от нее бежал призрачный тигр, а на правом плече, цепляясь лапками за куртку, раздирая швы и ткань когтями, сидела белая волжская чайка. Пока она болтала с Сан Санычем, пронеслась по улицам города ветреная ночь, на улице рассвело. Оля успела забыть, как быстро бежит время в цирке. Над Соколовой горой поднималось большое красное солнце. Первые лучи упали у Оли на пути, они медленно отвоевывали город, выгоняли из него ночные тени. Шарф растворился у Оли в руках. Тигр и чайка растаяли. Оля стояла на улице Азина и прислушивалась. Трель утреннего трамвая врезалась в уши и зазвенела в голове. Оля рассмеялась, и ее смех смешался с трамвайным звоном.
Влада спрятали у двоюродной бабки. Элла отпаивала его своими «ковровыми» чаями и обещала в скором времени вылечить нервный шок. Родители ждали дома. Артёмка на следующий год перейдет в старшие классы, и она обязательно придет к нему на линейку, а потом, через несколько лет, на выпускной. Оля улыбнулась и дернула на себя примерзшую дверь подъезда. Ее силуэт растворился в теплом свете лестничной клетки, и дверь захлопнулась, оставив на улице долгий металлический стон.
С громким хлопком тигр возник на пустой детской площадке. Он приземлился на все четыре лапы, пробежал через двор, остановился у Олиного подъезда, рыкнул и улегся на снег, не сводя взгляда с окон. Чайка спикировала на бельевой столб во дворе и зацепилась за него лапками. В клюве она держала зеленый мохеровый шарф. На третьем этаже загорелся свет. В окне мельтешили темные силуэты: Оля обнимала родителей и младшего брата, они разговаривали, и женская фигура, которая была чуть выше Оли, очень суетилась, пока накрывала на стол. Сумерки схлынули, и свет в окне погас. Окно посерело, оно теперь отражало то, что было во дворе – небо и улетающую прочь чайку, – и прятало за своими толстыми стеклами происходящее в квартире.
2024
Эта книга была бы невозможна без некоторых людей. Я благодарна каждому, кто поддерживал, критиковал, наставлял, помогал, спорил, болел за меня и приближал выход романа.
Моим родителям, и в особенности маме – за то, что читала рукопись одной из первых, за помощь с проверкой информации о Саратове 1990-х. За право выбора в детстве: без спортивного опыта не было бы никакого цирка – ни в моей жизни, ни на страницах романа.
Моему мужу, который сначала стойко выдержал фигурное катание, шоу и цирк, а теперь выдерживает писательство и делает все, чтобы я могла писать и ни в чем не нуждаться.
Моим бабушкам, с которыми мы много говорили о романе и о Саратове того времени.
Наталье Ефимовой – за уроки жизни и поддержку. Спасибо, что полтора года назад вы выслушали мои сырые заметки о темноте и нашли нужные слова.
Елене Валентиновне Польди и «Антикварному цирку». Спасибо, что прочли роман. И подарили возможность увидеть цирк из-за кулис, а не из зрительного зала.
Моим коллегам по «Антикварному цирку»: Святославу Расшивкину – за ночные дискуссии и споры о том, «как говорят в цирке»; Анастасии Назаровой – за вычитку текста и добрые слова о нем.
Моей подруге Насте Воробьевой – за разговоры о том, как было и как не было в девяностые, за веру в меня и в этот текст.
Майе Александровне Кучерской, Марине Львовне Степновой и магистратуре «Литературное мастерство» ВШЭ – за бесценные знания и творческую среду. Спасибо, что помогли этому тексту родиться.
Моим коллегам и друзьям по магистратуре – Насте Никитиной, Ане Зиновьевой, Тае Ишниазовой, Насте Наумовой, Егору Мельникову, Тасе Егоровой, Ане Шин и Даше Стахановой – за каждое критическое замечание или отзыв о романе.
Михаилу Турбину – за рецензию на отрывок романа в магистратуре и за важные комментарии, когда текст все же был дописан.
Елене Даниловне Шубиной – спасибо, что дали роману возможность быть и найти читателя.
Моим редакторам – Алле Шлыковой и Анне Воздвиженской за чуткость и профессионализм. И за Коломбину, у которой благодаря вам появилась целая глава.
Каждому, кто открыл эту книгу и дошел вместе с Олей до последней точки, – спасибо.
