохранить мир и стабильность в формирующемся государстве и полиэтничном обществе. В результате необходимость сохранения внутриполитической стабильности в стране была поставлена выше решения принципиальных и первостепенных для страны задач. Здесь я должен отметить роль внешнеполитических факторов, повлиявших на мое компромиссное решение. В то время мы были свидетелями того, как в отдельных странах СНГ случались разлады, связанные с вопросами Основного закона, затягивалось принятие новых конституций, эти процессы оборачивались конфликтами и столкновениями. Двойственность новой конституционной модели Казахстана чинила заслоны для начала системных социально-экономических и политико-правовых реформ, а компетенции ветвей власти не были конкретно определены на конституционном уровне, что порождало между ними неуместную напряженность. Все участники конституционного строительства осознали необходимость прихода к компромиссу.
Несмотря на пестроту мнений, Конституцию нужно было принимать как можно скорее. Потому что страна, второй год пребывающая в статусе независимой, продолжала жить по положениям прежней, не отвечающей запросам изменившегося общества Конституции советского времени. Прекрасно понимавший ситуацию и хорошо знавший настроение избранного еще в советскую эпоху консервативного большинства Верховного Совета, я должен был пойти на уступки. Из-за вынужденных по многим причинам компромиссов первая Конституция 1993 года не смогла полностью ответить на жизненные вопросы развития общества и страны. Откровенно говоря, было очевидно, что создать и принять Конституцию, которая ответила бы на все имеющиеся вопросы, не было готово и само общество.
Ошибка, рожденная ошибкой
Необходимо сказать, что во взаимоотношениях с парламентом в свое время я допустил сразу две ошибки. Это прояснилось позже. Первая – введение в структуру власти нового государства должности вице-президента. На это место я рекомендовал Ерика Асанбаева, занимавшего до этого пост председателя Верховного Совета. Время показало, что это было неудачное решение. Вскоре я и сам убедился, что в нашей ситуации человек на этой должности в основном вынужден ограничиваться функциями протокольного характера. Мы не учли, что в странах, где есть должность вице-президента (например, США), президент одновременно возглавляет и правительство. У нас вице-президент оказался лишним звеном между президентом и премьер-министром. Поэтому было принято решение в следующей Конституции убрать эту должность из структуры власти. Нужно прямо сказать, что после того, как позже Ерик Асанбаев был освобожден от должности посла в Германии, его отношение ко мне стало постепенно меняться.
Продолжением ошибки – отправить на повышение, а фактически на понижение
