— Именно! И это не шутка, между прочим! — продолжаю веселиться. — Смотри, что он подарил мне пять лет назад, — привстаю и наклоняюсь над столом, показывая подвеску. — Это мой талисман! Ужасно боюсь его потерять.
— Красивая вещица, со смыслом, — кивает Оля, разглядывая зеленоглазого дельфинчика.
— Я и не заметила, как мы выплыли. Рядом с Котей вообще не страшно, я в нем уверена на двести процентов! — продолжаю нахваливать своего спасителя.
Оля переводит взгляд с подвески на мое лицо.
— Давно ты в него влюблена?
Ее тон ровный и спокойный, но я вздрагиваю и плюхаюсь обратно в кресло.
— В смысле влюблена? — округляю глаза.
— Маш… — мягко улыбается она. — Я еще в первый вечер поняла, когда ты прилетела. Ты же смотришь на него с обожанием.
— Ты поняла неправильно. Это вообще другое! Он мой лучший друг, всегда им был и будет, — ершусь.
— Для меня Андрюшка тоже лучший друг, но это не мешает мне любить его как мужчину. Скорее помогает.
Она приподнимает бровь и смотрит как-то заговорщицки. Я вконец теряюсь и тушуюсь.
— Нет, — иду в прямое отрицание. — Мы только дружим, других чувств у меня нет. Тебе показалось.
— Возможно, — легко отступает она. — Но он относится к тебе по-особенному, и в этом я не ошибаюсь. Три года его знаю, таким заботливым не помню.
У меня резко пересыхает во рту. Я тянусь к френч-прессу с чаем и замечаю, что рука дрожит. То, что Костя носится со мной, заметили все, но это не значит, что он ко мне неравнодушен. Все гораздо сложнее и путанее.
— Это из-за брата, к которому я по умолчанию прилагаюсь, — пробую объяснить, глотнув немного чая. — Костя и Макс по-настоящему крепко дружили, пока не влюбились в одну девушку. Накрыло их серьезно, подрались из-за нее. Макс тогда был женат, так что у Кости были все шансы, но он уступил. Это чтобы ты понимала, насколько мой брат для него важен и дорог. Ну я прицепом, по старой памяти.
Оля ненадолго задумывается и уточняет:
— А ты уверена, что Баринов любил? Он не из тех, кто поступается своим. Даже ради дружбы. Возможно, та девушка нравилась ему чуть больше, чем остальные, но вряд ли это была любовь. Костя избегает глубоких чувств и привязанностей, поэтому девушек часто меняет.
И она рассказывает, как три с половиной года назад Костя въехал в их небольшой клубный дом и сразу стал центром всеобщего внимания. Видный молодой мужик на крутой тачке, явно при бабле и всегда в компании красотки… Как о таком не говорить? Тем более девушки рядом с ним постоянно менялись. Женское комьюнити дома окрестило Костю бабником, мужское — тихо завидовало.
— Он и есть бабник, — развожу руками. — Точнее, был им. Я удивилась, узнав, что у него отношения.
Оля и Андрей познакомились с Бариновым, когда тот помог им завезти машину в мороз. Они пригласили отзывчивого соседа на ужин и неожиданно с ним подружились. Костик продолжал менять девушек с бессовестной частотой, но ни одну из них не знакомил с друзьями. Первой стала Лина.
— Она каким-то чудом задержалась и уже через несколько месяцев перевезла свои вещи в Костину квартиру. Мы так и не поняли, почему он остановился на ней, с самого начала было ясно, что о любви речь не идет.
Пожав плечами, Оля разливает остатки чая и понемногу пьет. Мне больше не хочется. Я грею руки о теплую чашку и смотрю перед собой, не моргая. Безуспешно пытаюсь прогнать назойливую мысль, что Костя с Линой обязательно помирится. Если не сегодня, то позже, когда они вернутся в Москву.
В отличие от Оли, я знаю, почему Баринов остановился на Каролине. Внешне она сильно напоминает Лизу Бережную — ту самую девушку, в которую он влюбился на пару с моим братом.
Лина выше ростом и крупнее хрупкой Лизы, но у нее тоже светлые, слегка волнистые волосы и такие же огромные, словно затуманенные серые глаза. Тот же наивный взгляд и та же робкая улыбка, если нужно Костика задобрить. Она как будто взломала личный код Лизы и пользуется им в своих целях. Бесит этим больше, чем бесила когда-то сама Бережная.
Когда мы с Максом улетели в Австралию, Лиза мне настойчиво писала, но я отморозилась. Ненавидела ее всеми фибрами. Она осталась в Крыму с Костей, Макс ругался с ним по телефону, и было понятно, что из-за нее. Воздушные замки из первых нежных и трепетных чувств, которые я настроила после нашего с Котей поцелуя, рушились подчистую. Ту историю мне до сих пор вспоминать больно.
— Ты что-то сникла, — замечает Оля, заглядывая мне в лицо.
Она чуткая и внимательная, настроение считывает.
— Чай твой подействовал, спать захотелось. Давай ложиться, утро скоро. То, которое мудренее, — улыбаюсь вымучено.
Мы убираем со стола посуду и расходимся по комнатам.
Я долго ворочаюсь, прислушиваясь, не приехал ли Костя. Снова и снова вспоминаю то, что было между нами прошлой ночью. В деталях, подробно, до легкого озноба и ощутимой тяжести внизу живота.
Кости все нет.
Повернувшись на живот, я обнимаю подушку и проваливаюсь в мутный сон. Спустя несколько минут резко выныриваю и снова проваливаюсь. Где-то на границе подсознания вижу, как целуюсь с Костей на том диком пляже, куда мы выплыли. Но помню, что в реальности этого не было. Мы потянулись друг к другу, но в последний момент я отпрянула. Струсила.
Во сне я смелая, веду себя раскрепощенно. Сама ложусь на Костю, ласкаю его, целую. Веду себя навязчиво, и он меня отталкивает. Встает и идет вдоль берега, а я бегу за ним и не могу догнать. И вдруг оказываюсь в незнакомом месте, происходящее вокруг похоже на свадьбу. Мой Котя целует Лину, но я знаю, что это Лиза… Полный бред.
Просыпаюсь в слезах, с тяжелой головой и повышенной тревожностью. Я перенервничала и напилась непонятного чая, но самое ужасное то, что влюбилась.
Встаю, пошатываясь, подхожу к окну. За ним еще темно, час предрассветный. Костя так и не вернулся — машины его нет. Похоже, остался с Линой в отеле. В памяти всплывают картинки, как она упала перед ним на колени, прося прощение, как настойчиво потом предлагала себя в беседке. В этот раз наверняка было так же.
Ревность и обида выпускают щупальца, не дают дышать. И на что я только надеялась? Зачем? Это мой последний день на острове, надо как-то его пережить. Нахожу снотворное, выпиваю таблетку с снова ложусь. Понемногу успокаиваюсь и начинаю засыпать, когда чувствую, как рядом пружинит матрас.
Глава 20
Костя просто сидит на краю, не двигается. Сквозь дрему я слышу его ровное дыхание, улавливаю свежий аромат геля для душа и сама себе улыбаюсь — вернулся все-таки.
— Разбудил тебя, да? — спрашивает он шепотом, каким-то образом определив, что не сплю.
Рука ложится на заднюю часть голени, слегка поглаживает. Движения ненавязчивые и осторожные, вызывающие приятные волны тепла, в которых я не успеваю понежиться. Осознав, что происходит, просыпаюсь и напрягаюсь. Костя Баринов в моей спальне, мало того — на моей кровати, а я лежу перед ним в позе перевернутой звезды.
— Я не спала толком, даже со снотворным не получается, — откликаюсь, перевернувшись на бок. — Тебя долго не было.
Убрав волосы с лица, суетливо поправляю ту самую майку, в которой была вчера. У меня с собой всего одна пижама, которая уже стала знаковой.
— Долго, — вздыхает Костя. — Я в аварию попал, Мах. Джип разбил. Не знал, как тебе сообщить.
— Что? — подскакиваю. — Сильно?
Кивает.
— Полиция приезжала, страховая, потом пришлось адвоката вызвать. Андрюхе я писал, но он уже спал и не читал…
Остатки сонливости как рукой снимает. Я резво придвигаюсь к Косте и внимательно осматриваю его. Он только что из душа, плечи еще в капельках воды, бедра обернуты полотенцем. На вид уставший, но все равно красивый. Визуально вроде бы в порядке, замечаю лишь запекшуюся трещинку на губе после драки.
Начинаю расспрашивать, и Костя нехотя рассказывает, что авария случилась у отеля. Он сдавал назад, дорога была пустой, но вдруг из-за поворота со свистом и на виражах вылетел старенький седан. Удар пришелся в заднее круло, джип помяло, но Костя не пострадал. Машину местного Шумахера развернуло и вынесло на тротуар, самого водителя увезли в больницу.
