обломками и битыми булыжниками Дворцовая выглядела как раскопанные остатки древней погибшей цивилизации.
Грифон затормозил, и как раз вовремя, чтобы я оторвался от постапокалиптического вида площади и поднял голову. Над нами угрожающе нависала плоская фигура корабля. Я и раньше знал, что он большой, почти под два метра в длину, но никогда не видел его вблизи.
Мысленно я прикинул, сколько всяких «впервые» произошло со мной за последние дни, и усмехнулся.
Эсхил замер. Стоять вот так вертикально, «приклеившись» лапами к гладкому шпилю, было для него проще, чем дышать. Напротив меня, под основанием золоченого корабля, завис металлический, покрытый каплями влаги, матовый шар. Шест, к которому крепился фрегат, проходил сквозь шар, и как снять его и достать содержимое, было совершенно непонятно.
Грифон качнул головой и всхрапнул, будто поторапливая.
А я буквально застыл. Потому что впервые реально осознал, что оказался в безвыходном положении. Если все-таки не получится?
Я зажмурился и протянул руку вперед, представляя, как пальцы проходят сквозь металл, не встречая преграды, как оказываются внутри бархатной на ощупь пустоты, как нащупывают содержимое шара и тянут наружу.
Я настолько погрузился в мысли, что действительно почувствовал, как нащупал нечто хрустящее, гладкое, обернутое в вощеную бумагу. Испугавшись застрять, я мгновенно отдернул руку назад… и обнаружил, что держу пухлый сверток, похожий на посылку из интернет-магазина.
Сердце пропустило удар и зашлось часто-часто.
— Получилось, — неверяще произнес я одними губами.
Грифон понял. Поведя мощными крыльями, он оттолкнулся от шпиля и головой вперед нырнул вниз, возле земли перейдя на мягкий, планирующий полет.
Мы затормозили в паре шагов от Ярослава с Лёней.
— Не вышло?
Я поднял повыше наш с Эсхилом трофей.
— Как? — выдохнул Лёня.
Искреннее удивление мешалось в его голосе с неподдельным уважением. Перья ослабли, выпуская меня, и я плавно соскользнул с грифона на землю.
— Я просто представил, ну… Что все вокруг — сказка. Как в детстве. И если ты видишь грифонов, разговариваешь с призраками, ищешь какой-то полумифический артефакт, в который все верят, значит… Значит, ты сам — немного сказка. И стоит сильно представить, захотеть по-особенному, и все получится.
Я запутался в словах и противоречивых чувствах и вовремя умолк, пока меня не посчитали сумасшедшим. Буйная радость искристым шампанским разливалась внутри. Получилось!.. Значит… Гусев прав? Я, и балерина, и Город с его тайнами, и НИИ ГИИС — все реальнее некуда? И более того: я — часть этой реальности?
Считав что-то на моем лице, Лёня усмехнулся:
— Не совсем стандартная методика обучения, но тоже верно.
— Теперь я понимаю, почему Потусторонние их бы не достали, — сказал я, посмотрев на собственную руку как на что-то чужое и непонятное. Мне до сих пор с трудом верилось. Как это все-таки?.. Прямо сквозь предметы.
— А еще потому, что Потусторонние не могут далеко отрываться от земли, из недр которой появились. Примерно выше первого этажа зданий. Известный факт. На то они все-таки и хтонь, — пояснил Лёня и, махнув следовать за ним, пошел прочь из сквера.
Грифон ласково боднул меня в плечо. Конечно, без него бы ровным счетом ничего не вышло.
— Спасибо, друг, — прошептал я и, осмелев окончательно, погладил костяной, какой-то реликтовый на ощупь клюв.
Эсхил нежно заворковал в ответ и поспешил к Геродоту, взметая лапами гравий с дорожек.
Сверток вскрыли, уже сидя в машине. Все это время упаковка жгла мне ладони. Хотелось порвать ее, едва оказавшись на земле, но Лёня не позволил.
Теперь на коленях у меня лежали мягкие от старости желто-оранжевые листы газеты, бережно свернутые и переложенные хрустящим пергаментом. Страницы явно кто-то читал: на полях виднелись бледные от времени карандашные пометки. Несколько росчерков обводили напечатанные в статье даты. Следом за свернутыми газетами из разрезанной обертки выпала пригоршня старинных монет.
— Отчеканены в честь победы российской армии над Наполеоном в тысяча восемьсот двенадцатом году, — вглядевшись, сообщил Лёня.
Ярослав хмуро сверлил взглядом находки.
— И это все? — даже не пытаясь скрыть разочарование, спросил он.
— Походу, все.
Я и сам был в ступоре. А как же ключи? Ну не могла Кшесинская… нет, не верю.
— Нельзя верить пустым словам балерины, — нечаянно продолжая мои мысли, отозвался Лёня.
— И что теперь?
Лаборант пожал плечами:
— Едем по домам. Достаточно на сегодня приключений.
— А это? — не унимался Ярослав.
— Изучим и вернем на место. Как и было.
Лёня забрал у меня сверток вместе с содержимым, сложил все обратно и передал Ярику. Я промолчал.
Смутная, неуловимая еще догадка крутилась на периферии мыслей и все ускользала, не давая поймать себя за хвост.
Но теперь схватить ее не удалось ни в машине, ни пока возвращались на остров, ни позже, дома, когда Надя разогревала остывший ужин и щебетала о своем, как будто напрочь забыла и о Гусеве, и о Ярике, и о чудесах, рассказанных ей под утро…
ГЛАВА 16 Пристанище сломанных кукол
…История с древних пор помнит множество известных деятелей, которым приписывали магические способности и занятия колдовством. Из более современных взять хотя бы Якова Брюса, которого считали магом. Или Марину Мнишек, якобы превратившуюся в ворону и улетевшую из тюрьмы. А Распутин? Вообще молчу… При Екатерине Великой, помнится, был просветитель Новиков Николай Иванович. Командовал университетской типографией. Числился в ложе масонов. Обвинялся в распространении магической литературы среди студентов под эгидой Потусторонних. Позднее все обвинения были сняты. И при желании таких примеров можно насобирать десятки. Если не сотни…
Учебный центр НИИ ГИИС, курс «Неизвестная история. Восстановленная история Российской Империи до создания Главного Потустороннего управления», конспект лекции № 3 «Государственные деятели и связь с Потусторонним Перепутьем», лектор Г. Б. Гусев, 2017 г.
Часть 1. Место без Времени. Марго
«Иди на мой голос… — пугливый, на выдохе, шепот, словно последним дыханием из едва приоткрытого рта. Голос слышался разом отовсюду. И пробирал до мурашек, хотя ничего, кроме отчаянной просьбы, я в нем не слышала. — За дверь…»
Ему вторили другие:
«У тебя же есть ключ…» — нетерпеливое волнение.
«Отпусти наши души!.. — тоскливая мольба. И следом отчаянный возглас, больно резанувший слух: — Я хочу домой! К маме!»
— Где вы? — то ли подумала, то ли крикнула я. Судя по царапающему спазму в горле, все-таки второе.
Темнота, забившая глаза и уши, сгущалась так сильно, что в ней тонули любые ощущения.
Словно не я мерзла, сидя на гладком полу посреди безвременья, не замечая ни стен, ни потолка незримой темницы. Словно не мое, а чье-то чужое дыхание зябким покалыванием оседало на сомкнутых лодочкой ладонях. Словно не мое сердце билось медленно, глухо, гулко, тяжелыми «тум-тум…» — молотом в тугой барабан.
«Не здесь, — послышалось вдали. — Но ты найдешь нас. Если выберешься… Ты должна найти…»
Темнота пахла… Вокруг неподвижными облаками расстилались резкие запахи: вяжущая горечь акриловых красок, пряный сургуч, смолистая древесная стружка, душный формалин.
Почему-то я сразу догадалась: это именно формалин, а не нечто иное, хотя, конечно, никогда не имела с ним дела.
— Василиса? — с надеждой позвала я. Ответом послужила тишина. — Лиска!
По коже скользнул ветерок, коснулся шеи, мягко приподнял волосы и исчез. Сестры среди голосов не было.
«Нужен ключ…»
— У меня нет ключа! Его забрали!..
Я в бессилии закрыла лицо руками. Но почти сразу на смену растерянности пришел гнев.
Не время себя жалеть!
Если ключ необходим, чтобы открыть дверь и выбраться отсюда, где бы я ни находилась, следует сперва поискать сам выход. А затем решим, как быть. С ключом или без.
Я поднялась, опираясь об пол, и свободно выпрямилась. Поводила рукой над головой — потолок был высоко, я так и не смогла до него дотянуться. Значит, не подвал. Комната. Просто кромешно темная из-за отсутствия окон. Хоть очки снимай — толку от них в такой обстановке ноль.
Развернувшись, я побрела наугад медленно, шаркающей походкой, чтобы ненароком не споткнуться или не провалиться куда-то еще.
Сколько так шла, не знаю. По ощущениям — бесконечно долго. А гигантская и совершенно пустая комната все не кончалась. Я прошла вперед еще немного. Хотя «вперед» — слишком громко сказано. Быть может, я уже битый час кружилась на месте, даже не подозревая об этом.
— Хоть бы подсказали, куда идти! Раз такие умные! Чего притихли?
«За дверь… за дверь… за дверь…» — эхом донеслось издалека.
Ага!
