«Вроде бы никого».
Он пригнулся, укрывая лицо от веток, сделал пару шагов вслепую — спускаться вниз приходилось, нащупывая ногой ступеньки. Можжевельник заколыхался, не желая пропускать
непрошеного гостя, Саша едва не поскользнулся на влажном
камне, ругнулся и застыл, повинуясь действию заклинания.
«Путы...».
Оставалось только молиться, чтобы заклинание кинула
стыдливая молодежь, надумавшая заняться сексом в обще-
ственном месте.
«Минутку... Меня ж за этими зарослями толком и не видно.
Кто ж такой умный выискался — разбрасывается путами, даже
не интересуясь, браслетчик я, или нет. Неужто на каких-то
психов нарвался?».
Психов на полянке явно собралось несколько — теперь он слышал перешептывания, какой-то странный шорох и хруст.
Томительная пытка неизвестностью продлилась пару секунд — чья-то рука отвела ветки от лица, и Саша смог обозреть полянку.
Путы не позволили ляпнуть: «Ба! Знакомые все лица!». Но это не отменяло того факта, что он знал всех собравшихся. А одного из них — очень даже близко. Шорохи и хруст издавал
Люкса, мирно сидевший на коленях у своего медведеобразного любовника и кушавший арахис из блестящего пакета. Ветви убрал второй громила — кажется, Рейн.
Центральной фигурой композиции, восседавшей за столом, щедро засыпанным чипсами и орехами, несомненно, был наместник. Он держал в руке бублик и пытался подманить поближе ошалевшую от разнообразия продуктов белку. Грызун нервно прыгал по краю столешницы и не мог решить, с чего начать трапезу. Невозмутимый Хайнц снимал действия Арека на камеру телефона и время от времени тихо бормотал:
— Левее сдвиньтесь! Или вы в кадре, или она... Еще левее.
Наместник послушно ерзал на лавке, белка пугалась, Хайнц
шипел, а Люкса, видимо, усовестившись, делился арахисом
с медведем — парочка восседала на бордюре, в стороне от
основного действа. Александр заметил легкий кивок Арека и
вздохнул от облегчения — вымуштрованный телохранитель снял
путы, но приложил палец к губам, призывая его к молчанию.
В этот момент в кармане у Хайнца немелодично и протяжно
взвыл телефон. Белка спрыгнула со стола и помчалась к
ближайшему дереву. Наместник швырнул бублик на землю и
связал беглянку путами, во весь голос выражая накопившееся
негодование:
— Да чтоб и ей, и вам провалиться! Сколько я тут корячиться должен из-за одной фотографии?
— А мы сейчас вот как сделаем, хаупт... — задумчиво
проговорил Хайнц и подобрал обездвиженного грызуна, державшего в лапе ломоть чипса. — Классное фото выйдет! Ну-ка, согните руку в локте! Я зверушку сейчас на вас аккуратно положу — и порядок.
На дисплей Саше удалось посмотреть, потому что старший телохранитель продемонстрировал результат Рейну и Михаэлю с Люксой. Белка на фотографии получилась, в принципе, ничего, но вот к человеку или кеннорийцу с таким выражением лица, как у Арека, он бы не подошел ни за какие деньги. Это если рассуждать здраво...
— Отсылай, — едва взглянув на телефон, приказал наместник. — Илле будет доволен. А я перекурю.
— Минутку, хаупт! Рейн, дай бутылку. Руки сполосните после животного. И орехи не трогайте! Я эти со стола смету, а вам дам другую упаковку.
На Александра телохранители вроде как не обращали внимания — видимо, ожидали конкретных распоряжений. Он спустился на пару ступенек, выпутываясь из ветвей, и взглянул в глаза бывшему любовнику. Вот спрашивается, какого черта?
Неприятностей на задницу захотелось? Извинись и уйди.
Немедленно извинись и уйди.
Мудрые советы внутреннего голоса пропали втуне. Проследив, как Арек снимает путы с белки, Саша преисполнился странного охотничьего азарта. Ему не столько захотелось за-валить бывшего любовника на лавку и вволю облапать — хотя от этого он бы не отказался — сколько разбить появившуюся на лице маску равнодушия. Он прекрасно помнил это каменное выражение физиономии и звенящие металлом слова: «Ты свободен. Убирайся прочь из моего дома». Но тогда у него не было припрятанного в рукаве козыря. А сейчас появился. Да что там — наместник сам дал ему этот козырь в руки.
— Я могу поговорить с вами наедине? Пару слов. Можно
прямо здесь, только желательно отойти на пару шагов.
Арек взглянул на него с легкой — очень легкой — заинтересованностью, и жестом велел телохранителям удалиться.
Люкса фыркнул и тихо съязвил:
— Ну, я так понимаю, переводчик вам больше не нужен.
Александр проигнорировал его слова, сосредоточившись на одной цели. Цель продолжала сохранять спокойствие, и он, поражаясь своей наглости, набрал воздуха в грудь и проговорил:
— Я нашел в вещах записку вашего мужа.
— Кому?
— Вам.
— Этого не может быть, — подумав, ответил Арек. — Да, пару
свитеров Грэг надевал. Но в них нет карманов. А предположение,
что записка лежала в новых вещах, я отметаю.
— На одних джинсах остался... — Саша замялся, находя нужные слова. — Большой картон... как открытка. Белая внутри.
На ней написали записку. А потом, видимо, джинсы убрали в шкаф и больше не трогали.
— Что ты за нее хочешь?
— Ничего. Я ее отдам. Из рук в руки. Только прочитайте при мне.
— Приятно посмотреть, как другому больно? Хорошо. Я согласен. Поехали, — наместник повысил голос. — Хайнц! Живо подгоните сюда машину. Но учти, Александер... если ты меня опять обманываешь, или решил пошутить...
— На этот раз — все честно, — с легким сердцем ответил Саша.
Арек
У элитных клубов есть одно несомненное достоинство.
Обслу живающий персонал почти никогда не мешает посети-
телям — разве что разнимает драки и предотвращает убийства. А
поскольку действия второго наместника Тагана не представля ли
угрозы спокойствию членов клуба, никто не счел нужным к нему
приставать — ну сидит он на подоконнике, почти скрывшись за
двумя искусственными деревцами, и сидит. Отдыхает в тишине
и покое, курит и складывает окурки в пустую кофейную чашку.
Рядом с туалетом? Ну и что в этом такого?Арек просидел в засаде около часа, тупо глядя в окно и оборачиваясь на звук очередных шагов. Фразы предстоящего
разговора он не шлифовал — с Эрлихом не угадаешь, как пойдет. Нынешний главнокомандующий любил актерствовать. Поди узнай заранее, какую маску он выберет — приятель-однокашник, надменный аристократ, бывалый вояка или несчастный, за-
мордованный приказами папы-императора сын-подданный?
Впрочем, в беседах с Ареком маску аристократа Эрлих не надевал. Но все когда-нибудь бывает в первый раз.
Выслеживаемая добыча явилась в туалет в одиночестве, без супруга, чему наместник порадовался. Меньше лишних ушей, да и не придется первыми же словами подчеркивать свой статус просителя: «Удели мне время для разговора наедине».
Он подошел к двери, повесил на ручку стащенную в комнате
отдыха табличку «Не беспокоить», вошел внутрь, запер щеколду-
замок и прислушался. Главнокомандующий Вооруженными
Силами Империи шумно отливал в одной из кабинок. Арек скрестил руки на груди и привалился к косяку, мимолетно оглядев себя в зеркало. Нет, загнанным и униженным он не выглядел. Пока.
— А, это ты... — войдя в умывальную комнату, проговорил Эрлих. — Приветствую.
— И тебе хорошего вечера. Ты поговорил с Илле?
