кухарка. — От нее же кроме ругани да пощечин никогда ничего не дождешься.
— Барыне что угодно может втемяшиться, на то она и барыня. Захочет — и балдахин с потолка оборвет, как сегодня, три девки насилу обратно его повесили.
Так… Давая распоряжение «навести порядок», я прекрасно понимала, что трактовать его можно как угодно, и хотела посмотреть, продолжит ли она «итальянскую забастовку». Похоже, нашла коса на камень.
— В последний раз барин обед давал, мы с Жаном с ног сбились, а она хоть бы медяшку на кухню прислала. Ладно хоть барин…
— Барин хорошо платит, поэтому хватит сплетничать и давай за работу. И так суп пропал, нужно срочно заменять чем-то.
— Да что там думать, печерицы [1], вон, в теплом погребе всегда растут, сливки да коренья тоже есть, будет суп. А девку барыня загубит. Хоть она и криворукая, а все одно жалко. Все же знают, помочиться надо на свежий ожог, чтобы быстрее зажил.
Я мысленно застонала. Еще чего придумают?
— Еще чего придумаешь! — словно повторила мои мысли Аглая. — Говорят, нужно тертую сырую картошку на ожог приложить.
Мне остро захотелось постучаться лбом об стену. Громко. А еще лучше постучать по лбам обеих умниц. Вот только возбудителя столбняка или гангрены на ожоговую поверхность и не хватало.
— Картоха-то барская, дорогая, — сказала кухарка.
— Так то барин и советовал, у которого мой зять служит. А я считаю, что лучше всего деревянное масло. Если палец, то окунуть хорошо да подержать, а если как у Феньки сейчас, то помазать. Уйдет барыня — дам я девке масло.
— Только попробуй! — Я влетела в кухню, забыв о том, что настоящая леди ни при каких обстоятельствах не дала бы понять, что подслушивает. — Только посмей вмешаться в лечение, я тебя саму в этом масле утоплю!
Додуматься тоже! Деревянным Марья называла масло, которое лила в лампадку, служившую ей вместо ночника. Зеленоватое — наверное, оливковое, но я бы не решилась утверждать это, потому что оно было мутное, пахло прогорклым, а на вкус я бы и пробовать не рискнула. Даже гадать не стану, сколько инфекций может в нем расплодиться! Впрочем, будь оно хоть идеально процежено и простерилизовано, не на свежий же ожог!
Девушка, которая сметала с пола опилки, выронила совок. Кухарка подпрыгнула. Аглая поджала губы.
— Это как барыне будет угодно.
— Повторяю, без моего распоряжения ничем Феньке ожоги не мазать, не поливать, и саму ее никакими домашними лекарствами не поить.
— Как прикажете, барыня.
— Лучше скажи, сушеный шалфей, или ноготки, или ромашка в доме есть?
— Все есть, барыня.
— Еще два столетника в гостиной — сильно ли они дороги барину?
На мой вкус, у обоих цветков давно следовало бы обрезать переросшие листья, или лучше вообще пересадить «детки», а старый куст пустить в дело — у себя в усадьбе я так и поступила.
— Столетники дороги княгине.
Ясно. Значит, постараюсь аккуратно.
— Еще, барин если при бритье порежется, чем порезы прижигает?
— Это надо у его лакея спрашивать.
— Значит, пошли кого-нибудь спросить. Если квасцами, пусть сразу же узнает, велик ли запас и можно ли мне взять немного. А сама пока сготовь отвары из шалфея и календулы.
На случай, если она продолжит забастовку, я изложила инструкции максимально подробно. Сколько брать травы, сколько воды, что такое водяная баня и как ее сделать, сколько держать на ней — так, чтобы по этой инструкции могла получить результат даже исполнительная обезьянка. Я велела Аглае позвать меня сразу, как снимет лекарство с огня, — как раз нужно будет убирать с обожженной примочки и оценивать состояние.
А я в это время изучу содержимое сундучка, который прислал Виктор, и сделаю из алоэ основу для геля — смазывать ожоги в первые дни, пока нельзя пользоваться мазями.
_________
[1]Печерица — полевой шампиньон.
Судя по аптечке, Виктор был до безобразия здоров.
Большую часть полупустого сундучка занимал полотняный мешочек, внутри которого лежал комок из обрывков нитей. Корпия, ее здесь использовали вместо ваты. Я покрутила комок в руках, пытаясь понять, было ли полотно изначально неотбеленным или посерело, пока ткань раздирали на нитки. Не стану рисковать. Появится время — постираю и простерилизую, а пока некогда.
Под мешочком с корпией лежал металлический футляр, подписанный «Ляпис» с темно-серой палочкой внутри. Вот и ответ на вопрос, чем барин обрабатывает порезы, случающиеся при бритье. Нитрат серебра, который и в наше время используется как антисептик. Рядом стояла полная бутылочка лауданума, который здесь применялся как универсальное средство против всех болезней, от бессонницы до диареи. Еще в сундучке нашелся флакон с камфарным спиртом, на этикетке после названия средства почерком мужа было подписано «растирание от кашля». В углу примостилась бутылочка темного стекла с надписью «бальзам от ран». В ней оказалась жидкость похожая на темно-коричневый маслянистый сироп, пахнущий ванилью и корицей, и еще чем-то неуловимым, восточным.
И знакомым. Я принюхалась еще раз и вспомнила: так пахли готовые повязки, которые поликлинический хирург рекомендовал пожилым пациентам для лечения трофических язв. Перуанский бальзам, растительный экстракт, действительно ускоряющий заживление. Отлично.
Когда Дуня в очередной раз меняла примочку, я заметила, что на месте ожога появились пузыри. Прозрачные, а не кровянистые, значит, ожог относительно неглубокий, и все же придется их вскрыть, значит, обезболивающее нужно дать уже сейчас, чтобы оно успело подействовать. Конечно, в нормальных условиях я начинала бы с простых и более безопасных анестетиков, да деваться некуда. Феня, выпив лекарство, скривилась, но жаловаться на горечь не стала, а я не стала гадать, оттого ли, что девчонка была слишком запугана, или потому, что поверила барыне.
— Дуня, сбегай ко мне, возьми из сундука футляр со скальпелем, — велела я. И очень удивилась, услышав:
— Настасья Пална, я не знаю, что это такое.
Пока я переваривала внезапную беспамятность своей служанки, она попросила:
— Сделайте милость, покажите.
— Пойдем.
— Барыня, я так понимаю, главнее вас тут только сам барин, и ежели вы велите одно, а Аглая другое, то мне вас следует слушать, — зашептала она, когда за нами закрылась дверь «тамбура» между моими комнатами. — Да только и спорить с экономкой мне не подобает. Что мне делать?
— Сказать Аглае, что барыня велела по-другому. Если она повторит приказание, послушаться, а потом говорить мне. — Подумав, я добавила:
