Глава 3. Эхо чужого прошлого.
Прошли сутки с тех пор, как мы распрощались с Гостором и его компанией, которые поспешили обратно в Иандерфельс. Я кстати, так и не узнала, кто они такие, но надо полагать, его друзья. Если Гостор — маг воды, пусть даже незарегистрированный и положенного образования не имеющий, всё равно потихоньку лечить людей он, думаю, умеет. А с такими способностями только ленивый не обзаведётся сетью знакомств с людьми, которые в трудный момент придут к тебе на помощь.
— Скажи мне, Мари, — спросила меня Матти во время ужина на следующий вечер после стычки с Гостором, — а вот не будь у тебя этого таланта… И тебе пришлось бы делать выбор, не зная наверняка, врёт он или говорит правду… Как бы ты тогда поступила?
— А какое это сейчас имеет значение? — устало спросила я в ответ, помешивая уже поднадоевшую кашу в своей миске, — что толку гадать, что было бы, будь оно так или эдак? Работать надо с тем, что мы имеем здесь и сейчас. А не с тем, что теоретически могло бы быть. Но я, безусловно, рада тому, что у меня была возможность проверить правдивость его слов. Не для того я всю сознательную жизнь мучилась с этим даром на Земле, чтобы и здесь он не принёс сколько-нибудь практической пользы.
— Но всё-таки, — не сдавалась Матти, — легко делать добро, когда ты точно знаешь причины и следствия. Легко быть великодушным, когда ты силён и можешь себе это позволить. А если бы всего этого не было, и вопрос стоял лишь в доверии — смогла бы ты довериться людям, которые только что пытались тебя убить?
— Ну, раз тебе так хочется об этом поговорить… наверное, да, — я пожала плечами, вспоминая все подробности знакомства с Гостором, — что бы ты ни говорила про вампира, который пришёл и избил бы его, вздумай он меня изнасиловать, я всё же верю, что не по этой причине меня он отпустил. Он не приставал ко мне, не настаивал, не распускал рук, не лез с поцелуями… Он просто принял мой отказ как факт, как данность, которая имеет право на существование ничуть не меньше, чем вариант развития событий, в котором я согласилась бы на его предложение. И здесь… Я уже сказала, в его глазах, когда он нападал на нас, не было ни алчности, ни жажды крови, ни безумного веселья… Я почти была уверена, что он это делает в первый раз… И что он понимает, что так нельзя. Но у него были глаза загнанного в клетку зверя, которому не оставили выбора. И, как оказалось, я была права.
— Для своего возраста ты на редкость умна и рассудительна, Мари. Ты не уступаешь в этом плане даже Дэмиену. Интересно, вы там, в своём мире, все такие умные? — усмехнулся дракон.
— Боюсь, тебе не понравится ответ на этот вопрос, Алаэрто, — ответила я, закончив с ужином, откинувшись на берёзу позади себя и любуясь закатом. Мой костюм, как видно, понявший, что я улавливаю его настроения, стал и вести себя соответствующим моему текущему поведению образом. Во время путешествия он слегка подогревал кожу, словно делясь своей энергией и стимулируя моё тело на выработку собственной. Во время пищи я улавливала тончайшие электрические импульсы, пробуждающие аппетит и, вероятно, помогавшие лучшему усвоению пищи. Ну а сейчас, в редкий момент блаженного отдыха, костюм мягко-мягко завибрировал, словно убаюкивая меня. В сочетании с тем потрясающим видом, которые дарило мне уходящее на покой солнце, ощущение было просто фантастическое.
— И всё же попробуй меня удивить, — настойчиво попросил дракон.
— Что ж, изволь. Как вам наверняка известно, любое разумное существо тридцать процентов своего характера наследует от родителей, и семьдесят — от воспитания и среды, в которой он, собственно, воспитывался. И я, и Дэмиен со своими способностями на Земле были изгоями. Он со своим первым даром знал слишком много и боялся с кем-то сближаться. Я же физически была лишена такой возможности. Потому и проводила большую часть времени в интернете.
— А что такое интернет? — спросила Маттика.
— Ну… в общем… — да, вот ведь незадача. Почти все жители Земли прекрасно знают, что такое интернет — и вместе с тем попробуй, объясни типичному жителю Авиала, что же это такое, — ну вот представь, что у людей есть такие устройства… Изобретения, которые имеют между собой связь. И они могут обмениваться письмами в режиме реального времени — то есть даже если они очень далеко друг от друга, с помощью этого устройства они могут поговорить между собой так же, как если бы стояли рядом друг с другом.
— И вы сумели такое изобрести? Да это же просто чудо! — Воскликнула Матти.
— Для нас таким же чудом является магия, — с улыбкой ответила я, — каждый мир одарен по-своему. В вашем мире это магия, у нас — технология. И всё равно везде есть свои плюсы и минусы…
— В общем… я даже не знаю, как это точно описать, что мы с Дэмиеном стали именно такими. Наверное, всё дело было в том, что мы с ним были… частично отвергнуты обществом. Если человек — полный изгой, ему до такого додуматься не получится. И он считает само собой разумеющимся, что общество его отвергло, и поэтому он ему ничего не должен. Как тут научиться понимать других? Если всё время и все ресурсы приходится тратить на то, чтобы позаботиться о себе.
Такая же картина происходит, когда человек полностью принят обществом. С ним взаимодействуют, общаются, обеспечивают ресурсы… еду там, крышу над головой. В такой ситуации человек почти всегда смотрит на вещи через призму собственных интересов. И понимать других… ему, в общем-то, тоже не сильно нужно.
А мы с Дэмиеном… оказались посередине. Мы не были отвергнуты своими семьями, нас любили, о нас заботились, и необходимости выживания не было. Но зато оказалась проведена черта между нами и нашими сверстниками — и вместо активных участников жизни мы стали, скорее, её наблюдателями и созерцателями. А с этого ракурса открываются совершенно другие взгляды на жизнь. Наверное, в этом и причина… Я смогла посмотреть на ситуацию
