скоро этот мужчина сделает меня своей, и я избавлюсь от страхов быть изнасилованной. Перестану оглядываться. Ведь рядом с таким зверем невозможно бояться, такой мужчина защитит и будет оберегать всегда. Избавлять от остатков страха. И тогда я окончательно ему доверюсь и все расскажу. Кто я такая.
Спустя череду резких фрикций мне на грудь падает несколько горячих капель, а Владимир шумно выдыхает. Я убираю руку, а он опускается рядом со мной. Ложится прям на спину и тянет меня лечь сверху. И я устраиваюсь словно на твердом матрасе. Даже скрещиваю ноги и опускаю подбородок на тыльную сторону ладоней. Владимир держит меня, гладит руками спину, сжимает задницу. Заглядывает в глаза.
– Ты убиваешь меня.
– Я даже не делала еще ничего.
– В том-то и дело. Ты еще ничего не делала, а я уже готов жениться. У тебя, кстати, кровать есть? А то здесь холодно.
– Есть, конечно, – черчу линию по его скулам. Красивый. – Но мне и здесь удобно.
– Будет еще лучше, – поднимается он, но с него тут же спадают штаны, и выглядит он при этом потрясающе комично. Еще и член в боевой готовности.
– Ты говорил, тебе нужно минут десять, – трогаю я пальчиком головку, от чего весь ствол качается, словно опасный змей над жертвой.
– Я сказал «мне»? Я думал тебе. Слушай, а пойдем ко мне. У меня и кровать больше.
– Так быстро? У нас даже свидания не было, а ты уже к себе зовешь. Ладно. Ты иди, а я хоть оденусь.
– Мне кажется, ты прекрасно выглядишь.
– Никто не спорит, но все равно.
– Чушь, – взвизгиваю, когда он берет меня на руки и несет к себе. – Сегодня тебе одежда не понадобится.
Держусь за шею, пряча лицо на груди, пока мы не оказываемся в его квартире. Почти такой же как у меня, только больше.
– Прежде чем мы ляжем, нужно принять душ, – инструктирую я в надежде, что это его немного сдержит. Нет, я готова, почти, просто хочется убедиться, что все это настоящее. Что все это взаимно.
– Давно хотел предложить тебе экономить воду.
– Нам бы завтра не опоздать на работу, – шепчу, пока он несет меня в душ, ставит на пол и снимает наконец трусики. – Начальник может заругаться.
– Уверен, секретарь сделает все, чтобы будильник сработал вовремя. А с другой стороны, – регулирует он воду. – А если нет, то начальник расскажет, как загладить свою вину.
Владимир намыливает мочалку, которой медленно скользит по моему телу, изучает его вдоль и поперек. А я смотрю, как отчаянно просится ко мне в ручки его змей искуситель.
И я сжалилась. Обняла его пальцами и погладила, пока Корзун намыливал мою грудь, делая ее сверхчувствительной. И я сама целую его, скольжу языком по жестким губам, тут же чувствуя настойчивый ответ. Стремительный и жадный.
Чувствуя, насколько он не сдержан сейчас.
– Тебе какой шампунь? – кивает он на полочку, и я выбираю нужный. Три в одном. Волосы хотя бы не будут торчать в разные стороны. – Дай я, – забирает он бутыль, разворачивая меня к себе спиной. Резко, но приятно задирая мою голову. Он наливает шампуня себе в руку и мылит не волосы. Делает массаж головы, то и дело задевая задницу членом. Скользит концом между булочек, делая это все быстрее, пока внутри меня не образуется настоящий пожар, который способен унять только один человек в целом свете. И я жду, когда с головы стекут остатки мыла, поворачиваю голову к Владимиру. Он тут же целует меня, толкаясь головкой мне между ног, готовый вот-вот взять меня себе. И я ставлю ладони на кафельную стену, прогибаюсь в пояснице, чуть раздвигая ноги, чувствуя, как медленно, но верно кончик раздвигает мои половые губы…
– Тише. Тише, – держит он меня, водит головкой по клитору, пока теплые струи создают вокруг нас кокон страсти и любви. – Сегодня все будет так, как сама захочешь.
– А завтра? – еле выговариваю, глотая воду.
– А завтра я буду учить тебя заглаживать вину.
– А если я ни в чем не буду виновата.
– Я же самодур, забыла, – усмехается он, касаясь языком моего ушка. – Я найду, за что тебя наказать.
– Владимир, мне кажется, он слишком большой.
– А мне кажется, тебе пора заткнуться, – кладет он ладонь на мой рот и начинает надавливать на самый центр. Еще немного. Еще немного и он окажется внутри. Или убьет огромными размерами.
И когда я почти готова, когда он почти во мне, нас тормозит оглушительный рев дверного звонка. Снова и снова он требует к себе внимания, и Корзун взбешенно опускает руки.
– Да что за урод не дает людям потрахаться.
Я прячу смешок, разворачиваясь и прижимаясь к стене. Владимир смотрит на меня, словно на потерянный Грааль и тычет пальцем.
– Жди здесь, мы не кончили.
– Да, мой командир, – отдаю честь, считай в буквальном смысле, а он быстро целует меня, но уходит, когда в дверь снова звонят.
Я регулирую воду на более прохладную, сама тянусь к своей горячей киске, прикрываю глаза, просто не веря своему счастью. Но не прикасаюсь, словно делать это может только Корзун.
Но проходит минута, а я все еще одна. Две, три. Почти десять. Я выключаю воду и слышу голоса.
Заворачиваюсь в полотенце и выглядываю за дверь. И теперь четко различаю голос Владимира. И другой. Женский.
Василина, – поднимается в груди надежда, потому что голос мне знаком. – Может быть, соседка снизу?
Но под нами офисы.
Тогда кто? Кто это может быть в девять часов вечера. И почему, имея в душе девушку, Корзун не выпроводил ее, а пустил?
Кулаки чешутся вмазать тому, кто прервал нас на таком моменте.
На таком, черт возьми, моменте.
Я даже в полотенце удосужился завернуться еле-еле. Открыл, не глядя в глазок, рывком. Очень злой. И обомлел. На пороге стояла ревущая Ангелина.
И плакала-то ведь почти по-настоящему.
– Что с Тимуром? – это первая мысль. – Ангелина! Хватит сырость разводить, что с Тимуром.
– А тебя только он и волнует! А я?! Ты даже представить себе не можешь, что и со мной могло что-то случиться? Все с ним нормально!
Я выдохнул, но оставался вопрос, какого хера она здесь забыла.
Она обиженно надула губы и, даже не смотря на меня, зашла внутрь. Блять. Она хотела пройти в мою спальню, но я взял ее за плечи и направил в кабинет.
– Ангелина, давай ты завтра позвонишь и расскажешь о своих бедах.
– Лучше предложи мне виски и ласки! Почему
