Эта организация не было даже приблизительным подобием колхозов или чем-то аналогичным. Нет. Просто оформленная в виде юридического лица старая сельская община, которую на уровне государства поддерживали.
Но не только поддерживали, но и растаскивали потихоньку. Например, агитировали перебираться на черноземы южной Сибири и на Дальний Восток. С выдачей подъемных под долгосрочную беспроцентную рассрочку.
В этом селе никто никуда не хотел уезжать из-за Быка. Он и людей держал, и своевременно давал отворот-поворот агитаторов. И даже Петра за время его визита несколько раз журил что он, де, не остался в родном селе. Рассказывая, как тут хорошо.
Что де здесь в селе начальная школа работала с одним учителем сразу по всем предметам. А дальше учиться можно было ездили в уездный центр, куда в понедельник утром забирал детей автобус, возвращая вечером в пятницу. Остальное время они жили там — в интернате на державном содержании.
В селе имелся медпункт с фельдшером. У которого стоял самый натуральный телефон, по которому можно было вызвать из уездного центра врача или грузовик. Ну или вообще связаться по каким-то своим нуждам.
А на выгоне у школы стоял столб с радиоточкой, обслуживание которой вменялось учителю. И там постоянно что-то жужжало. Из-за чего по вечерам школа превращался в этакий вариант клуба. Там же, при школе, имелась небольшая библиотека, куда регулярно, хоть и с задержкой, приходили газеты. А несколько раз в год — книги. По несколько штук за раз.
Там же, в школе, находился небольшой генератор ДВС с запасом горючего. Его использовали для освещение здании школы и медпункта в ночное время суток. Нормальное электричество сюда пока не завели. Но, как сказал, Бык — это дело времени, причем не долгого. И обещали не позднее пары лет провести.
Петр слушал и не верил своим ушам.
Когда он убегал из своего сена оно было дыра дырой. А сейчас — вон, вроде как, жизнь налаживается. Да, до столичной ей далеко. Но и с тем, что было раньше — не сравнить.
— Просто невероятно, — покачал он головой.
— А я и говорю! — назидательно произнес дядька Андрей. — Давай к нам, обратно.
— Я же службу служу, государеву. Куда обратно то?
— Как куда? Обженим. Помнишь Зинку?
— Как не помнить малявку озорную?
— Подросла. Стала загляденье. Крепка. Здорова. Кровь с молоком.
— И не соблазняй, дядька Андрей.
— Тогда и не лапай ее! — нахмурился Бык.
— Да я ее даже не видел.
— А вот увидишь и не лапай, коли с нами тут жить брезгуешь.
— Да с чего ты взял то, что брезгую? Я ж, дядька Андрей, может ваши интересы в самой столицы представляю.
— Это еще как?
— А вот хочешь — до самого Фрунзе дойду с просьбишкой?
— Брешешь!
— Вот те крест дойду, — расплылся в улыбке Петр.
Болтать то где он служит было чревато. Знал о том и опасался за близких. Поэтому для всех он просто армейский поручик. А в документах стояла пометка особого отдела, исключающая самоуправство на местах. Так что, никто кроме сотрудников НКВД и не смог бы понять, что он за птица и где служит. Да и там — мало кто догадался бы именно до службы охраны, посчитав, что парень состоит в какой-то из множества особых служб. Вот и не знали даже его родители о службе его лишнего, не говоря о других…
Так или иначе, но возможность передать просьбу села лично генеральному секретарю очень заинтересовала Быка. И он решил этим воспользоваться для того, чтобы выбить под товарищество какие-нибудь преференции. Потому он и про Зину более не болтал лишнего, и вообще — вел себя крайне покладисто. Почти дружески. Даже подвез Петра до дома на «муравье». А вечером первым кричал здравницы по пьяному делу, так как выяснилось, что парня имеются боевые награды. Причем весьма уважаемые — ордена Славы и Мужества, первый из которых был по сути старым-добрым Святым Георгием, и даже летопись награждений продолжал. Но носил Петр их перед людьми не иконостасом, а маленькой колодкой, в которой мало кто из гражданских разбирался…
Тем временем в Подмосковье Михаил Васильевич Фрунзе присутствовал на торжественной церемонии принятия на вооружение пехотного комплекса «Дружинник». Или, как его за глаза называли — системой 30-ого года.
Начиналась она с обмундирования.
Вполне современного и удобного. На котором не экономили, так как предназначалось оно в первую очередь в армию, и только потом в народную милицию и иные формы ополчения.
Очень добротная и продуманная обувь. Исподнее. Верхняя одежда. Причем сразу летняя, демисезонная, зимняя, тропическая, пустынная, горная, городская и северная. Ну и парадно-выходная, куда уж без этого? Причем она создавалась сразу в камуфляжных расцветках, исключая парадно-выходную. Последнюю просто старались сделать строгой и красивой.
Кроме одежды в комплекс входило куча всякого вспомогательного снаряжения. Тут и бензиновая зажигалка, и мыльно-рыльный пенал с опасной бритвой и многое другое. Например, во Владикавказе компания Victorinox наладила выпуск солдатского складного, многофункционального ножа модели 1908 года. И он шел в этот комплект. И так далее.
Следующим компонентом стали средства индивидуальной защиты второго поколения, а именно шлем и легкий бронежилет. Они предназначались для защиты от легких осколков и от летящих на излете средних осколков да пуль. А в качестве защитного материала использовался композитный пакет для снижения массы. Внешняя «корочка» из стали с высоким содержанием марганца, которую упрочняли наклепом, сочеталась с более толстым, вязким слоем стеклопластика.
Шлем имел регулируемую подвеску типа «парашют» и четырехточечную систему крепления. Также стандартно в комплект шли большие очки для защиты глаз от мусора и пыли. Причем надевались они не на голову, а на сам шлем, чтобы на голову лишнее не давило ничего. Ну и кое-какие крепления.
Бронежилет изготавливался по типу приталенной бригантины. Пластины располагались в карманах, идущих с небольшим перекрытием. Что позволяло эти пластины быстро менять в случае повреждения, в отличие от первого поколения бронежилетов, собираемых на заклепках.
Все это дополнялось модульной разгрузкой, позволяющей ее скомпоновать под конкретную прикладную задачу из различных элементов на основе базы. Разгрузка в данном случае понималась в широком смысле этого слова, включающая себя не только карманы для магазинов и гранат, но и точки крепления всякого остального, включая малую пехотную лопатку, фляжку там или штурмовой ранец.
Сюда же относились и быстросъемные камуфляжные чехлами на бронежилет со шлемом, накидки и сетки камуфляжные, палатки, а также многое другое. Прям взаимно дополняющий комплекс, созданный с учетом определенных знаний и понимания вопроса при взгляде из будущего.
Главным же гвоздем программы выступало вооружение.
Новый автоматический карабин АКТ-30 получился этаким аналогом G3, имея автоматику на свободном затворе с роликовым запиранием под патрон 6,5х40 и фрезерованную ствольную коробку. На будущее, чтобы ставить подствольные гранатомета, которые тяжело выносили отдачу подствольного гранатомета, расшатываясь. УСМ с тремя режимами ведения огня: одиночным, автоматическим и автоматическим с отсечкой на три патрона. При этом стрельба в любом режиме велась только с переднего шептала для повышения точности.
На базе АКТ-30 был разработан легкий пулемет ЛПТ-30 под тот же патрон, только с ленточным питанием и удвоенной скорострельностью в 1200 выстрелов в минуту. Чтобы с ней справиться УСМ позволял вести не только автоматический огонь, но с отсечкой по 5 выстрелов. Такой высокий темп был сделан специально, чтобы «срезать» кратковременно появляющиеся цели. Обычные ленты этого пулемета были уложены в жестяные бункеры по 200 патронов. Но для штурмовых задач создали «рюкзак» с рукавом подачи по типу системы «Скорпион», вмещающий 2000 патронов[1]. Учитывая кожух на толстом стволе для эжекторного охлаждения по типу «Печенега» это количество боеприпасов ЛПТ-30 был в состоянии расстрелять до перегрева ствола. На пределе, но мог.
