— Хм, — кивнул он. — Справедливо подмечено.
— Люди относятся к ним высокомерно, потому что большинство авторов любовных романов — женщины, поэтому они думают, что это легкое чтиво, но растрогать людей и заставить их влюбиться в ваших персонажей непросто. Благодаря этим книгам ты можешь объехать весь мир, познакомиться с самыми разными людьми, это чистый эскапизм. Они веселые. — Я скрестила руки на груди, уверенная, что выиграла этот спор, в котором, насколько я понимала, не было контраргументов. — Ты мог бы прожить лучшие моменты своей жизни, если бы не был таким придирчивым. Понятия не имеешь, чего лишаешься.
— Окей, тогда порекомендуй мне что-нибудь.
— Извини?
— Порекомендуй книгу, которая изменит мое мнение, — сказал он. Дерьмо. С чего вообще начать. Я просто смотрела на него, а он смотрел на меня, и я чувствовала, что ни один из нас не отступит первым.
— Мне нужно подумать, — нахмурилась я.
— Хорошо, — бодро сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Вернусь через минутку.
Порекомендуй мне что-нибудь.
Я должна знать ответ, но обычно я поучаю уже обращенных в нашу веру. Это огромная миссия — обратить неверующего в церковь любви и вожделения. Я достала из сумки свой книжный журнал и просмотрела список книг, которые я прочитала в этом году. С чего несведущему мужчине начать знакомство с любовными романами?
Я не могла порекомендовать ничего слишком очевидного и предсказуемого. Это должно было его удивить. И ничего слишком сексуального. Нужно постепенно повышать уровень остренького, хотя, видит бог, моя переносимость отсутствия остренького в книгах в последнее время зашкаливает. А еще она не может быть слишком слащавой: никакой выпечки кексов, маленьких городов, атмосферы излишнего уюта. Я даже не знаю этого человека. Может быть, хоккейный роман? Ковбои? Гонщики? Возможно, мафия. Когда очередь подошла к концу, он вернулся и сел напротив меня со своей чашкой кофе.
— Могу я здесь присесть?
Какой же этот человек высокомерный.
— Поздновато спрашивать, когда ты уже сидишь.
Он тяжело вздохнул, его плечи опустились:
— Я произвожу не очень хорошее впечатление, не так ли? — Почему он вообще пытается произвести хорошее впечатление? Когда я не ответила, он прервал молчание, пока оно не стало неловким: — Так у тебя есть что-нибудь для меня?
— Пока нет. Мне нужно подумать о том, какой роман стал бы самым лучшим, чтобы изменить мнение такого ужасного человека.
— О-о-ох, — выдохнул он, — это больно. Я принимаю твой вызов, возможно, у меня ужасное мнение, но я не ужасный человек.
— Я не буду извиняться за то, что защищаю свое любимое занятие.
— Тебе не за что извиняться. Я уже могу сказать, что ты любишь эти книги.
— Люблю.
— Так расскажи мне, почему. — Он откинулся на спинку стула и сделал глоток кофе, и в этот момент я поняла, что больше сейчас уже не почитаю. — И я еще раз прошу прощения за то, что недооцениваю данный жанр. Я действительно готов к тому, чтобы меня убедили. Так что давай, убеди меня в этом.
— Я полагаю, особенность романов в том, что у них так много разных видов. Для каждого найдется свой троп, так что, независимо от твоего настроения, найдется книга, которая тебе подойдет.
— Что такое троп?
— Типа общей темы. Один из моих любимых — «От врагов к возлюбленным». Что-то вроде, вот у тебя двое коллег, которые ненавидят друг друга, или они адвокаты-соперники, или он ублюдок, но только потому, что не может быть достаточно откровенным, чтобы раскрыть свои истинные чувства. Втайне, они оба не могут перестать думать друг о друге. «Фальшивые отношения» — всегда очень веселые, потому что они такие нелепые.
— И почему же так?
— Ну это так нереалистично, но сюжет отличный. Возможно, успешная карьеристка должна вернуться домой на свадьбу своего брата, и ей нужен кто-то для плюс один, поэтому она привлекает своего лучшего друга или нанимает мужчину для сопровождения. В любом случае, в конечном итоге они, очевидно, переспят.
— Очевидно, — сказал он, улыбаясь. Я опустила глаза и заметила, что у него безукоризненные, но большие руки. Его кофейная чашка казалась в два раза меньше моей. И обручального кольца на нем не было. Почему меня это волнует? Я подумала, что этот парень сварливый и грубый, но всего через несколько минут я пересмотрела свое мнение. Он на самом деле был довольно обаятельным и внимательным, и в его манере держаться определенно чувствовалась какая-то глубина… и…, и я уже потеряла счет тому, сколько времени прошло с тех пор, как он говорил в последний раз.
— Троп «одна постель»! — я вышла из своего транса. — Возлюбленным нужно где-то переночевать, но в отеле остался только один номер и только одна кровать. Он настаивает, что будет спать на полу, а она говорит, что все в порядке, но тебе лучше не пытаться ничего предпринимать. Они засыпают как можно дальше друг от друга, на противоположных концах кровати, но ты просто знаешь, что утром они проснутся, в объятиях друг друга, смущенные, но неспособные отрицать возникшую между ними химию. Что в этом может не нравиться?
Я чуть не растеклась по стулу, вспомнив пикантные сцены из романа «Согласна, не согласна», «брак по расчету», который я прочла в прошлом месяце.
— Иногда перед тобой классическая история «из грязи в князи», как обычная девушка влюбляется в сексуального миллиардера.
— Как в «50 оттенках серого»?
— Да! — я нахмурилась и сделала паузу, чтобы перевести дух и отхлебнуть кофе. — Ты читал ее?
— Нет, но знаком с этим явлением. Раньше я работал волонтером в благотворительном магазине, и мы получали около тридцати экземпляров в неделю.
— Ого, ничего себе. Я бы никогда не смогла раздавать свои книги даром. Это очень любезно с их стороны.
— Ну, я бы не был так уверен насчет этого. У нас было так много экземпляров этой книги, что нам уже через некоторое время пришлось отказываться от них. — Он, казалось, зациклился на какой-то мысли. — Подожди… Так эта книга, которую ты читаешь, по сути порно? Ты читаешь порно в моем кафе? — Он качает головой, недовольно хмыкая. — Это и должно было быть шикарным местом.
— Нет, это не порно, — отругала его я, стараясь говорить, как можно громче. Я огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто на меня не пялится, прежде чем наклониться и понизить голос. — Окей, она немного сексуальная, но в очень стильной, доступной и разнообразной форме.
— Окей, конечно, — ухмыльнулся он.
— Послушай, я знаю, что у этих книг особая репутация. Люди думают, что они слащавые и полны стереотипов, но все изменилось. Многое из того, что я читаю, меняет гендерные роли, у персонажей возникают проблемы, связанные с отношениями, есть много случаев, когда парень встречается с парнем, а девушка — с девушкой. И в основном они написаны женщинами для женского видения, так что они точно понимают, чего хотят женщины.
— Женщины-геи? — спрашивает он. — Лесбиянки? (прим. — Игра слов, которую невозможно адаптировать под русский язык: gaze [гейз] — видение, gays [гейс] — геи. Female gaze — женское видение, female gays — женщины-геи).
— Нет, не геи, видение.
— Тогда что это такое?
— Господи. — Я чувствую, как краснеют мои щеки. — Вот уж не думала, что сегодня буду участвовать в общественно-просветительской службе. — Он громко смеется, и я удивляюсь, насколько мне это нравится. Сразу же становится легче.
— В историях, написанных для мужского видения, женщины, как правило, являются сексуальными объектами, не более чем сиськи и задницы. Все дело в том, как она выглядит и какую пользу она может принести мужчинам. Но когда истории пишутся для женского видения, наши потребности стоят на первом месте. Они сосредоточены на эмоциональной связи, близости, желании.
— А, понимаю. Так вот чего хотят женщины, да? — Он флиртует? А я? Я так не думаю, но я редко общаюсь с мужчинами, которые не являются моими клиентами или отцом, поэтому не могу сказать, что я на самом деле делаю.
