– Неплохо, – ехидно заметил Сенерад и радостно засмеялся, ухая, как лесная птица. Ему вторил Имар – видно, что-то вспомнил из своей юности.
А у Неда из памяти выплыли картинки более прозаичные – развлечения Северного испаса, обычно групповые, под это заклинание. И не всегда эти развлечения оказывались бескровными. Иногда Нед начинал думать о том, что все-таки не зря Северный испас перестал существовать. Была в этом некая природная справедливость. Общество, основанное на Зле, не должно жить. Южный испас, при всей его похожести, был скорее не организацией Зла, а некой коммерческой организацией, ставящей перед собой цель – власть и деньги. И этим он ничем не отличался от своих легальных аналогов. У Северного, как и у других уничтоженных испасов, прослеживалась идеологическая составляющая – культ богини по имени Смерть, поставленный во главу идеологии, и, как следствие, – иррациональная жестокость. Жестокости и в Южном хватало, но она все-таки была другой. Конечно, возможно, за сотни лет Южный испас просто выродился в коммерческую организацию убийц и подпольных интриганов, но скорее всего основы этой идеологии были заложены именно тогда, в то время, когда Южный совершил Великое Предательство, оставшись единственным испасом.
– Все. Успокоились! Давайте теперь определимся с планом на завтра, – скомандовал Имар. – Предлагаю начать операцию в полночь. Пока мы дойдем до дворца, будет около двух часов ночи – самое глухое время. Поднимемся и…
– Подождите! – прервала Амела. – Скажите, дед, и ты, Нед. У вас не возникало мысли о том, что принц может оказаться вполне приличным человеком? Что он не виноват, родившись в этой семье и став заложником обстоятельств? Что он вообще-то не хочет умирать? Почему вы решаете его судьбу, как боги?
Имар окаменел как статуя и будто потух. Нед потупился, глядя в крышку стола, – ему самому не раз и не два приходили в голову эти мысли. И он не находил на них ответа, кроме одного: «Мне так выгодно, а потому я так сделаю!» И ответить Амеле было нечего.
– Молчи и не мешай, букаха! – буркнул Харалд. – Не мешай деду! Дед, говори, не обращай внимания на дуру.
– Итак, к двум часам ночи мы подойдем ко входу во дворец, подземному входу, – как ни в чем не бывало продолжил Имар, и заговорщики начали строить дальнейшие планы.
– Говори! Говори, иначе я сейчас сдеру с тебя кожу – ты врешь? Надо колдовать, так не пойдет…
– Лей, лей ей в глотку! Похоже, она ополоумела от страха.
Юсанар избер…
Мустан горасирунор…
Жусс опар нас…
Херед суред дар…
Тарнааран наканас…
Халк!
– Теперь говори!
– Что говорить?
– Тупая тварь…
– Тупая тварь!
– Чтоб ты сдохла…
– Чтобы ты…
– Да не повторяй за мной, дебилка! Отвечай на вопросы! Говори, была у короля?!
– Была.
– Что там делала?
– Он овладел мной два раза, один раз как обычно, второй раз…
– Да неинтересны мне подробности ваших грязных развлечений! Говори – как выглядел король, как у него здоровье, как себя вел?
– Крепкий мужчина. Брал меня долго, потом недолго отдыхал и снова взял. Выглядел как… как король.
– Что, он совсем не болен? Ты заметила, чтобы он был при смерти?
– Я не заметила, чтобы он был при смерти. Король здоровый мужчина, жаловался, что одной меня ему мало, таких, как я, ему надо пятерых.
– Великий Атрок, похоже, она не врет, – тихо сказал атрок, стоящий рядом.
– Вижу. Но как это может быть?! КАК?! Король при смерти, и вдруг он дерет эту корову, да еще жалуется, что ее ему мало? Ты понимаешь, что это значит?
– Или король выздоровел – тогда странно, что он не появляется на различных развлекательных мероприятиях, до которых был охоч, либо…
– Либо это не король! Подменыш! Ах, Гирсос, ах, тварь! Ты понимаешь, чего он учудил? Карманный король! Предполагаю следующие его действия – король начнет постепенно выздоравливать, пока не выздоровеет совсем. А потом будет так же сидеть на троне, подписывать то, что нужно Гирсосу, и… бояться, что откроется подмена. Откроется – ему башку долой. Вот только как они допустили такой просчет – как эта дура попала в постель лжекороля? Эй ты, как ты попала в комнату короля?
– Он выскочил в коридор, а я случайно шла рядом со спальней короля. Он схватил меня и затащил в спальню. Стал раздевать, пока не раздел донага. Я не могла сопротивляться – это же король, он имеет право! А потом…
– Хватит. Заткнись. Теперь ясно – человек, подменяющий короля, засунул в задницу весь замысел Гирсоса и всю свою жизнь. Но только ли он виноват? Что стоило запереть с этим придурком парочку девок, чтобы его удовлетворяли? Если уж он такой жеребец! Хотя… это опасно. Разговоры бы пошли… Этому идиоту нужно было всего лишь потерпеть, немного потерпеть. Одному удивляюсь – почему он, Гирсос, не спустил в канализацию эту телку? Да, и у умных людей бывают просчеты, Амунский не исключение.
– Что с ней делать?
– Сверни ей башку – и в канализацию. Крысы доделают остальное. – Великий Атрок пренебрежительно отмахнулась от помощника и пошла к двери, потом остановилась, задумалась и приказала: – Пойдем со мной, нужно кое-что обсудить.
Атрок кивнул шатрию, стоящему поодаль, сделал знак – убить! Шатрий подошел к девице, застывшей с бессмысленной улыбкой, и одним движением свернул ей шею, хрустнув сломанными позвонками.
Высшие вышли, а шатрии подцепили тело и поволокли его к неприметной двери, выходящей в тоннель, а оттуда – в городскую канализацию.
Через пятнадцать минут все было кончено. И лишь потерянная сережка возле допросного стула свидетельствовала о том, что здесь когда-то сидела девушка – мечтавшая, желавшая, любившая…
Ушла из дома и пропала. Кто о ней вспомнит? Только мать, вглядывающаяся в прохожих за окном, – не она ли идет? Может, все-таки вернется? Загуляла с моряком и уплыла куда-то далеко…
Но нет, не вернется дочь. Ее мягкую плоть давно уже переварили крысы, а косточки смыты могучими дождевыми потоками в море и покоятся на дне, вместе с другими – сотнями и тысячами костей тех, кому не повезло в этой жизни…
* * *
В углу кухни, в маленькой кладовке, медленно-медленно приподнялся люк, прикрывающий отверстие небольшого погреба, используемого для хранения скоропортящихся продуктов. Даже не погреба, а ледника – когда-то сюда загружали лед с ближайшей горы, на который выкладывали рыбу, мясо – все, что идет к королевскому столу. Потом построили другой ледник, во дворе, а этот остался, забытый и пустой.
Кто, когда проделал в нем подземный ход – неизвестно. Кто передал сведения о нем в секту Ширдуан – тоже неизвестно. Главное, что он был, и по нему можно было спокойно войти внутрь дворца из подземелий, пронизывающих землю под городом, как дырки пронизывают сыр. Эта часть кухни мало посещалась, особенно ночью – ну что делать на королевской кухне ночью? Тем более если король уже давно болен и ему приготавливается особая пища. Пиров во дворце давно не бывало, а повара, за отсутствием работы, распущены по домам или переведены на кухню для челяди. Помешать убийцам было некому.
Две темные фигуры в бесформенных свободных одеждах, похожие то ли на летучих мышей, то ли на копны соломы, медленно, осторожно начали движение к двери кухни, скрываясь в тени, отбрасываемой кухонными шкафами, освещенными лунным светом. Эти двое знали, что человеческий глаз легко замечает резкое, прерывистое движение, а если объект движется медленно, осторожно, плавно, то человек будто его не видит. Впрочем, они были защищены заклинаниями отвода глаз, потому каждый в радиусе тридцати шагов видел лишь то, что видел до их появления – стены, пол, потолок. Но только не двух убийц. Главное, чтобы не было наблюдателей дальше тридцати шагов. В этом случае убийцы будут как на ладони. Но на то и обычное умение скрываться в тени, вошедшее в кровь и плоть мастеров плаща и кинжала.
Дверь в кухню закрыта на замок, но амулет отпирания сработал как надо – щелчок, и дверь, слегка заскрипев, открылась внутрь, оставив небольшую щель между косяком и дубовой пластиной дверной обшивки. Предстояло подняться на второй этаж, спальня объекта предположительно находилась там.
В коридоре пусто, тихо и темно, потому убийцы не стали скрываться и легким бегом понеслись вдоль стены, чтобы достигнуть лестницы, ведущей наверх. Следовало поторопиться – времени на все про все час, надо успеть уничтожить объект и уйти. От того, успеют ли они уничтожить этого человека, зависит жизнь и судьба многих, очень многих людей.
Лестница – деревянная, из мощных дубовых брусьев, укрытых тяжелым ковром. Ковер заглушает шаги, а брусья не прогибаются, когда убийцы скользят мимо охранника, стоящего на первой ступеньке.
Охранник тоскует – ему скучно, ему хочется спать, время позднее. Ну что может случиться в наглухо запертом дворце, окруженном рядами гвардейцев по усиленному варианту несения службы? У каждого окна – по гвардейцу, у каждого выхода-входа – также. Сад, двор просто нашпигованы охранниками. Ну кто, кто сумеет здесь проскочить? Зачем еще и внутри ставить столько людей?
