— Остановись… — прошептала я так жалко, что и сама бы себе не поверила, когда Рома позволил мне сделать вдох.
— Что же ты делаешь со мной, Аня? — прошептал хрипло и даже как-то зло, прижавшись своим лбом к моему.
— Зачем тебе я, когда у тебя есть такие как Ева?
— Я не знаю, — по шее от его шёпота побежали мурашки. — Если бы только мог это объяснить. Они все были похожи на тебя, я и сам это не сразу осознал, Аня, пока Макс не ткнул меня носом как котёнка. Я в каждой искал тебя, понимаешь? И чуть с ума не сошёл, когда ты ворвалась в мой офис и в мою жизнь снова.
— Рома…
— Я не знаю, что мне делать, Фенек, не знаю, как жить с тобой в одной квартире и не сходить с ума. Я думал смогу, — Рома резко развернул меня лицом к стене и прижался сзади всем телом. — Но я не могу! Понимаешь? Мне не хватает силы воли не прикасаться к тебе.
Я упёрлась ладонями в стену, едва не содрав кожу, когда сзади к шее прижались горячие губы, продвинулись вниз вдоль позвоночника. Рома стащил платье с моего плеча, оголяя кожу и покрывая её обжигающими поцелуями. Ноги ослабели и колени подкосились, когда его ладонь прижалась к низу моего живота. Можно сколько угодно лгать самой себе, что я его не хочу, но моё собственное тело меня обличает. Когда дыхание вырывается с шумом, почти со стоном, стоит настойчивой ладони, запутавшись в фатиновой юбке, потащить её вверх.
— У меня в голове помутилось, когда ты в тех грёбаных джинсовых шортах полезла на стул подклеить обоину, — горячий шёпот в спину и снова волны дрожи. — Ты хоть представляешь, какой вид мне открылся? Мне иногда кажется, что с тех пор мой член ни разу не падал.
Подобные пошлости у меня всегда вызывали отторжение, но сейчас, странное дело, я почувствовала, как от этих слов у меня до боли напряглись соски. Но девочки из общежития были правы: я не умею полностью отключать мозг. Моя обида всё ещё гнездилась слишком глубоко, и если я сейчас позволю ему, позволю себе, то потом меня накроет такой волной ненависти и неприятия, в первую очередь к самой себе, что для нас это будет конец. Навсегда и бесповоротно. Я готова попробовать дать шанс нам. Когда-нибудь. Но не сейчас. Ещё нет.
— Рома, — выдавила сквозь пересохшее горло, — пожалуйста, не надо. Ты обещал, что больше не сделаешь так… Я пока не готова, понимаешь? Не знаю, буду ли когда-нибудь, но точно не сейчас.
Роман напрягся и замер. Пожалуйста, услышь меня сейчас, не сломай тот тонкий луч вспыхнувшей надежды. Сейчас ты всё решаешь: дать нам шанс или уничтожить всё окончательно.
Шумный выдох, пальцы, сжавшие платье на моём животе, горячий поцелуй на плече… А потом мне стало холодно, потому что он отпустил. Отступил и отвернулся. А я закрыла глаза и судорожно вздохнула. Маленький цветок школьной мечты встрепенулся. Обессиленный, израненный, потерявшийся в темноте где-то глубоко в груди, он увидел слабый отблеск света.
Я расправила безнадёжно порванную о шершавую стену юбку, пригладила волосы и повернулась к Должанову. Тот стоял спиной ко мне, засунув руки в карманы. Было видно, что он ужасно напряжён. Но он дал мне выбор, в отличие от прошлого раза.
— Поехали домой, Аня, — сказал, прочистив горло. — Завтра ты нужна мне на работе.
46
Роман.
Утро пришло с дождём и завывающим за окном ветром. В такую погоду не то, чтобы на работу, даже из-под одеяла вылезать не хочется. Но впереди маячит серьёзный контракт на поставку строительного оборудования из Германии, и хоть это не в юрисдикции моего отдела, отец поручил его мне как будущему преемнику. Надо хорошо подготовиться, а времени в обрез — командировка по заключению контракта уже через неделю.
Я выполз из комнаты и пошёл в ванную, но так оказалась заперта, а изнутри был слышен шум воды. Едва начавшая успокаиваться утренняя эрекция снова взметнулась, стоило представить Фенека в объятиях душа. Значит, время ожидания можно потратить с пользой, возможно, это хоть как-то облегчит моё недвусмысленное состояние.
Беговая дорожка в рабочем кабинете привычно зажужжала, тело занялось физической нагрузкой, а голова начала, наконец, работать. Поставить тренажёр в кабинет было отличной идеей: если не получалось сконцентрироваться или настроиться на креатив, то пробежка не отходя от кассы обычно решали проблему на раз.
Через пятнадцать минут я уже снова был под дверью ванной, но она всё ещё была заперта изнутри. Женщины! И на что я надеялся, дав ей всего пятнадцать минут?
Но тут замок щёлкнул, и Аня вышла. Торопясь, влетела прямо мне в руки.
— Извини, — пробормотала, смутившись и опустив ресницы.
Смущённая Ирландо — это что-то новенькое и очень забавное. К тому же, кажется, тренировка и обретённое после неё физиологическое спокойствие сейчас разлетятся в пух и прах, если я не нырну быстрее под душ.
На том и разошлись, а мне пришлось сделать воду попрохладнее.
На кухне пахло вкусно. Аня приготовила себе завтрак и как раз сидела за столом, жуя и что-то просматривая в телефоне. Может быть когда-нибудь она и мне будет их готовить.
— Приятного аппетита, — пожелал и открыл холодильник, почесав затылок.
В общем-то было из чего выбрать — Аня по-хозяйски заполнила его продуктами за эту неделю.
— Кхм, — услышал из-за стола.
Не отрываясь от изучения ленты Инстаграмма, Фенек молча подвинула мне такую же тарелку, как и у неё. Оценить её стряпню я смог ещё когда ночевал у Ани, и сейчас бы не кинуться как пёс голодный на кость, а как-нибудь бы с достоинством…
— Спасибо, — сдержано улыбнулся и достал себе вилку.
Аня, так и не подняв глаза, ограничилась лаконичным «угу». Ну а что? Уже подобие семейного завтрака. Так шаг за шагом, и она перестанет меня шугаться. Может даже начнёт доверять. Вчера её тело реагировало на меня — я ведь понял и, могу поклясться, это был не только страх. А слова дали надежду. И кто бы знал, сколького мне вчера стоило оторваться от неё. Наверное, это был самый трудный шаг назад в моей жизни. Уверен, вчера бы Аня поддалась, по её дыханию, по сладкому стону от одного лишь поцелуя, это было понятно. Стоило лишь немного надавить. Но я больше не совершу такую ошибку, ведь однажды я уже поддался огню, и мы оба в нём едва не сгорели. На пепелище сложно что-то построить, и мне теперь как никому это известно. А Аня бы себе не простила. Не столько мне, сколько самой себе. И тогда это точно был бы конец.
Аня встала из-за стола первой, вымыла после себя тарелку и вилку, убрала всё на место и вышла из кухни. То же самое сделал и я.
— Жду внизу в машине, — сказал с порога в открытую дверь её комнаты, взял куртку, ключи и вышел.
Ждать пришлось недолго. Через пять минут она выпорхнула из подъезда и уверенным шагом подошла к машине. Я даже не успел дёрнуться, чтобы выйти и открыть ей дверь. Ирландо сама распахнула двери и села на переднее сиденье, пристегнулась и уставилась в лобовое.
— Музыку? — спросил, трогаясь с парковки.
— Как хочешь, — пожала плечами, продолжая смотреть вперёд.
Ни одного взгляда глаза в глаза, если не считать случайного растерянного утром, когда она выскочила из ванной прямо в мои объятия. Закрылась, захлопнулась, натянув бесстрастную ледяную маску.
И как на зло мы стали в пробку почти уже возле самого центра. Не думаю, что совсем безнадёжно, но минут двадцать проторчим. Время — вещь субъективная, всем известно, что иногда оно летит, а иногда просто останавливается. Всё зависит от обстоятельств. И вот в данный момент оно казалось резиновым, потому что сидеть в тесном закрытом пространстве в абсолютном молчании с человеком, коснуться которого хочется больше всего на свете — сущая пытка. Я даже старался дышать не так глубоко, чтобы не одурманиться совсем её свежим запахом. Правда, пахло чем-то ещё, незнакомо.
— У тебя новый шампунь?
Господи, я так не тупил с женщинами с… никогда не тупил.
— Твой.
Твою ж. Разве нормальный, взрослый мужик должен возбуждаться от подобного?
