Даже сумасшедшая реакция не спасёт, если вздумаешь тупо переть через поля дробилок. Зоне плевать на твои выдающиеся спортивные достижения!
Говорят, особенно высшие на этом поначалу обжигались. Потому-то, давным-давно, не лезут они за периметр. Такие, как Настя, – скорее исключение…
Я смерил Кида внимательным взглядом: он-то человек или мутант?
Бог ведает…
Одно ясно – самоуверенный баран.
Вслух я сказал:
– Если не терпится – можешь сам повести группу.
Какое-то время здоровяк молча топал у меня за спиной. Но когда впереди замаячил тектонический разлом, он опять подал голос:
– Да чего тут сложного? Вон дерево наклонилось. Сразу будем на той стороне!
То, что в длиннющей и широкой трещине под деревом мирно булькает протоплазма, Кид, очевидно, посчитал недостойной внимания деталью.
– Хорошо, – кивнул я. – Иди первый!
Заодно и уточним – насколько тут активна протоплазма.
Он замешкался. С подозрением насупил брови – думаю, ему не понравилась моя сговорчивость.
– Ну? – подмигнул я. – Какие-то проблемы?
Кид смерил меня сердитым взглядом. И решительно шагнул к дереву.
В последний момент Настя поймала его за рукав.
Я усмехнулся. А она предложила:
– Может, вообще обойдём эту трещину?
– Слишком далеко. Даже по вашей карте она тянется в обе стороны на километр. И я подозреваю, что после выброса она удлинилась…
Низкий глухой звук долетел из трещины – будто огромная пасть сыто отрыгнула. Мутно-тёмная в утренних сумерках поверхность протоплазмы чуть колыхнулась.
Кид мрачно на неё зыркнул и поёжился.
– Слабо, – подвёл я итог.
– А тебе не слабо? – огрызнулся крепыш.
– Увы, не могу рисковать такой ценной личностью… Но ничего, у нас есть доброволец! – я ласково поманил Бурого, старательно прятавшегося в хвосте нашей колонны. – Ваш выход, Мистер Конгениальность!
Тот побледнел – так, что даже в сумерках это стало заметно. Но с места не двинулся. И тогда Белка отвесила ему лёгкий пинок.
Бурый заковылял вперед.
Я хлопнул его по плечу:
– Ты ведь сам хотел искупить? Давай!
– А может, сначала покидаем камешки? – робко предложил он.
– Глупость сморозил. Ну какое ей дело до твоих камешков? Сам знаешь – протоплазма ценит живую плоть… – Я наклонился к его уху, шёпотом добавил: – Ты имей в виду – тебя здесь никто не любит. И мне стоило больших трудов дать тебе шанс!
Бурый судорожно сглотнул.
Мне не было его жаль.
Я ведь не святой, чтоб жалеть всякую сволочь.
Но шанс я ему и правда дал.
Бурый выпил воды из фляги. И на подгибающихся ногах шагнул к склонившемуся над трещиной дереву.
Залез вверх по стволу.
Перебрался на толстую ветку.
Уже с неё спрыгнул на землю по ту сторону протоплазмы.
– Молодец, – подвёл я итог и тоже полез на дерево.
Минут за десять большинство группы одолело трещину. Настя шла последней, когда мутная поверхность уж очень активно начала колыхаться.
– Быстрее! – посоветовал Часовщик.
А я промолчал. Не хватало мне ещё переживать за госпожу «учительницу»…
Чем больше мы углублялись в Зону – тем больше возникало несоответствий с картой.
Уже несколько раз приходилось выискивать альтернативные пути…
Вот здесь, в начале Мидянинской улицы, должен быть широкий, свободный проход между зарослями фиолетовой плесени.
А перед нами – что-то вроде узенькой тропки.
Справа дом, весь покрытый бугристыми зеленоватыми наростами. Слева колышется воздух над крупными дробилками. Ещё и подозрительные бугорки маячат там, впереди…
За ними начнётся Пустырь. И это кратчайший путь к отмеченному на карте Красному Району – тому, где содержат «эвакуированных»…
Опять сворачивать?
Нельзя.
Если и дальше будем петлять – окончательно выпадем из графика. А значит, не успеем уйти до выброса. О такой перспективе даже думать не хочется!
– Маэстро, – обернулся я к Бурому, – вся надежда опять только на вас!
Он мрачно вздохнул. А я посоветовал:
– Футляр с «лазеркой» оставь – так будет легче!
Бурый испуганно на меня глянул – вероятно, подумал: шансы настолько малы, что я боюсь рисковать дорогим оружием. Но спорить он не стал – обречённо стянул лямки с плеч и поставил футляр на землю.
– Не боись, – успокоил я, – мы тебя подстрахуем… – Открыл футляр и стал собирать «лазерку». Заодно и пользоваться научусь!
Так…
Этот выступ идёт в этот паз… Свинчиваем.
Стоп.
Я поднял глаза. Бурый стоял рядом и выжидательно шмыгал носом.
Я насупил брови:
– Не понял. Чего мнёмся-то?
– Ну… я пошёл?
– Вперёд!
И он заковылял в сторону дома с зелёными наростами.
А я наконец-то собрал «лазерку». Водрузил её на плечо вроде гранатомёта – тут для этого имелась специальная выемка, с упругим резиновым наплечником…
Нет, всё равно не слишком удобно! Ромка прав – сука, тяжёлая! Больше семи килограммов – это точно.
И будет ли эта «дура» работать в Зоне?
Я откинул прицел.
Зеленоватый огонёк засветился на его рамке. Ага, типа уведомляет, что винтовка готова к стрельбе. А для чего вот та штучка?
Я повернул небольшой рычажок и через оптический прицел увидел крохотную красную точку, пляшущую на стене дома.
Понятно! Лазерный целеуказатель.
Я откинул на винтовке вторую, складную рукоятку и половчее взялся за громоздкое оружие.
Тем временем Бурый успел приблизиться к дому и сейчас осторожно обходил дробилки. Даже ему это по силам! В лучах рождающегося солнца они как на ладони.
Хотя дробилки меня беспокоят меньше всего…
Ещё несколько шагов, и он пройдёт мимо тех зеленоватых наростов.
Давай, Бурый, не тупи!
Последний метр.
– Только на холмики не наступай!
– А? – непонимающе оглядывается он. И ставит подошву как раз на один из подозрительных бугорков.
Идиот!
Холмик будто взрывается! Комья земли летят в стороны. Бурый успевает прыгнуть вбок.
Но чешуйчатые щупальца уже схватили его за ногу!
Придурок пытается вырваться и орёт благим матом – вместо того чтоб замереть и дать мне спокойно прицелиться! Красная точка пляшет по его ноге, но я ещё морально не созрёл отстреливать ему конечность…
