ГЛАВА 11 Хранители
…Общим голосованием было принято решение за особые заслуги перед городом и содействие Институту в предотвращении масштабных бедствий наградить Кшесинскую М. Ф. и подтвердить ей почетное звание младшей Хранительницы.
Из распоряжения за двенадцатью подписями Совета Хранителей НИИ ГИИС от 1 (14) ноября 1904 г.
Часть 1. Василий
— Васенька, клянусь тебе, я только на секунду отошла, а потом вдруг — пш-ш! — все горит, все бегут к выходу, и я с ними. Говорят, никто не пострадал. Вась! Там все само полыхнуло. Разом! Как такое возможно?
Тревожно жестикулируя, Надя суетилась рядом, то заглядывая в глаза, то вновь испуганно привставая на цыпочки в попытке разглядеть что-то над чужими головами.
— А где Марго?
Посетителей — человек тридцать, включая нас, — оттеснили за оградительные ленты. Возле съезда в переулок стояли пожарная машина и скорая. Из окон верхних этажей бывшей мануфактуры валил черный дым. Выволоченная из подвала техника угольками гигантского костра чадила в стороне. Кто-то кашлял, кто-то звонил домой родным, кто-то снимал происходящее на уцелевшие телефоны. Пахло гарью и отчего-то мерзким душком жженой карамели.
Неподалеку маячил брендированный микроавтобус телеканала. Непонятно, кто позвал репортеров, но деловитая ведущая с бесстыжими глазами и флегматичный парень с камерой были тут как тут, точно по удачному совпадению выгодно разместившись под кирпичной стеной с логотипом клуба.
— Возгорание произошло ориентировочно в половину одиннадцатого вечера из-за неисправности систем противопожарной безопасности. Прибывшие на место пожарные заявили, что никто из посетителей ночного клуба не пострадал. Однако до сих пор остается невыясненным местонахождение владельца заведения Валентина Сорокина, двадцатипятилетнего предпринимателя, также известного среди деятелей северостоличного андеграунда как Вольдемар Темников…
— Где Марго? — повторила Надя и беспокойно дернула меня за рукав. Сестра потеряла шляпу и сама теперь выглядела непривычно растерянной, сбитой с толку.
— Понимаешь… — замялся я. Стало жутко стыдно, что в общей суматохе и погоне за Марго я ни разу не вспомнил о сестре. Уж Надя бы меня не бросила. — Все было не совсем так, как ты считаешь.
Подул ветер, Надежда поежилась. Наши куртки остались вместе с другими вещами в гардеробе клуба. Я стянул нелепый в обычной обстановке театральный камзол, протянул Наде. Та оттолкнула:
— Простудишься, дурачок. Надень обратно.
Из переулка показался Арчи. Я его узнал издалека — в свете проблесковых маячков его волосы еще сильнее напоминали воздушный одуванчиковый пух. Миновав огороженный пятачок между пожарной машиной и скорой, подросток скользнул под оградительную ленту и, все также незамеченный, подошел ближе.
В паре шагов от нас его фигура как будто загустела, сделалась плотнее, ярче, выпукло проступила из окружающего пейзажа. От неожиданности Надя чуть вздрогнула.
— Вы нашли ее? — спросил я.
— Пойдемте, пожалуйста, — негромко и торопливо сказал Арчи и, дождавшись моего нерешительного кивка, быстро повел нас с Надеждой прочь.
— Кто это? — шепнула Надежда.
Я опять невнятно замычал, подбирая слова, но ответить не смог.
Мы вышли через ворота за пределы «Севкабель Порта», и Арчи резко повернул направо, взбежал по бетонным ступеням к непримечательному цветочному магазину с опущенными на ночь антивандальными жалюзи.
Дверь была приоткрыта. Арчи толкнул ее и задержался на пороге, пропуская нас вперед. На меня нахлынуло чувство дежавю. Успевшие привыкнуть к свету глаза опять не различали ничего в темноте. Только пряно и влажно пахло цветами, а под ногами скрипел неубранный мусор: листья, стебли, обрезки лент и хрустящей фольги. Надя крепче сжала мою руку:
— Ты можешь наконец объяснить?
Ответить я не успел. В тишине сухой шершавый звук раздался особенно отчетливо. Леонид чиркнул спичкой. Крошечный огонек затрепыхался — где-то рядом была вентиляция. Прикрывая его ладонью, лаборант поднес спичку к фитилю керосиновой лампы — допотопной, скрипучей, явно принесенной сюда извне.
Задрожали-заплясали на полу и на стенах кривые отсветы, и я увидел их всех.
В центре комнаты, перед прилавком, стоял деревянный стул. На нем, со скрученными за спиной руками, сидел рыжий тип в цветастых, как павлиний хвост, одежках и с потекшим гримом на лице. Напротив него, у самой границы света и тени, возвышался Леонид. По бокам и чуть позади — Володя и Медина.
Тип ухмылялся, выстукивая каблуком по деревянному полу замысловатый ритм. Из светящейся блютуз-колонки на окне играла не в тему веселая песня:
We were searching for reasons
To play by the rules
But we quickly found out
It was just for fools. [42]
Артур захлопнул дверь и шмыгнул к остальным. Надя споткнулась и попятилась.
— Что здесь происходит?
Она переводила взгляд от одного присутствующего к другому, ища поддержки, но тщетно.
— Продолжение банкета, — усмехнулся, не оборачиваясь, Вольдемар и подергал связанными руками, как бы в подтверждение своих слов. — Вечеринка приобретает интересный масштаб!
— Да что вы все?.. — Надежда шарахнулась в сторону, предупредительно вскинула ладони, точно собиралась разнимать драку. — Вась! Эй! Кто все эти люди? Куда пропала Марго?! Она твоя девушка, а ты!..
— Подружка твоя — чертов медиум, — внезапно обратился ко мне Потусторонний. — Услышала голос сестры и навострила лыжи фиг знает куда.
— Это мы и попытаемся сейчас выяснить: куда наш приятель дел Марго, — сказал лаборант. — Будь добр, успокой сестру, иначе я попрошу Арчи отвести вас к машине. Хотя тебе не помешало бы кое-что увидеть.
— Думаете, мне выгодно было ее отпускать? — не унимался Вольдемар.
Я взял Надю за локоть, привлекая к себе:
— Пожалуйста…
— Ты должен мне объяснения! — прошипела она.
Леонид извлек из кармана продолговатый стеклянный предмет с двумя пластиковыми затычками по краям — песочные часы — и продемонстрировал их Вольдемару.
— Правила ты знаешь. У тебя пять минут. — Лёня перевернул корпус и поставил часы на прилавок. Белый песок тонкой струйкой побежал из верхнего сосуда в нижний, собираясь на дне крошечной горкой. — Алиса, включи песню на повтор.
Колонка ответила мелодичным женским голосом.
Володя выкрутил громкость музыки на самый минимум, задернул шторы и подбавил огня в горелке. Длинные силуэты метнулись по стенам. Я опустил взгляд. За спиной Вольдемара, на полу, теперь творилось нечто невероятное. Его теневой двойник изгибался, ломался под самыми невообразимыми углами, сворачивался клубком, дыбился, пытаясь вырваться за пределы очерченного светом круга.
Я обернулся на Надю: видит или нет?
— Пожалуй, начнем. — Лёня хрустнул пальцами. — Дата. Время. Место возрождения, — отчеканил он, сверху вниз глядя на Потустороннего.
— А как же соглашения? — Вольдемар лукаво прищурился.
— Не понимаю, какие соглашения, дорогой, — удивилась Медина, хищно проводя ногтем вдоль собственного подбородка с видом, будто намеревалась свернуть кому-нибудь шею.
— С Институтом.
— А что Институт? — спокойно отозвался Лёня. — Мы на частных владениях. — Он обвел взглядом пустой и какой-то жуткий при свете единственной лампы цветочный магазин. — Правила Института не распространяются на территории вне его юрисдикции.
— Тогда вы зря надеетесь, — Вольдемар ухмыльнулся и расслабленно вытянул ноги.
Лаборант сделал незаметное движение головой. Из-за его спины в круг света выступил Володя. Короткий прицельный удар — голова Потустороннего дернулась и запрокинулась. Из носа брызнула кровь.
Надя ахнула и схватила меня за рукав.
— Дата. Время. Место возрождения, — спустя пару секунд немого оцепенения жестче повторил Леонид.
— Что-то вы не по-людски, — вытирая залитый нос о плечо, обиделся Вольдемар. — Птица птицу защищать должна, Скворцов, а ты… Нет чтоб прийти нормально поговорить — заявились как тараканы. В темноте.
Потусторонний сдавленно усмехнулся, прицельно сплюнул кровавую слюну на пол между ботинок Леонида.
— Александровский мост — мое место возрождения. Суббота, двадцать восьмое августа тысяча восемьсот семьдесят шестого. Время, уж прости, запамятовал.
Арчи подал Медине плоский прямоугольный предмет со стилусом.
— Александровский — это теперь Литейный [43], — быстро подсказал он.
Медина развернула планшет, несколько раз клацнула по ожившему экрану.
— Девятое сентября тысяча восемьсот семьдесят шестого года по новому стилю, — зачитала она деловым тоном. — Взрыв кессона при строительстве Литейного моста. По разным версиям погибли от восьми до двадцати человек. Тела так и не найдены для погребения. [44]
Леонид удовлетворенно кивнул:
— Теперь понятно, кто за этим стоит.
