— Следовало догадаться, — сказала Айви, сложив руки на груди. — Следовало. Православная традиция отвергает кремацию. Считается, что при кремации тело оскверняется, и в будущем человек не сможет воскреснуть.
Мы так зациклились на информации в клетках Паноса, что ни на секунду не задумались о других причинах, по которым кому-то могло понадобиться забрать тело. Причинах настолько веских, что законопослушная во всех смыслах женщина и священник отважились на кражу.
В некотором смысле я находился под впечатлением.
— В прошлом вы работали уборщицей, — сказал я. — Нужно было подробнее расспросить Диона о вашей жизни и работе. Он упомянул, что вам пришлось много трудиться, чтобы вырастить сыновей, но я не поинтересовался, чем вы занимались.
Она продолжала высаживать цветы на могиле сына, спрятанной в саду.
— Вы прикинулись уборщицей, которая работала в морге, — продолжил я. — Видимо, заплатили ей и заняли ее место после того, как священник заклеил дверь скотчем. Это на самом деле был он, а не самозванец. Вы оба прибегли к крайним мерам, чтобы не допустить кремации тела Паноса.
— Где я ошиблась? — спросила миссис Махерас.
Сирены звучали все ближе.
— Вы точно следовали всем действиям уборщицы. Слишком точно. После уборки туалета вы, как и положено, расписались в графике на двери.
— Я безошибочно подделала подпись Лилии! — Миссис Махерас взглянула на меня впервые за все время разговора.
— Верно. — Я достал одну из записок, которые она подкладывала в карманы Диону. — Однако также вы указали на листке время уборки, а тому, как Лилия пишет цифры, внимания не уделили.
— У вас очень характерный ноль, — пояснила Одри с крайне самодовольным видом.
В итоге мы распутали это дело не с помощью криптографии, а благодаря старому доброму анализу почерка.
Вздохнув, миссис Махерас воткнула садовый совок в землю и склонила голову в безмолвной молитве. Я последовал ее примеру вместе с Айви и Джей Си. Тобиас воздержался.
— Значит, вы заберете его снова, — прошептала миссис Махерас, закончив молитву. Она перевела взгляд на участок сада, теперь засаженный цветами и помидорами.
— Да, — ответил я, поднявшись на ноги и отряхнув колени. — Но, по крайней мере, вам вряд ли грозит что-то серьезное. Тело не считается собственностью властей, поэтому фактически кражи не было.
— Слабое утешение, — пробормотала она. — Они все равно заберут его и сожгут.
— Верно. Однако кто знает, какие секреты ваш сын спрятал в своих клетках? Он внедрял секретную информацию в собственную ДНК и мог сохранить там что угодно. Стоит лишь правильно и вовремя намекнуть, и власти погрязнут в поисках.
Женщина посмотрела на меня.
— Ученые спорят, сколько всего клеток с человеческом теле, — объяснил я. — Наверное, триллионы. А может, намного больше. Потребуются целые десятилетия, чтобы проверить их все, и я сомневаюсь, что властям захочется заниматься чем-то подобным. Но, если они будут считать, что в клетках записана важная информация, тело поместят на хранение, чтобы тщательно исследовать когда-нибудь в будущем. Это не назовешь надлежащими похоронами, как вам бы хотелось, но это и не кремация. Насколько мне известно, церковь поощряет тех, кто добровольно жертвует органы. Может быть, стоит поразмыслить над случившимся в новом свете.
Похоже, миссис Махерас задумалась. Я отошел, и мое место занял Дион, желающий утешить мать. Как ни странно, мое предложение действительно изменило видение ситуации. Сам я считал, что лучше бы члена моей семьи кремировали, чем навечно заморозили. Тем не менее, когда я подошел к дому и оглянулся, миссис Махерас, казалось, заметно приободрилась.
— Ты была права, — сказал я Айви.
— Разве я бываю не права?
— Ну, не знаю, — произнес Джей Си. — что касается отношений, иногда ты принимаешь явно неправильные решения.
Мы все уставились на него, и он тут же покраснел.
— Я имею в виду то, что она меня бросила, — начал оправдываться Джей Си. — А не что изначально выбрала.
Улыбнувшись, я зашел на кухню. Хорошо, что аспекты снова со мной. По маленькому коридору, увешанному аккуратными рядами фотографий, я направился к входной двери: хотел встретить федералов, когда те подъедут.
Вдруг я замер на месте.
— Это пустое пятно на стене выглядит очень странно. Каждая полка, каждый стол, каждая стена в этом доме — сплошной китч[26].
Я указал на семейные портреты, затем на образы святых. На пустом месте виднелись лишь маленькие гвоздики. Айви сказала, что, скорее всего, миссис Махерас сняла изображение святого покровителя Паноса, когда готовилась к похоронам.
— Айви, — произнес я, — как тебе кажется, знал ли Панос, что в случае его смерти это изображение поместят в его могилу?
Мы переглянулись. Потянувшись, я подцепил гвоздик. Тот не желал поддаваться, и я дернул посильнее. Гвоздик выскочил, и оказалось, что к его концу примотана кнопка и леска.
В стене что-то щелкнуло.
Внезапно встревожившись, я посмотрел на аспектов. Выключатель света на стене провернулся вместе с пластиной, как выдвижной держатель для чашки на приборной доске машины. На стороне, прятавшейся в стене, замигали светодиоды.
— Будь я проклят, — выдохнул Джей Си. — А паренек-то был прав.
— Словечки! — пробормотала Айви, рассматривая хитроумное приспособление.
— А что там с ругательствами из будущего? — спросила Одри. — Мне они даже нравились.
— Мне тут пришло в голову, что никакой я не пространственно-временной рейнджер, — отозвался Джей Си. — Потому что тогда вы все — тоже рейнджеры. А это уж слишком глупо.
Я приблизился к высунувшемуся держателю и извлек флешку. На ней был какой-то ярлычок.
— «3 Цар. 19:11-12[27]», — прочитал я.
— «И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним, — тихо процитировала Айви, — вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра».
В дверь постучали кулаком. Переглянувшись с аспектами, я опустил флешку в карман, задвинул держатель обратно в стену и отправился встречать федералов.
Четыре дня спустя я в одиночестве стоял посреди Белого зала. Тобиас заделал дыру в потолке, как и обещал. Комната была непривычно пустой.
Какой я без аспектов? Пустой? Именно таким я и ощущал себя в заложниках у Зен. Я оказался практически ни на что не способен, чтобы спастись: не смог ни придумать план, ни сбежать. Только топтался на одном месте. Иногда Айви задавалась вопросом, разовьются ли мои личные способности настолько, что в один прекрасный день мне больше не понадобится помощь аспектов.
