и всякое прочее. Запустить внутрь, скрыть за стенами, а уже потом – все проволочки, хоть в тройном размере.
Как раз внутри проволочки и начались – Нике все же пришлось продемонстрировать свой клановый знак, после чего солдат, вышедший к шлагбауму на звук мотора, кивнул и отошел, предлагая нам проезжать. От меня не укрылось, каким внимательным взглядом он провожал стройную фигуру Ники, одетую весьма условно.
В тот момент, когда мы проезжали мимо, рация на груди солдата заговорила:
– Катапульта-три-три, это Швейцар-три, вы спите, что ли? У вас в секторе цель!
– Швейцар-три, это Катапульта-три-три, никак нет, не спим. Цель вне зоны уверенного поражения. Бережем БК.
Дальше я уже не слушал – Ника отъехала от солдата, и голоса стихли.
– Что такое БК? – спросил я у Ники, пока она не открутила ручку газа и мотоцикл не заорал дурниной, не позволяя разговаривать.
– Боекомплект, – коротко ответила Ника и тут же выкрутила ручку на полную.
Спустя десять минут езды Ника остановила мотоцикл возле высокого здания, к стеклянным дверям которого вела красная ковровая дорожка.
Возле дверей стоял улыбчивый мужчина во фраке и шляпе-цилиндре, который чуть поклонился и открыл нам дверь, не забыв при этом прилипнуть взглядом к заднице Ники, когда она прошла мимо.
Ника же прошла через большой мраморный холл, посередине которого журчал большой фонтан в форме изогнутой серпом рыбки, изо рта которой била струйка воды, падающая в каменную чашу, и подошла к стойке, за которой стояли две улыбающиеся девушки в строгих костюмах.
– Тресса Висла, – хором пропели они. – Чем мы можем помочь?
– Я потеряла карточку от номера, – слегка поморщилась Ника.
– Ничего страшного, тресса Висла, – опять хором продолжили девушки. – Мы сейчас же вам ее заменим.
И действительно, буквально через секунду на стойке уже появилась новая карточка кроваво-красного цвета и без единой надписи.
– Спасибо, – коротко бросила Ника, взяла карточку и направилась к лифтам.
– Гостиница? – спросил я, когда мы остались вдвоем в лифте.
– Отель, – поправила меня Ника. – «Гранд».
– Солидно звучит, – согласился я, и тут лифт остановился.
Мы оказались на седьмом этаже, и, по-моему, над нами оставалось еще столько же. Интересно, почему Ника выбрала поселиться тут, а не на самом верху? Я бы так и сделал, оттуда на вылазки выбираться удобно. Хотя у Ники совсем другой род деятельности, ей бы скорее подошло наоборот – внизу расположиться. А она – ни туда ни сюда.
Хотя о чем я – какие вылазки? Я все думаю о крышах по старой привычке, а здесь ведь совсем другие крыши совсем других домов. Со здешних крыш если сорвешься, то костей не соберешь.
Ника протопала голыми ногами по серому ковру в самый дальний конец коридора, оставляя за собой грязные следы на ворсе, и приложила карточку к единственной двери на этом этаже, на которой не было никаких табличек. Дверь пискнула, открылась, и Ника вошла внутрь, поманив меня за собой.
В номере она быстро лишилась всей одежды, втянув ее прямо кожей и облегченно выдохнув:
– Так намного лучше…
Ей и вправду стало лучше – даже щеки порозовели, и к губам вернулся привычный алый цвет.
Я быстро огляделся – обиталище Ники было явно не из дешевых. Целых две комнаты, в одной из которых – невысокий журнальный столик, огромный белый кожаный диван и телевизор перед ним в половину стены, во второй – огромная двуспальная кровать, застеленная свежим бельем, две тумбочки по каждую сторону от нее, небольшая стойка, исполняющая роль стола, вдоль стены, и еще один небольшой телевизор. Была еще одна дверь, ведущая, надо думать, в душевую.
– Закажем сюда еду? – поинтересовался я, заканчивая оглядывать комнату.
– Нет, спустимся в ресторан, – ответила Ника, проходя мимо меня. – Но сначала в душ. Я грязная, как свинья.
– Хорошо, подожду тебя тут. – Я сделал невинные глазки, словно и вправду верил в то, что говорю.
– Ну уж нет, – фыркнула Ника, протянула руку, ухватила меня за ворот рубашки и потащила за собой. – Ты вообще-то тоже далеко не образец чистоты!
Конечно, из душа мы выбрались не скоро. Настолько не скоро, что небольшой стиральный комбайн, стоящий тут же в углу, успел почистить и погладить мою одежду – другой-то у меня не было. А наращивать одежду на самом себе, как Ника, я, увы, не умею.
Ника облачилась в длинное красное платье без рукавов, собрала волосы в хвост и повесила на шею небольшой красный камешек. На ноги надела красные лаковые босоножки на высоком каблуке, оплетающие икры десятком тонких ремешков. В общем, нарядилась так, будто мы на важный прием собрались идти.
Спустившись в фойе, Ника важно процокала насквозь, не глядя ни на кого, и вышла в соседнее помещение – ресторан отеля. Здесь стояло полдесятка столиков разного размера, но все, как один, покрытые белоснежными скатертями и сервированные одним и тем же набором посуды. Различалось лишь количество этих наборов, в зависимости от размера стола.
Ника направилась к столу на четверых, стоящему почти в центре зала. Наверное, так велела ей ее бунтарская эмоциональная природа. Всегда находиться в центре внимания, приковывать к себе взгляды, и вот это вот все.
А вот мне этот стол не нравился. Он стоял в самом центре, и, сидя за ним, я почти не смог бы держать под контролем вход – куда ни сядь, его постоянно будет закрывать то колонна, то огромный цветок в большом горшке. Поэтому я придержал Нику за локоть и глазами указал на другой столик – прячущийся в углу, всего на двоих. Ника удивленно выгнула бровь, но безразлично пожала плечами и безропотно позволила отвести ее туда.
Официант принес меню, Ника даже не притронулась к нему. Сделала заказ сразу.
– Стейк с кровью слабосредней прожарки, салат «Валентино», томатный сок пол-литра, красное сухое вино пол-литра.
– Какое дама предпочитает? – услужливо поинтересовался официант.
– Все равно, – поморщилась Ника.
– Салат «Валентино» – это что? – спросил я, поняв, что в меню больше сотни позиций, и я буду выбирать до завтра.
– Свекла, говядина, томаты… Редкостная дрянь, но для кроветворения полезно. – Ника пожала плечами.
– Тогда мне все то же самое, только без вина, – решил я, откладывая меню.
– Что, трезвенник? – усмехнулась Ника, когда официант удалился. – И почему же?
– Да как-то не возникает желания пить. – Я пожал плечами, не желая выдавать ей, что употребление алкоголя здорово мешает стрелять из лука, даже если употреблять его всего раз в неделю. – А ты?..
– А что я? Обычно я тоже не пью, потому что у меня постоянно крови в организме не хватает. Но иногда
