приходится, потому что красное вино тоже, понимаешь, помогает кроветворению.
– Я и смотрю, ты заказала себе все для того, чтобы максимально быстро восстановить кровь, – понимающе заметил я.
– У тебя таких проблем нет, как вижу… – усмехнулась Ника. – У тебя вместо рабочего тела – стрелы. Вернее, сейчас у тебя и их-то нет.
– Новые куплю, – я махнул рукой. – Только надо карточку… как это называется… Перевыпустить. Моя со всеми вещами хрен знает где.
– Твои вещи вместе с твоей подругой в гостинице. Ну, куда я ее поселила.
– А это где?
– Не очень далеко. Поедим, поедешь туда. Если повезет, она еще не уехала. Номер в любом случае на неделю забронирован. Вы же поступать ехали, правильно?
– Да. – Я кивнул, взялся за вилку и принялся ковыряться в принесенном в неглубокой белой пиале салате. – Я в академию реадиза, она – в обычный университет.
– Твоя девушка? – сощурилась Ника.
– Нет, что ты, – открестился я. – Просто подруга детства. Росли вместе.
– То-то твоя подруга детства такую истерику закатила, когда тебя в больницу отправили, – хмыкнула Ника и тоже принялась за еду.
Ника ела, не пытаясь казаться манерной и воспитанной девушкой – подбирала пальцами, если что-то упало с вилки, облизывала пальцы после этого и вообще вела себя так, как будто не в ресторане находилась, а в кабаке жирного Кро. И даже ее шикарное платье не помогало избавиться от этого ощущения.
А впрочем, оно и к лучшему. Так Ника казалась живым человеком, а не какой-то там представительницей возвышенной касты реадизайнеров, которая людей считает чем-то средним между скотом и расходным материалом.
Принесли стейки. К стейкам принесли ножи. Ника свой проигнорировала и принялась резать мясо прямо ногтем, закидывая в себя огромные куски, истекающие соком. Бокалы с вином уже были пустыми к тому моменту, и глаза Кровавой стеклянно заблестели.
– А вот скажи, Серж… – с трудом проглотив особенно большой кусок, начала Ника. – А как ты…
Но договорить ей не дали.
Я сидел лицом к входу, поэтому нездоровую активность заметил первым. «Нездоровая активность» – это когда в ресторан через узкие двери, не предназначенные для того, чтобы в них даже трое одновременно прошли, проскальзывают сразу пятеро. Проскальзывают профессионально и отработанно, ни на секунду не застопорившись и не помешав друг другу. А проскользнув, тут же сканируют взглядом все помещение, нехорошо держа вытянутые руки перед собой.
Не знаю точно, кого они искали, но точно знаю, что искомый сидит за нашим столом.
Поэтому, когда взгляд одного из новоприбывших остановился на нашем уголке и он развернул к нам вытянутые руки, я не стал ждать, что произойдет. Я вскочил, схватил Нику за шею и сунул под стол, падая туда же сам. Пинок – и стол падает на бок, скрывая нас от взглядов недоброжелателей.
Хотя бы от взглядов.
Ш-а-а-ах… – тихо шипит над головой, и от стола отпадает кусок, отрезанный чем-то невидимым.
– Ублюдки… – спокойно произнесла Ника, принимая сидячее положение. – Грязные ублюдки! Я же не доела!
Богиня, что происходит?! Кто эти хмыри?!
«Это люди из клана Ратко! Вас атаковали Клинком Пустоты, эта техника доступна одним только Ратко!»
Каким еще клинком?! Где ты видела, чтобы клинки резали дерево, как бумагу?! Не было же никакого клинка!
«Конечно не было, на то он и Пустоты! Еще раз повторяю – это Ратко! Их рабочее тело – само пространство! Они просто выхватывают его куски, которые в их руках становятся невидимыми, но вполне опасными лезвиями, и швыряют их! Даже не швыряют, а… Запускают силой воли, считай! Швырнуть их невозможно – они идеально остры, даже просто коснуться нереально!»
А защититься от них реально?!
«Конечно же нет! От реадиза вообще не существует никакой защиты из того, чем могут пользоваться люди! Только другой реадиз, только чужой реадиз! Это совершенно иной уровень, это манипуляция самой сутью мироздания; пытаться защититься от него чем-то физическим – это все равно что пытаться надеть доспех из тумана и надеяться, что он выдержит стрелу!»
Хреново это! Кстати, о стрелах… У меня ведь даже лука нет – я его оставил в номере! Кто бы мог подумать, что на нас нападут прямо в ресторане? Кто бы мог подумать, что на нас в принципе кто-то и зачем-то нападет! Кому вообще это могло понадобиться?!
Ах да… Ратко. Это могло понадобиться Ратко.
Делать-то что теперь?!
– Можешь сделать мне лук? – лихорадочно ища выход из ситуации, спросил я у Ники.
– Гонишь, что ли? – усмехнулась Кровавая. – Нет, конечно! Ладно бы у меня еще кровь была в запасе, а ее почти нет, так я еще и понятия не имею, что и как в этом твоем луке вообще должно быть. Что-то, конечно, могу постараться тебе сделать, но не факт, что получится, а если и получится, не факт, что ты сможешь из этого стрелять. Короче, ответ – нет.
– Тогда Ратко нас убьют… – я пожал плечами.
– Ратко? – прищурилась Ника. – Я как-то не успела присмотреться. Ты хочешь сказать, что эти дарговы выкормыши – Ратко?
– Твои слова звучат так, словно ты не любишь Ратко.
– Покажи мне того, кто их вообще любит! Хреновы портальные монополисты, норные крысы, совсем берега попутали, что ли?! Сейчас я им покажу!..
И раньше, чем я успел переварить ее слова, Ника вскочила, в полный рост показываясь из-за нашего хоть и хлипкого, но все же укрытия.
Ну не дура ли?! Ее же сейчас срежут играючи!
Я высунул из-за боковины половину лица, не рискуя сильно светиться, – в отличие от Ники, я не знал, что она собирается делать.
А вот Ратко знали. Они одновременно направили на Нику руки, и я увидел, как их большие пальцы скользнули по остальным пальцам, будто бы реадизайнеры неумело пытались щелкнуть пальцами на обеих руках сразу и все одновременно.
В этот раз я уловил формирование Клинков – пространство в пальцах Ратко будто бы сдвинулось немного, растянулось, меняя даже угол падения света в себе, и спустя мгновение Клинки полетели в сторону Ники.
Кровавая в ответ тоже выбросила руки перед собой, и две струи крови, наверное, последней крови в ее организме, сорвавшиеся с ее ладоней, сформировали в воздухе большой знак. Тот же самый знак, что она показывала солдатам при выезде из города.
Клинки так и не достигли своей цели. Они прошили насквозь знак Висла, но до Ники так и не добрались. Замерли в метре от нее, испачканные кровью и оттого ставшие видимыми.
С куска смазанного в твердый клинок пространства
