Марина Цветаева. Письма 1937-1941 - Марина Ивановна Цветаева

Письмо это, особенно в ракурсе темы «Цветаева — Рильке», представляется в высшей степени содержательным, поэтому, получив осенью 1988 г. копии всех писем Цветаевой к И. Вундерли-Фолькарт, я начал готовить его к печати (для упомянутой выше книги в издательстве «Insel»). Однако на моем пути возникло препятствие, оказавшееся в тот момент неодолимым: публикации решительно воспротивилась Йозефа Байер (урожд. Зибер; 1927–2004), внучка поэта, дочь Карла Зибера и Рут Зибер-Рильке. Отвечая 12 июня 1991 г. на мое письмо, в котором я просил сообщить биографические подробности о Карле Зибере, Йозефа Байер писала (по-немецки):

«Разумеется, меня заинтересовало, для чего Вам понадобились сведения о моем отце — ведь к теме „Рильке и Цветаева“ он не имеет прямого отношения. И тут я вспомнила о неистовом (wütend) письме Марины Цветаевой о моем отце и его книге. Трудно понять, как можно было столь превратно истолковать эту книгу. Может даже показаться, что Цветаева не прочитала ее полностью. <…> Если бы я стала писать все, что можно сказать по этому поводу, это завело бы нас чересчур далеко. Но я очень прошу Вас: прочитайте книгу „Рене Рильке“ еще раз и непредвзято — и Вам придется признать, что упреки Цветаевой в отношении моего отца совершенно необоснованны. Если Вы опубликуете это письмо, содержащее неоправданные нападки на моего отца, Вы нанесете нашей семье тяжелую обиду. Не потому что нужно что-то замалчивать или утаивать, а просто потому что это неверно (weil es einfach nicht stimmt)» ^{258}.

Искренне и глубоко уважая Йозефу и ее мужа Клауса Байера (1922-2007), известного фотографа и яркого талантливого человека, я не мог не считаться с ее мнением. <…>.

Мне пришлось информировать издательство «Insel», что, по воле Йозефы Байер, я снимаю это письмо и прошу его не публиковать. Издательство — несмотря на то, что юридически семья Рильке не могла ни запрещать, ни разрешать публикацию цветаевских писем, — согласилось со мной. Одновременно я сообщил Йозефе, что те места цветаевского письма, в которых упоминается имя ее отца, не будут опубликованы.

Именно по этой причине «неистовое» письмо Цветаевой отсутствует в немецком издании 1992 г. Однако несколько отрывков, не затрагивающих репутацию Карла Зибера, я использовал в русской редакции этой книги, появившейся под названием «Небесная арка» полгода спустя.

Перечитывать книгу Карла Зибера, как советовала Йозефа, мне, однако, не понадобилось — ведь, по сути, я был вполне солидарен с тем, в чем она пыталась убедить меня своим письмом. Разумеется, не с ее желанием наложить запрет на публикацию — я всегда полагал, что любой значимый историко-литературный документ, независимо от его содержания, заслуживает обнародования, и дело лишь в том, чтобы дать ему достойное и убедительное освещение. Но я всецело соглашался с Йозефой, полагавшей, что упреки Цветаевой в отношении ее отца несправедливы и пристрастны. Отвечая Йозефе, я, в частности, писал (28 июня 1991 г.):

«То, что суждения Цветаевой о книге Карла Зибера совершенно необоснованны и неоправданны, очевидно для каждого, кто знаком с другими ее произведениями или письмами. Цветаева всегда была крайне субъективна, отличалось несдержанностью и безоглядностью, не желала соблюдать общепринятые условности, и, если бы мне пришлось высказаться о ее письме, посвященном книге Карла Зибера, я всячески подчеркнул бы это в своей работе. Было бы, кроме того, полезно проследить принципиальную разницу в отношении обоих к Рильке: Цветаева целенаправленно творила свой миф о Рильке, Карл Зибер же стремился к реальности» ^{259}.

А кроме того говорилось в этом письме, значение Цветаевой и ее место в истории русской и мировой литературы таково, что следовало бы, закрыв глаза на «семейные обиды», обратить внимание на более важное обстоятельство: «Среди других русских писателей нашего (т. е. ХХ-го. — К.А.) столетия Цветаева была самой страстной поклонницей Рильке, и нынешний ренессанс Рильке в нашей стране в значительной степени связан с ее именем. И еще: все, что писала Цветаева, при всей резкости и преувеличенности ее суждений, она делала исключительно ради и во имя Рильке» ^{260}.

Однако переубедить Йозефу так и не удалось.

С тех пор прошло четверть века. Тема «Цветаева и Рильке», которую в 1970-е и 1980-е гг. мне приходилось осваивать едва ли не в одиночку, изучена и отражена ныне во множестве диссертаций, монографий, статей, эссе… Ситуация вокруг Цветаевой в Германии изменилась коренным образом (в конце 1980-х — начале 1990-х гг. ее творчество было доступно лишь в немногочисленных переводах). Надеюсь и почти уверен, что, если бы внучка Рильке дожила до нашего времени, она пересмотрела бы свою категорическую позицию и отменила бы свой запрет.

* * *

Несколько слов об авторе книги, вызвавшей столь сильное раздражение Цветаевой.

Карл Зибер родился в 1891 г. в саксонском имении Либау, расположенном в области Фогтланд — на стыке Саксонии, Тюрингии и Баварии (недалеко от границы с Чехией). Изучал юриспруденцию, имел степень доктора; в начале 1920-х гг. служил референдарием (судебный чиновник) в городе Плауэн. В мае 1922 г. Карл Зибер обручился с Рут Рильке, дочерью поэта; от этого брака на свет появилось трое детей — дочери Кристина и Йозефа и сын Кристоф. В 1926 г. Зибер был вынужден — по причине слабого здоровья — оставить службу.

После смерти Рильке, когда естественно возник вопрос о наследовании его издательских, имущественных и прочих прав, Карл Зибер и Рут, до этого державшиеся в тени, стремительно выступают на авансцену. В мае 1927 г. учреждается «Объединение друзей Рильке», призванное, в частности, решать все вопросы, связанные с литературным наследием покойного. Архивариусом этого объединения избирается Карл Зибер, а казначеем — меценат и коллекционер Антон Киппенберг (1874–1950), владелец издательства «Insel», в котором начиная с 1905 г. Рильке печатал свои произведения. Однако «Объединение друзей…» оказалось — в силу ряда причин — недолговечным, и в 1928 г. его сменяет новая институция, получившая название «Архив Рильке».

Архив обосновался в Веймаре, куда перебралась семья Карла Зибера, энергично взявшегося за дело. Обращаясь к родственникам, друзьям и знакомым Рильке, в издательства и редакции, где он печатался в юности, к его многочисленным корреспондентам и пр., Карл и Рут начинают (при активной поддержке Антона Киппенберга) формировать Архив Рильке. Их цель — собрать в одном месте рукописи, дневники, записные книжки, редкие газетные и журнальные публикации и, главное, письма поэта. В 1942 г., подводя итоги своей пятнадцатилетней деятельности, Карл и Рут сообщали: «Собственноручно составленный Рильке список его адресатов содержит приблизительно 700 имен. Наше собрание охватывает на сегодня 327 получателей его писем. С просьбой прислать нам письма