— И что ты хочешь от меня? — кажется, Мухомор все же догадался, кто перед ним. Но, скорее, это было понято на сознательном уровне, благодаря логическим умозаключениям.
— Его интересует феномен «массового исчезновения людей», — вступил в беседу Кутх.
Мухомор посмотрел на того и замолчал.
Андрей, было, подумал, что навигатор впал в транс, и хотел, его растормошить, когда Мухомор начал говорить:
— Как я понимаю, Ворон, ты привел ко мне Орла. Надеюсь не за тем, чтобы тот сожрал моё осознание.
Андрей косо посмотрел на Петра Сергеевича.
— Ибо сказано: «Орла не волнуют обстоятельства жизни любого живого существа», — Мухомор говорил таким голосом, будто читал заупокойную мессу. — Но я…
— Успокойся, навигатор, — остановил его Андрей. — Я пришел к тебе за другим. Итак?
Мухомор исподлобья посмотрел на Андрея.
— Умелая маскировка. Высший класс, — восхищенно пробормотал он. — Кто ты на самом деле?
— Перед тобой обычный тональ. И зовут его Андрей. Думаю, этого пока будет достаточно, — ответил Петр Сергеевич. — Расскажи ему об исчезновениях.
Мухомор полез в свою сумку и стал долго там рыться.
— Ага, — пробормотал он себе под нос, доставая самодельный «бульбулятор». — Прости, Андрей, — тихо продолжал он. — Я, к сожалению, не смог достигнуть таких высот, как ты. Я всего лишь ученик… Может даже сротаапанна. И впереди у меня еще долгий путь.
С этими словами Мухомор провел привычную процедуру и через пару минут уже пыхтел.
— Оставим в покое все эти учения, — глухо проговорил Андрей. — Может, как-нибудь в следующий раз.
— Понимаю.
Несколько минут Мухомор отрешено дымил.
— Исчезновения. Они начались еще на заре нашего мира. И не только люди пропадали без вести. Это лишь частные случаи. Так сказать — последствия. Отголоски. Исчезали целые миры, — говорил он, будто лекцию читал.
— А какова ж причина? — поинтересовался Андрей.
— Причина одна: нечто пожирает этот мир. И пожирало его раньше. И сожрет в будущем!
— И для чего?
— Чтобы ты сказал, будучи обычным человеком, когда тебе предложили бы решить все проблемы. Дать тебе пищу, кров, одежду. Дать все, чего ты сам добиваешься тяжелым трудом, всеми правдами и неправдами? Уверен, что ты бы согласился.
— За такие подарки следовало бы хорошо заплатить.
— Возможно да. А, может, и нет?
— То есть?
— Самое страшное оружие — это вера!
— Не понимаю.
Мухомор о чем-то долго думал, потом, перестав «пыхтеть», вдруг спросил:
— Ты слышал о «Пряди о Хрёреке сыне Стейгара»?
— Нет, — честно признался Андрей.
— Я ее не видел, но говорят, что существует такая сага. История такова: некий викинг Хрёрек отправился, кажется, в Гардарику со своей дружинной, но буря отнесла его ладьи в иную сторону, где он встретил «немалое число воинов и иного люда». И «земля та была очень дивна». Там этот викинг провел немало времени, а когда вернулся, то нашел, что в его краю давно живут иные люди, которые и не слыхивали о его отце конунге Стейгаре. И только один старый человек, припомнил, что во времена деда его деда жил такой конунг. Хрёрек прожил не долго, а по его смерти осталась «карта» той странной земли.
— И что? К чему этот рассказ?
— На «картах» Лабиринта я нашел такую область… назовем ее «темным раем».
При этих словах Мухомор вытянул из своей замусоленной сумки тканый «атлас», который, он назвал «мандалой».
— Не знаю почему, но раньше я его не замечал, — проговорил он.
Таких «атласов» Андрей не приходилось еще наблюдать. Скорее всего, это была «мандала истинной природы реальности». Такие бывали только у настоящих навигаторов. Даже лоцманы пользовались лишь какими-то бледными копиями подобных «карт».
Андрей успел отметить, как засверкали глаза у Петра Сергеевича, и как он жадно вглядывался в рисунок.
Мухомор отложил в сторону свой «бурбулятор» и развернул «атлас». То, что он потом сделал, в принципе, словами описать трудно. Но вдруг элементы «мандалы» пришли в движение. Андрей слышал о таком явлении от Кутха. Тогда он сказал, что подобные «карты» являются многомерной сверхпроводниковой реальностью, которая не зависит от характеристик окружающего пространства.
— Вот здесь, — Мухомор ткнул рукой куда-то правее центра, где виднелась какой-то черный дымок. — Он здесь.
— Ты хочешь сказать, что какая-то «божья благодать» снизошла на этих исчезнувших людей и унесла их в «рай»?
— Ну… будем считать так и было.
— И кто ж это соизволил послать «божью благодать»?
— У меня нет по этому поводу никаких предположений.
Мухомор свернул свой «атлас» и снова взял «бульбулятор».
Сейчас он стал напоминать какого-то английского лорда, важно курящего трубку. Правда, выглядел как очень бедный лорд. Настолько бедный, что даже подходил под определение «жалкий».
— Ключ ко всему — вера, — важно сообщил он, тыкая в небо грязным пальцем.
Андрей встал, считая разговор законченным. Хотя ничего собственно нового он не услышал. Отчего Кутх так хотел свести его с этим навигатором, было не ясно.
Ушли они не прощаясь.
Солнце приобрело типичный вечерний цвет красного яблока. А небо окрасилось в розовые тона.
— Все-таки прошлая жизнь еще в тебе теплится, — сказал Петр Сергеевич, неспешно попивая чай.
Они сидели в прибрежном ресторане «Бунгало» на берегу реки в плетеных креслах. Официант принес теплые пледы и тихонько спросил:
— Что-нибудь еще?
— Спасибо, чуть позже, — ответил за обоих Петр Сергеевич.
— И снова мы в очередной «забегаловке», — вдруг грустно проговорил Андрей. — Даже не смотря на всю здешнюю красоту, чувствуется присутствие «искусственного».
Он отхлебнул глоток горячего глинтвейна из большой фарфоровой чашки и стал укутываться в плед. Холодно ему не было. Делал он это скорее по простой человеческой привычке, избавиться от которых было весьма трудно.
В ресторане почти никого не было. Но для этого места вечернее время являлось лишь прелюдией. Скоро сюда стянется городской бомонд, зазвучит неспешная живая музыка. Официанты зажгут факелы на террасе.
— Ты помнишь, — начал Андрей, затянувшийся разговор, — я тебе когда-то рассказывал об этапах своего пути?
— Припоминаю, — ответил Петр Сергеевич.
— Еще одним пунктом в нем было «время религии». Сразу после занятий в спортивном клубе, едва поступив в институт, я заинтересовался этим феноменом. По-первой меня это так увлекало, что я начал подумывать оставить свой факультет и перейти на философский.
— А что остановило?
— Не знаю, — пожал плечами Андрей. Его всегда «что-то» останавливало. В любой вехе его пути всегда было нечто такое, что толкало его идти в следующем направлении, а потом снова менять направление. И так до сегодняшнего дня. — Сейчас я обдумываю слова навигатора, — продолжал Андрей, чуть отхлебнув глинтвейна, — и понимаю, что пропажи людей связаны с той головоломкой, которую мы все называем Лабиринтом.
— Лабиринт — это форма существования Вселенной…
— Нет. Лабиринт это путь, по которому эта Вселенная движется. Я понял это давно, а когда увидел «атлас» Мухомора, то мои выводы подтвердились. И путь этот не является четко определенным. Я бы сказал, что само понятие «лабиринт» подразумевает какой-то порядок. А на самом деле — лабиринт постоянно движется. Когда я смотрел на «карты», я видел, что они находятся в непрерывном движении. Можно сказать — изменении.
— И что это значит? Ты хочешь сказать, что ни один «атлас» не отражает действительно состояние Вселенной?
— «Атласы» это, если говорить твоими словами: «Дороги порядка в хаосе Вселенной». И всё! Именно эти «дороги» создают Дома, земли и прочие «части света»… Как в древние века: мореходы рисовали карты с неизвестными материками, островами, тварями. И причем: многие утверждали, что они реально существуют. И даже видели их собственными глазами.
— По-твоему выходит, что Домов не существует? И архитекторов, и…
— Я не совсем это хотел сказать, Кутх.
Андрей прижмурился.
— Если бы мы жили, скажем, в плоском мире, — продолжил он, — то любое трехмерное существо по сравнению с нами, обладало бы потенциально большими возможностями. Оно, к примеру, могло бы взять нас с поверхности нашего мира и положить на плоскость, лежащую выше нашей, или ниже. Для всех бы произошло необыкновенное чудо: исчезновение объекта, которое нельзя описать законами нашей физики. А кто-то бы говорил о магии, или божественном вмешательстве. Потому что для жителей плоского мира, нет понятия «вверх» или «низ».
Андрей несколько мгновений молчал. А потом вдруг добавил:
— Наверняка бы иные плоскости назвали бы параллельными вселенными, — тут он улыбнулся.
