уже бледный, а жених нервно ходит туда-сюда и почти решил, что Каролина сбежала! Так что поторопитесь, будьте добры, пока не случилось чего-то из ряда вон!
— Никуда не денется ваш жених! — чопорно ответила Катрин. — Невеста готова, можете забирать!
Две девушки аккуратно прикололи вуаль и тщательно расправили ее, оставив спадать вниз красивыми складками.
Модистка подала мне небольшой букет из белоснежных роз, и руки задрожали.
Сердце внезапно застучало в волнении, а щеки обжег румянец.
Неужели это все правда, и уже совсем скоро я стану женой Ральфа?
Того самого, который купил меня и притащил в свой дом? Которого я клялась ненавидеть всю жизнь?
А сейчас он ждет меня у алтаря, и внутри все сладко сжимается в предвкушении.
— Пойдем! — Густав подал мне руку, и я уцепилась за него ледяными пальцами. — Все хорошо, не трясись так! Можешь передумать, я не стану тебя принуждать выходить за него! Тихонечко смоемся отсюда, и запремся дома на все замки!
Я сдавленно засмеялась, представив лицо Ральфа, когда он обнаружит пропажу. Брат, как в детстве, старался меня успокоить, придумывая разные веселые глупости.
— Ну вот, ты уже улыбаешься! — Густав подвел меня к высоким белым дверям, ведущим в тот самый зал, в котором давали бал в честь возвращения дракона. — Смелее, Каролина! Уверен, что мама была бы счастлива за тебя!
Я кивнула, стараясь сморгнуть подступившие слезинки.
Двери плавно распахнулись, полилась торжественная музыка, и мы ступили на широкую красную ковровую дорожку.
Гости поворачивали на нас головы и возбужденно ахали. Большую часть этих людей я видела впервые, наверняка это знакомые семьи Ральфа и его друзья.
Хотя, мелькнули и знакомые лица. Соседи, которые жадно обсуждали злосчастный аукцион, теперь провожали меня завистливыми взглядами, потрясенно переговариваясь.
Я вздернула голову и посмотрела вперед.
Ральф стоял напротив, прожигая меня огненным взглядом, от которого метку на запястье обдало приятным жаром.
Такой высокий, умопомрачительно широкоплечий и невероятно красивый в своем строгом черном фраке. Белая рубашка оттеняла чуть смуглую кожу, волосы аккуратно забраны в низкий хвост, а на лице светилось торжество.
— Подожди тянуть руки, друг! — преувеличенно строго прошептал Густав, когда подвел меня к алтарю. — Имей в виду, что обижать ее не позволю! Обещай мне, что пылинки будешь сдувать с моей младшей сестрички! А еще оберегать, защищать и следить, чтоб нормально ела и высыпалась!
Губы Ральфа дрогнули в улыбке, и он пожал ладонь брата.
— Отнесусь со всей ответственностью, друг, — серьезно ответил дракон. — Можешь не сомневаться!
Густав вложил мою руку в ладонь Ральфа, сдержанно улыбнулся и отступил назад. На мгновение показалось, что в его глазах сверкнула слезинка.
Жрец из главного храма с умилением посмотрел на нас и начал свою торжественную речь.
— Истинная любовь привела вас, дети, сегодня сюда, чтобы заключить священный союз, — начал он умильным голосом, жмурясь от удовольствия. — Человек или дракон — каждый рождается на свет для того, чтобы встретить своего единственного или, как еще говорят, Истинного.
Ральф сжал мою ладонь, и его тепло разогнало нервную дрожь. Метка затрепетала, и словно огонь обжег изнутри.
— … а жена почитает своего мужа, внимает его слову и беспрекословно следует его воле! — голос жреца стал громче, и он посмотрел на меня. — Клянешься ли ты, Каролина Кроу, следовать за своим мужем туда, куда он скажет идти?
Ральф саркастически хмыкнул и иронично изогнул бровь.
— Да! — выпалила я, чувствуя, как вспыхивают щеки.
Что за старомодные слова у этой клятвы?
Кажется, Ральф закатил глаза и усилием воли подавил смешок.
— А ты, Ральф Морриган, клянешься ли Истинной в своей любви? — жрец недоуменно посмотрел на дракона, который не к месту развеселился. — Клянешься ли защищать и укрывать от невзгод?
— Да! — тут же ответил он, и кто-то из гостей всхлипнул.
— В таком случае, — произнес жрец, — в присутствии свидетелей и перед лицом богов объявляю вас мужем и женой! Живите в любви, дети!
Над нашими головами словно вспыхнула золоченая нить, осыпая миллионом крохотных блестящих искр. Они медленно оседали на пол, переливаясь в свете ламп, и тут же исчезали, растаяв в воздухе.
Гости зашумели, и кто-то принялся оглушительно аплодировать.
— Здравствуй, жена! — шепнул Ральф, привлекая меня к себе. — Я же говорил, что ты никогда от меня не сбежишь!
Я тихо выскользнула на балкон, чтобы немного отдышаться.
Лица гостей слились в одно пятно, гул голосов все еще стоял в ушах, а вереница желающих поздравить все никак не заканчивалась.
Поэтому я оставила им Ральфа, а сама взяла передышку, чтобы хоть немного побыть в тишине. Все равно они пришли не ради меня, а ради того, чтобы выразить свое почтение знаменитому генералу и украдкой поглазеть на его невесту.
Безымянный палец оттягивало кольцо с массивным прозрачным камнем — символ Истинной связи между мной и драконом.
Я вытянула руку перед собой и невольно залюбовалась, как в глубине кристалла вспыхивают крошечные оранжевые искры.
— Наслаждаешься триумфом? — злобно процедил знакомый голос. — Довольна собой?
От неожиданности я вздрогнула и обернулась: из тени колонн медленно выступила Марисса.
Она была одета в черное пышное платье, от чего ее бледное лицо казалось совершенно белым, как лист бумаги.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросила я, не отводя от нее глаз. — Не помню, чтобы тебе отправляли приглашение.
Марисса скривила густо накрашенные губы в подобии улыбки и остановилась, глядя на меня с неприкрытой ненавистью.
— Мне не нужно приглашение, чтобы прийти к любимому, — нахально заявила она, теребя в руках ручку небольшой блестящей сумочки. — Тем более, когда ему так грустно и одиноко!
Ее глаза лихорадочно блестели, а слова сбивали с толку.
— Ты спятила? — осторожно спросила я, делая шаг назад. — Уходи, Марисса, пока Ральф и Густав тебя не увидели!
— Густав! — усмехнулась она. — Воскрес из мертвых и не нашел пяти минут, чтобы навестить меня! Вот и верь после этого мужчинам!
Точно, она не в себе. Не может человек в здравом уме считать, что дракон и мой брат все еще как-то с нею связаны. Особенно после того, что она натворила!
— Марисса, ты расстроена, я понимаю, — я вспомнила, как где-то прочитала, что с сумасшедшими надо разговаривать ласково, как с детьми. — Иди домой, поспишь, а утром тебе станет легче!
— Ты меня дурой считаешь? — выкрикнула визгливо, тыкая в мою сторону пальцем. — Если бы не ты, то и Ральф, и Густав были бы мои! Навсегда!
В груди что-то сдавило, и тревога разлилась по коже ледяным холодом.
Я отступила еще, надеясь, что кто-нибудь вот-вот выйдет на балкон, чтобы подышать свежим
