у них коротки.
— Что происходит? — встревоженно спросил Такер.
— Сейчас сам всё увидишь, — сказал я.
Они подошли с трёх сторон. Восемь человек. Шестеро молодых мужчин и две женщины. Встали чуть в отдалении, но так, чтобы мимо них нельзя было проскочить. Один мужчина, на вид старше годами, в костюме, приблизился к скамейке, махнул удостоверением, остановил на мне внешне равнодушный взгляд.
— ФБР. Специальный агент Стивен Уильямс. Ты Сергей Ермолов?
— Он самый, — сказал я.
— Пойдёшь с нами.
— На каком основании? — спросил Петров.
— А вы кто такой?
Петров и Боширов поднялись.
— Первый секретарь второго класса при посольстве СССР Петров Александр Николаевич, — представился Петров и небрежно продемонстрировал документ.
— Второй секретарь первого класса при посольстве СССР Боширов Тимур Русланович, — сказал Боширов, так же демонстрируя документ.
— Этот юноша является советским гражданином и находится под нашей защитой, — продолжил Петров.
— Этот юноша незаконно находится на территории США и подозревается в нескольких преступлениях, — сказал Стивен Уильямс. — Поэтому он пойдёт с нами.
— Вы ошибаетесь, — сказал Петров. — Этот юноша находится на территории США абсолютно законно. Серёжа, — обратился он ко мне, — покажи мистеру специальному агенту свой паспорт.
Я показал.
Фэбээровец чуть ли не обнюхал каждую страницу. Особое внимание уделил той, где стояла виза. Придраться, однако, было не к чему. Паспорт был настоящий.
— И всё же, — промолвил спецагент Уильямс. — Предлагаю всем пройти с нами, и мы спокойно во всём разберёмся.
— Мы никуда не пойдём, — сказал Петров. — У нас самолёт в Нью-Йорк через три часа. Нам уже в аэропорт ехать пора.
— Тогда нам придётся задержать всех до выяснения. Мы имеем на это право.
— Во-первых, не имеете, — сказал Петров и демонстративно уселся обратно на скамейку. — Во-вторых, в этом случае вы получите дипломатический скандал и вслед за ним политический кризис, сравнимый с Карибским. Я вам это обещаю.
— Именно так, — подтвердил Боширов и тоже сел. — Я тоже обещаю.
— А я с превеликим удовольствием всё это опишу в своём репортаже, — подал голос Такер.
— Ты ещё кто такой? — раздражённо осведомился спецагент ФБР.
— Репортёр Такер Ломбарди, — сообщил Такер. — «Сан-Франциско кроникл». Между прочим, наш разговор пишется на диктофон. Это я сразу предупреждаю, чтобы не было потом для вас сюрпризом. К тому же в редакции знают, где я нахожусь и с кем встречаюсь.
— Репортёр «Сан-Франциско кроникл» встречается с врагом государства?
Нервы Уильямса явно начали сдавать. Уж кого-кого, а репортёра он встретить здесь не ожидал. По его лицу было видно, что агенту срочно нужны инструкции. Да только где ж их взять? На Гараде он воспользовался бы стандартным мобильным коммуникатором. Но мы были не на Гараде. Мы были на Земле. Со всеми вытекающими.
— Репортёр «Сан-Франциско кроникл», как и любой репортёр в нашей благословенной стране, имеет право встречаться, с кем угодно, — с достоинством ответил Такер. — Неужели мне, американцу, нужно это объяснять такому же американцу, пусть и специальному агенту? Мы, слава Господу, не в СССР.
— Я бы попросил, — сказал Петров. — У нас в СССР негров не линчуют.
— Фак, — выругался Уильямс.
— Именно, — сказал Петров. — Хотите совет, мистер Уильямс? Идите и свяжитесь с начальством. Доложите, как обстоят дела и следуйте инструкциям. Не забудьте упомянуть о дипломатическом скандале и Карибском кризисе. К слову, о скандале. Вы в курсе, что ваши коллеги из ЦРУ выкрали Сергей Ермолова с территории СССР и насильно привезли сюда, в Штаты? Или вам просто сказали его задержать и куда-то там доставить?
— Что?!
— Так я и думал, — кивнул Петров. — Вас держат за болвана в старом польском преферансе [16], а вы и рады стараться.
— Фак, — снова выругался Уильямс. Видимо, Петров угадал во всём и тем самым попал в больную точку.
— Почему я должен вам верить? — спросил Уильямс, который, видимо, вспомнил, что он специальный агент и послан сюда с определённым заданием. — Какую такую ценность или опасность для США может представлять фактически мальчишка, чтобы его красть, да ещё в СССР? По-моему, это вы пытаетесь держать меня за болвана. В этом, как его…
— Старом польском преферансе, — подсказал Боширов.
— Именно. Хотя я понятия не имею, кто это.
— Если коротко — несуществующий игрок, — объяснил Петров. — Есть только его карты, которыми играют другие. Самого игрока нет. Но вы и не обязаны мне верить. Хотя я говорю правду.
— Что-то меня начинает утомлять этот разговор, — сказал я. — Домой хочу. В СССР. Товарищи, верните меня домой, пожалуйста.
Специальный агент Стивен Уильямс не посмел нас задержать. Яиц не хватило. Так выразился по этому случаю Петров, когда мы уже ехали в аэропорт на арендованной машине, которую Петров и Боширов оставили неподалёку, на 19-й авеню.
Настырный репортёр Такер Ломбарди напросился с нами.
— Вы мне должны, — сказал он.
— Разве? — удивился Петров.
— Если бы не я, неизвестно, чем бы всё кончилось, — заявил Такер. — Этот фэбээровец испугался вас всех задерживать на глазах репортёра. А меня вместе с вами задержать испугался тем более.
— За что я люблю американцев, так это за самоуверенность, — сообщил Боширов. — У нас, вообще-то, дипломатические паспорта, не забыл?
Я не стал ему рассказывать, что задержать меня у мистера специального агента всё равно бы не вышло. Петров с Бошировым догадывались об этом и сами, памятуя о нашей исторической встрече с товарищем Шаниязовым Акилом Ровшановичем и его присными.
— Так и быть, поехали, — согласился Петров. — Возьмёшь интервью в машине. Под моим строгим контролем.
— Как это?
— А так, что я буду решать, на какие вопросы можно отвечать, а на какие — нет.
— Эй, у нас свободная страна!
— И у нас свободная. Что говорить, а что нет — свободное решение свободных людей. Серёжа, ты ведь не против такого моего решения?
— Не против, товарищ Петров, — подыграл я. — Полностью полагаюсь на вашу компетентность.
До аэропорта мы доехали за двадцать минут. Ничего особенного Такеру я не поведал. Сказал только, что волею случая стал обладателем очень важной государственной тайны. Настолько важной, что она представляла острый интерес и для спецслужб США. В данном случае ЦРУ. Поэтому и был похищен.
— Видимо, они посчитали, что у такого молодого человека, как я, выведать эту тайну будет гораздо легче, чем добыть её каким-то другим способом, — сказал я.
— Но что это за тайна, ради которой ЦРУ решилось на такой экстраординарный шаг?! — воскликнул Такер.
— На этот вопрос мы не можем ответить, — сказал Петров.
— Не можем, — подтвердил я.
— Хоть намекните, — взмолился репортёр. — Полсловечка!
Я посмотрел на Петрова. Тот кивнул.
— Научно-техническая сфера, — сказал я. — Думаю, что в скором времени ты и сам догадаешься, что это была за тайна. Потому
