в другой чипсы. – Держи.
Вручив мне тарелки, Люси разбрасывает по полу подушки, ставит на низкую подставку ноутбук, включает сериал.
– Садись, – приказывает мне, указав на подушку, – а я пока переоденусь.
– А уроки? – С сомнением спрашиваю я.
– Успеем!
– Ты ведь в курсе, что это вредная еда? – На всякий случай спрашиваю я, опускаясь на подушку.
– Ты как моя мама! – Смеется Люси, снимая одежду и вешая на стул. – Она тоже вечно ворчит по поводу того, что я ем. Но я не собираюсь отказывать себе в удовольствии только ради того, чтобы сделать ей приятное. Когда мы с Дином уедем отсюда, я, наконец-то, смогу вести такую жизнь, какую хочу, и никто не будет мне указывать.
– Вы с Дином планируете уехать? – Спрашиваю я, приступая к жаркому.
На экране крутится заставка дорамы: сладкие корейские мальчики кокетничают с миловидными девчонками, эмоции преувеличены, гипертрофированы, но все равно, почему-то, это выглядит так мило и по-доброму, что подкупает с первого взгляда.
– Да, как только закончится учеба. Он будет учиться в Ледо, а я поеду с ним и буду пробоваться на роли в мюзиклах. Кастинги, новые знакомства, театр: все это так увлекательно! Скорей бы уже начать!
– Ты… – Я поворачиваюсь к ней. – Ты что, не собираешься поступать в университет или колледж?
– Не-а. – Улыбается Люси. – Я хочу петь. Пение – вся моя жизнь.
– Вот это да… – Мне трудно понять, но я стараюсь. – А ты… смелая. – Наконец, признаю я.
– Да-а. Мама жутко бесится с этого! – Смеется она, изображая мамино перекошенное от злости лицо. – «Люси, подумай о будущем!» Мрак! Ей никогда не понять меня, но я не расстраиваюсь. Иногда не обязательно, чтобы родители понимали нас сразу. Иногда лучше дать им время. Они просто беспокоятся за своих детей, такая уж у них работа.
– Люси… – Вдруг замираю я. Сглатываю. Отставляю тарелку в сторону и подползаю к ней ближе. – Что это?
Она только что надела микроскопические шортики, совсем короткие, и у меня сдавило в груди, едва я увидела небольшой шрам на ее бедре.
– Где? – Не поняла Люси.
– Вот. – Указываю я. – У тебя на ноге.
– Ах, это. – Отмахивается она. – Катались с Дином на велике, заехали искупнуться на частный пляж, а когда нас погнали оттуда, я налетела передним колесом на камень, упала, разодрала кожу на бедре. Рана не глубокая, но кровищи было!
Я встаю, поднимаю край своих шортов и сдавленно говорю:
– У меня такой же. Вот.
– Но как?.. – Изумленно произносит Люси, опускаясь на колени, чтобы лучше рассмотреть его. – Как так?!
– Не знаю.
– В том же месте, такой же формы…
Мы встаем рядом перед зеркалом, чтобы окончательно убедиться: шрамы абсолютно идентичны.
– Лето, частный пляж, велик. – Осипшим голосом говорю я. – Все было в точности так, как ты и сказала.
– То же воспоминание… – Озадаченно глядит она на меня.
– А расскажи мне что-нибудь еще. – Прошу я. – Что-нибудь из детства, что помнишь.
И Люси начинает вспоминать.
27
Дин
Мы едва успеваем переодеться, как Люси своим звонком сводит всех с ума. Сначала она долго объясняет, что произошло, мне, затем другой Дин общается с другой Люси, и вот уже нам приходится созвониться для удобства в режиме видеоконференции, к которой присоединяется взбудораженный Новиков – он в той же мятой майке, небритый, сидит посреди своей лаборатории с сигаретой в зубах:
– Что стряслось?
Мы с моим двойником придвигаемся друг к другу, чтобы нас обоих было видно в квадратике окна. Всего на экране планшета отображены трое участников видео-звонка: Григорий, мы с другим Дином, и в третьем окне одновременно появляются обе Люси.
– Привет! – Говорят они почти синхронно.
По их лицам видно, что девчонки на эмоциях. Им не терпится рассказать ученому все то, что они пару минут назад поведали и нам. Но мой двойник опережает их пораженным возгласом:
– Люси, что это?
– Где? – Его девушка таращится в экран.
– Твои волосы… – Выдыхает он, придвигаясь к планшету, чтобы разглядеть лучше.
– А, это моя новая стрижка. – Отмахивается девушка. – Даже не спрашивай!
– Но ты же…
– У нас случилось непредвиденное: вошел папа и увидел здесь Люси, так что выбора не было, пришлось мне тоже отрезать длину.
– Это нехорошо. – Вмешивается Новиков. – Я предупреждал, чтобы вы были крайне осторожны в этой вселенной.
– Знаю, простите! – Стонет настоящая Люси. – Так вышло.
– Зато теперь она сможет завтра вместо меня сходить в школу и сдать мои долги по предметам. – С довольной улыбкой сообщает ее (теперь уже точная) копия. – Дин, тебе не придется скучать!
Девчонка хихикает, толкая плечом мою Люси, и я вижу, что та тоже не особо в восторге от предстоящих перспектив.
– Шикарно. – Говорю я и для пущего эффекта цокаю языком: чтобы Люси уж точно не думала, будто бы я рад.
– Если вы собираетесь провернуть это, – чешет щетину Григорий, – то я должен дать вам совет: минимально общайтесь со сверстниками, чтобы минимально воздействовать на них. А лучше – сведите все контакты к нулю.
– Люси это умеет лучше всех. – Хмыкаю я. И вижу, как скромница показывает мне в ответ средний палец. – Ах, ты…
– Это то, ради чего вы оторвали меня от сборки машины? – Прерывает меня Новиков.
– Нет! – Спохватывается настоящая Люси. Она наклоняется вперед так, что мы видим ее взволнованное лицо крупным планом. – Есть еще кое-что. Важное!
– Ты накрасилась? – Уточняю я, не веря своим глазам.
И многозначительно присвистываю.
– Мы уже рассказали парням: я обнаружила, что у Люси такой же шрам на бедре, как у меня. – Игнорируя мой вопрос, сообщает она. – И Люси получила его точно в такой же ситуации, как и я! В том же возрасте!
– А потом мы стали обмениваться воспоминаниями о детстве, – влезает в кадр другая Люси, – и оказалось, что и воспоминания у нас одинаковые: первый выпавший зуб, знакомство с Дином, то, как
