он снова оказался в моих объятиях.
– Боги небесные, пощадите меня, – шиплю я.
Неся в руках разбитые кристаллы, я возвращаюсь в спальню. Один из пустых кубков послужит вместилищем для моих осколков. Я оставляю их и подхожу к гардеробу. Пока я жду своей неизвестной судьбы, можно и одеться как подобает. Все платья внутри пошиты в стиле трольдов, большинство – в цветах, которые лучше бы пошли оттенку кожи Ильсевель. Я нахожу фиолетовое платье с длинными рукавами и серебряной отделкой, которое мне подходит и которое я могу надеть с относительной легкостью. Еще немного поисков – и обнаруживаются гребни для волос и сеточка, и вскоре я уже собираю волосы в простую, скромную прическу. Не такую, какую стала бы носить Ильсевель.
Одевшись, я больше не знаю, чем себя занять, поэтому просто смотрю на кровать. Пусть я внезапно и ощущаю, что у меня даже косточки устали, мне невыносима мысль о том, чтобы лечь на нее. Ведь ее одеяла все еще сбиты после нашего жадного, жаркого танца. Я могу уловить отголоски той кипучей песни, что мы начали сочинять, а это будет слишком мучительно.
Так что вместо этого я сажусь у стола, кубок битых осколков кристалла – мой единственный компаньон. Мир за окном погружен во тьму, подобную полночной. Если я себе это позволю, то смогу притвориться, будто над головой выгибается черное ночное небо. Я закрываю глаза, пытаясь вообразить, что нахожусь где угодно, но не здесь. Куда бы мне отправиться? В мою одинокую комнатку в монастыре Норналы, где у меня впереди бесконечная череда унылых дней? В мои покои в Белдроте, где сами стены нашептывают о том, какое я разочарование? А может, в комнату Ильсевель, где обе мои сестры в моих объятиях, все еще смеются, все еще плачут, все еще пререкаются и дразнятся. Все еще живут.
Истина в том, что мне нигде нет места. Больше нет. Не уверена, что такое место хоть когда-либо вообще было. Ближе всего к ощущению, что я нахожусь там, где нужно, я была в руках мужчины, которого только что предала столь жестоко, что надежды на прощение нет.
Я тяжело опускаю голову, сперва положив ее на руку, а затем и вовсе на стол. Я сломлена, разрушена. Слишком измотана, чтобы и дальше держаться. Прижавшись лбом к прохладному мрамору, я позволяю слезам сбежать из уголков моих глаз… скатиться вниз по щекам… упасть…
Я стою над зияющей бездной.
Я ахаю и отскакиваю на шаг назад. Передо мной открывается провал, слишком великий, слишком ужасный, чтобы осознать его размеры. Я в отчаянии отрываю от него глаза и смотрю вверх. Вверх, на город. Вверх, на мосты, которые когда-то арками тянулись от стен каверны, а теперь разрушены, пали. Сам город – более не то белое, сияющее сооружение, что я видела в свете лорста. Высокие башни и многочисленные острые крыши осыпались, ввалились. Половина города – лишь горстка щебня. Я больше не вижу дворца. Его заслоняют пыль и развалины.
Ко мне медленно приходит осознание, что в ушах звенит. Негармоничная песнь, очень похожая на разбитые кристаллы, которые я… я… Когда я их видела? И где? Не могу вспомнить. Кажется, это было так давно и одновременно так недавно. Само время сворачивается вокруг меня, сокрушенное той песнью, поющей свою симфонию хаоса.
Она влечет меня. Притяжение, которое я не могу объяснить. Один шаг. Второй. Я приближаюсь к краю пропасти.
Смотрю вниз.
Подо мной клубятся облака. Темные, вздымающиеся. Пронизанные каким-то странным зеленым свечением. Они быстро поднимаются, несомые неким сильным порывом воздуха. Жар ошпаривает мое лицо, напрочь сжигает одежду, пока я не остаюсь обнаженной, покрытой волдырями, но каким-то образом все еще живой, все еще вглядывающейся в эту тьму. Она извергается из бездны, накрывает меня, вливается в мои ноздри, вниз по горлу, чтобы гореть у меня в животе, расплавить меня изнутри. Я бы закричала, но слишком жарко, слишком больно, слишком, слишком, слишком.
Зрение проясняется. Всего на миг. Я смотрю вниз.
И вижу.
Под облаком. Под камнем. За огненной рекой.
Я вижу.
Я подскакиваю, хватая ртом воздух. Голова кружится, я не понимаю, где я. Перед глазами туман, они пытаются сфокусироваться, с каждым взмахом ресниц я то здесь, то снова оказываюсь в том мире подсвеченных зеленым облаков и невыносимого жара. Мое платье липнет к телу, местами промокшее от пота, а ко лбу приклеились пряди волос.
Что это было?
Я мотаю головой, заставляя глаза широко раскрыться. Затянутая тенями комната медленно вновь обретает четкие очертания. Сон. Это был просто сон. Кошмар. Глубоко дыша, я заставляю сердце замедлить бег и пытаюсь вызвать в памяти образы, которые только что видела. Но нет. Они сгинули. Растворились в забвении.
Оно и к лучшему. Мне в жизни и так достаточно сложностей, не хватало еще начать переживать из-за фантазий, сотворенных моим подсознанием. Застонав, я позволяю голове опуститься на мои ладони, растираю пальцами виски. Боги небесные, мне так нужен сон, я так измотана! Быть может, пора сдаться и лечь уже на эту кровать. Кто знает, что ждет меня в ближайшем будущем? Что бы там ни было, но с этим легче будет справиться после того, как я вздремну.
Я встаю и делаю шаг к кровати. Прежде чем успеваю сделать второй, за мое сознание цепляется новый звук. Совсем не похожий на песню кристаллов, которую слышит скорее разум, чем тело. Это ритмичный рык барабанов. Как долго они уже бьют? Давно ли? Может, именно этот звук и пробудил меня столь внезапно от того беспокойного сна?
Бах-бах-бум.
Бах-бах-бум.
Бах-бах-бум.
Ритм доносится издалека, волнами прокатываясь по воздуху, вибрацией проходя сквозь камень, чтобы болью отозваться глубоко у меня в животе. Отбросив все мысли о сне, я подхожу к окну и гляжу на город. Не могу понять, откуда звучат барабаны. Но теперь они громче, чем были всего мгновением раньше. Какая-то рябь беспокойства словно туманом растекается по улицам подо мной. Я чувствую ее даже с такого расстояния: не один набор эмоций, а множество. Сотни, даже тысячи. Все сосредоточены на рыке барабанов, который заостряет и усиливает их внимание. Это что, какой-то сигнал тревоги? Город в опасности?
Я делаю несколько шагов назад. Что-то не так. Очень, очень не так.
Внезапно в передней комнате распахивается дверь. По полу грохочут шаги. Я резко разворачиваюсь. Часть меня хочет прыгнуть вперед и захлопнуть дверь спальни, забаррикадироваться. Однако прежде, чем я успеваю заставить руки и ноги двигаться, проем заполняют
