— Я же делала все, как вы велели!
— Ты просто еще одна из многих, — улыбнулся незнакомец и непринужденным движением пальцев отправил Ви на алтарь. Решетка захлопнулась мгновенно.
Я подскочила на ноги и во все глаза уставилась на перекошенное лицо красотки. Так просто? Он убьет ее, потому что ему нужна сила?
— Наставник, пожалуйста, — Ви уцепилась за прутья, как недавно это делала я, и взывала к главному психу.
Она повторяла это десятки раз, но ее не слышали. Ее наставнику было глубоко плевать на жизнь человека. Ведь человек — это всего лишь пища для демона.
Все происходило действительно быстро. Я метнула взгляд на сражение — Ларр и Эл были слишком увлечены остатками охранников и Ри, чтобы заметить какие-либо изменения в рядах противника.
Я хотела было крикнуть, позвать на помощь, но символы на решетке вспыхнули. Опоясывающие прутья пришли в движение, выстраиваясь в некий им ведомый ряд, подходящий для необходимого контура. Голубое свечение на миг погасло, а затем фонтаном вырвалось наружу, подбрасывая тело эрита инерцией вверх и тут же смывая его вниз. Истошный вопль оборвался на высокой ноте. Все. Пусто.
Я поймала себя на том, что часто-часто дышу и не могу остановиться. Вот так меньше, чем за минуту он принес в жертву ту, которая следовала за ним. А как же прорицательница? Он ведь тоже ее может убить. Я безуспешно всматривалась в лежащие тела, но не могла найти Лилу. Ее тоже оглушило? Она сбежала?
— Куда ты? — няня поймала меня за щиколотку. — Нельзя выходить.
— Мне надо найти девушку. Ее могут убить.
Пригнувшись, я выбежала из контура и направилась к стене напротив, где раньше находилась Лила. Короткое расстояние. Несколько бессознательных тел охранников, груда камней. Драка происходила дальше, поэтому я обоснованно надеялась, что до меня никому нет дела. Сейчас они остались двое на двое, устранив всех иных соперников и, как коршуны, щелкали клювами, угрожая друг другу.
Я медленно обследовала пространство вдоль стены, заглядывая под лавки, все ближе и ближе подбираясь к пяточку с четырьмя демонами. И когда я уже хотела все бросить и возвращаться назад, увидела ее. Тоненькая фигурка в черном балахоне лежала частично под лавкой. И это было гораздо ближе к демонам, чем я рассчитывала.
Опасливо посмотрела в сторону пяточка — на меня никто не обращал внимания. Села на корточки и гуськом стала пробираться к сокурснице.
Совсем недавно я раздумывала над тем, как можно рисковать жизнью ради кого-то, а сейчас не могла оставить прорицательницу. Откуда берется это чувство, как оно возникает и почему заставляет поступаться собой, я не могла бы сказать. Знала только, что Лила может погибнуть на моих глазах, а я всю оставшуюся жизнь буду винить себя за то, что ничего не предприняла.
Я села рядом с девушкой и похлопала по ее бледному лицу. Сначала нужно, чтобы она очнулась и оценила личное состояние, исключающее травму спины, с которой двигать больного запрещено. А там уж хоть левитацией перенести подальше, если сама не сможет идти.
— Лила, слышишь меня? — несколько несильных ударов по щекам. — Слышишь?
Ее ресницы задвигались, и она открыла мутные глаза.
— Тихо, — сразу предупредила ее, приложив палец к губам. — Надо выбираться. Двигаться можешь?
Лила пошевелила руками и ногами и неуверенно кивнула.
Цепляясь друг за дружку, все так же гуськом вдоль лавок, мы засеменили по обратному маршруту.
— Именем Короля, всем оставаться на местах! — звучно прокатился механический голос под сводом.
Я никогда в жизни еще не чувствовала такого облегчения от одной фразы. Гордой фразы, щемящей сердце от понимания того, что теперь мы под защитой. Спасены.
Мы поднялись и улыбнулись. Все закончилось.
Пещеру осветили сотни огней, начали появляться стройные ряды эритов в форменных темных одеждах, в их руках заряженные боевые амулеты, мерцающие белым цветом. Они входили, как герои, уверенные в своих мощи и власти.
— Ты предала меня, — горько усмехнулся главарь, разрывая тишину. — Убей ее и возвращайся.
Приговор прозвучал коротко и ясно. Он не назвал имени, но я прекрасно поняла, что речь идет о прорицательнице.
— Оставаться на местах! — повторил механический голос.
Ри, стоявший ближе всего к нам, молниеносно развернулся, поднес раскрытую ладонь ко рту и сдул прощальный подарок. Крохотные крупицы искр налету превратились в лепестки пламени и копьями полетели на поражение.
Я не успела подумать или что-то просчитать. Наверное, этого никто бы не успел сделать. Я просто шагнула в сторону и закрыла собой девушку, повинуясь сигналам мозга.
Боль наступила не сразу, сначала я услышала чужой крик, ноги сами собой подкосились, увлекая на пол. И только в момент падения я поняла, что от боли брызнули слезы и выключился свет.
У «верить» и «доверять» разные корни.
Мам, знаешь, я очень рада, что могу сейчас думать, чувствовать и улыбаться. Ты спрашиваешь: «Как ты, мое сокровище?», а я кладу голову к тебе на колени и жмурюсь. Как будто от яркого солнца. И прикрываю рукой глаза, чтобы ты не заметила, как в уголках собирается влага.
— Все хорошо, — отвечаю. — Экипаж на практику через два дня, вещи уже собрала. Очень грустно выезжать из общежития, где мы так долго жили с девочками. Сняли со стен наши графики, пометки, схемы — сразу стало очень пусто. У тебя так же было?
— Да, наверное, я уже и не помню, — мама откидывается на дерево за ее спиной и задумчиво смотрит на голубое без облаков небо. Я наблюдаю за ней сквозь пальцы.
Как я могла бы ей рассказать о случившемся? Да и что говорить? Что брошенный ею мужчина психопат? Что это еще не конец? Рассказать, как на моих глазах умирали люди? Единственное, чем я бы хотела поделиться с ней, так это тем, что оставленная на моей спине метка Ри, сыграла с ним действительно злую шутку. Посланное смертельное заклинание разбилось на части, причинив мне не мало страданий, но не убив. Однако, упомянув об этом, неизбежно встал бы вопрос, что же произошло, чего я не желала совершенно.
Раунд окончен до следующего шага. И я снова взялась за недоговаривание и вранье. Все-таки, это мое, не могу отделаться от пагубной привычки беречь чужую психику.
Минуло много времени с того момента, когда я пришла в себя в одиночной палате госпиталя, подсвеченной плоскими сферами с жизненными показателями. И пробуждение не было приятным.
— Голову на бок! Голову на бок! — кричали над ухом.
Меня рвало, до резей скручивая желудок и обжигая глотку. В сознании стояли картинки с трупами, с исчезающей красавицей эритом в кованом контуре алтаря, брызги крови. Мне казалось, я даже чувствовала запах выбрасываемой магии, слышала звук обвала камней и глотала пыль. Переживая все раз за разом на повторе в сновидениях, я реагировала куда острее, чем наяву. Панические атаки стали неизменным ритуалом в вечернее время суток. Тело бросало в жар, температура скакала с высокой на низкую, временами не хватало воздуха в проветриваемом помещении, и я задыхалась.
