Монлери в качестве прототипа «помесь ломовика и гончей» имела еще и независимую переднюю подвеску. Это была первая Delahaye, у которой колеса одной оси получили возможность двигаться по дорожному покрытию без жесткой связки друг с другом, – правда, с этим новшеством компания явно припозднилась. Смысл его заключался в том, чтобы хвост (шины-колеса-тормоза) без надобности не вилял собакой (всем остальным автомобилем). Это средство обеспечения плавности хода и хорошей управляемости на различных покрытиях Франсуа изобрел еще на своем предыдущем месте работы.
И вот Перро в черном полотняном гоночном шлеме и белом комбинезоне за считанные секунды разгоняется со старта по бетону Монлери до 100 км/ч – скорости, еще доступной серийным Delahaye тех лет, – а затем и до недосягаемых для них 150 км/ч. И такую среднюю скорость он выдерживает три с лишним часа, чтобы накрутить ровно 500 км по виражам этого автодрома. [128]
Другие производители той поры могли, конечно, выставить машины, способные пройти такую дистанцию и побыстрее, но для Delahaye это достижение было сродни волшебному превращению медлительной черепахи в шустрого зайца. Потрясенный стремительностью неказистой машины визитер спросил у обслуживающих механиков:
– А это что за зверь-то такой?
– Ну так, мсье… Это наша новая Delahaye. Готовим к салону в Париже. [129]
На Парижском автосалоне 1933 года, проводившемся в ту пору ежегодно и не где-нибудь, а в Большом дворце изящных искусств прямо по соседству с Елисейскими полями, Delahaye произвела настоящий фурор. Вайффенбах представил две версии-близняшки их принципиально новой конструкторской разработки – обе класса «супер-люкс» – с изящными обтекаемыми кузовами и треугольными передними решетками работы моднейшего французского carrossier [130]. Подобно многим автопроизводителям той эпохи Delahaye выпускала легковые машины в полной комплектации, но без кузовов, оставляя покупателям свободу заказывать их на свой вкус в кузовных ателье.
Первая версия новой Delahaye – Type 134 – имела четырехцилиндровый двигатель объемом 2,1 л и укороченное шасси с колесной базой 225 см и независимой передней подвеской. Вторая – более мощная и тяжелая Delahaye Type 138, прототип которой перед этим как раз и обкатывали в Монлери, – была оснащена шестицилиндровым рядным двигателем объемом 3,2 л при идентичной 134-й подвеске, но с удлиненной на 30 см колесной базой. [131] Французские автомобильные журналы дружно пели дифирамбы обеим модификациям.
В дни проведения автосалона Перро даже повторил на бис перед массово выехавшей для этого из Парижа в Монлери публикой и репортерами свой трехчасовой заезд на 500 км.
После этого покупатели ждать себя не заставили. И первой в рядах очарованных новой Delahaye оказалась Люси Шелл, объявившаяся в заводской конторе на Банкирской на следующий же день.
Вайффенбах работал с какими-то бумагами, когда в его кабинет заглянула секретарша и сообщила, что к нему пришла пара посетителей. На прием они не записывались, но настоятельно просят аудиенции.
– Кто такие? – спросил Вайффенбах.
– Шеллы, Люси и Лори, – ответила секретарша.
Тут же, не дожидаясь приглашения, в кабинет ворвалась Люси, втаскивая за собой мужа. Вайффенбах лично с ними знаком не был, но наслышан был – особенно о Люси. Другой столь колоритной личности в парижских автомобильных кругах было в те годы, пожалуй, и не сыскать.
– Вы о нас наверно слышали. Я Люси О’Райли Шелл, а это мой муж Лори, – выпалила она и, не дожидаясь ответа, взяла быка за рога: – Нам приглянулась ваша новая «супер-люкс», и мы хотим такую к следующему зимнему Ралли. Сто тридцать восьмая для этого длинновата, так что, возьмем сто тридцать четвертую.
Лори же лишь кивал да улыбался смиренно. Он давно привык, что все разговоры за них двоих ведет Люси. И она продолжила, пояснив, что они бы взяли Delahaye Type 134 прямо сейчас, как она есть, но им бы все-таки хотелось получить мощный шестицилиндровый двигатель от Type 138 на коротком легком шасси Type 134 для повышения гоночного и раллийного потенциала этой замечательной машины.
– Могу я вас об этом попросить? – завершила она. – Вы же нам не откажете в таком пустяке?
– Ого, ça alors [132], — мгновенно начал торг учуявший выгоду Вайффенбах, – Да вот, боюсь, не получится. Инженеры у меня слишком заняты, чтобы затевать подобные спецпроекты. Да и к тому же, насколько я знаю, вы гоняетесь на Talbot?
– С Talbot покончено, мсье Вайффенбах, – ответила Люси, не имевшая привычки прикипать к конкретной марке, – и всем это прекрасно известно. Собственно, именно поэтому я к вам и обратилась.
Вайффенбах заколебался под неистовым напором этой вломившейся в его кабинет сильной личности. Лори по-прежнему не проронил ни слова.
– Ну, хорошо, – вымолвил наконец Вайффенбах. – Возьмусь подготовить для вас специальную раллийную версию Delahaye Type 134 Super-Luxe. Только это может оказаться очень дорогим удовольствием.
– Сколько надо, столько и заплачу, – заверила Люси. И они ударили по рукам. [133]
Хитрый Вайффенбах ни словом не обмолвился о том, что Жан Франсуа ему уже все уши прожужжал этой навязчивой идеей и убедил-таки в необходимости втиснуть мотор объемом 3,2 л от длинной модификации под капот короткой, то есть, сделать ровно то, о чем просили Шеллы. Причина же была проста: на следующий сезон компания Delahaye собиралась заявлять на состязания спортивных авто собственную заводскую команду.
Великие амбиции взыграли.
14 августа 1932 года на Гран-при Комменжа [134] Рене Дрейфус явно шел к первой в сезоне победе. На предпоследнем, пятнадцатом круге он на своей Bugatti T51 лидировал с сорокасекундным отрывом от Alfa Romeo ближайшего преследователя – Жана-Пьера Вимилля. Тем временем над главной трибуной на склоне холма с видом на запад, на Пиренеи, из невесть откуда наползшей тучи прошел кратковременный бурный ливень, промочивший зрителей до нитки и образовавший на дорожном полотне предательски скользкую пленку, – и тут же прекратившийся, будто его и не было.
Тем временем с запада, из-за горизонта по прямой, ведущей вдоль Гаронны к линии старта-финиша и развороту перед трибуной на полном газу мчался Рене, понятия не имевшей о прошедшем ливне. Минуты спустя в конце прямого отрезка он, не сбавляя скорости, заложил руль вправо на входе в идущий чуть в гору вираж перед трибуной. И тут его Bugatti на 160 км/ч потеряла сцепление с неожиданно скользким дорожным полотном и пошла юзом. Зрители ахнули. Рене инстинктивно перешел на пониженную и вывернул руль, понимая тщетность этой попытки взять машину обратно под свой контроль, – он сразу и в полной мере осознал весь ужас и необратимость случившегося. На долю секунды проблеснула искра надежды снова поймать
