напряглись, а тело задрожало. Я зачарованно наблюдала за ним, не в состоянии следить за собой.
— Дыши, — его рот накрыл мой, язык лениво мазнул по губам, раскрывая их для жизненно необходимого вздоха.
Шереметьев скатился с меня и лег сбоку.
— Ты — мой бог, — я перекинула ногу через его бедро, наслаждаясь его обнаженным видом только для меня. — Я хочу еще. Так ведь можно? Заниматься сексом много раз? Какое время тебе нужно для восстановления? Или тебе нужна виагра?
Он тут же цапнул зубами мою грудь, заставив вскрикнуть от неожиданности.
— Мы собираемся и уходим.
Шереметьев поцеловал место укуса, глядя на меня.
Сердце оборвалось. Вот и все? Он выполнил обещание, стал моим первым, лишил меня девственности и прогоняет? Я так мало для него значу? А как же его слова, что я теперь только его?
— Я не хочу идти в общежитие. До конца каникул осталось еще десять дней… Я думала, что мы…
— Мы уезжаем вместе.
Я посмотрела на его с удивлением.
Он провел большим пальцем по моим губам.
— Я заберу тебя в горы. В свой дом.
ШЕРЕМЕТЬЕВ
Почти все уехали праздновать, но я не хотел рисковать. Никто не должен был видеть меня со Снежиной в моем домике при академии.
Я посадил ее в машину, закинул сумку со сменным бельем для нас двоих и выехал с территории академии.
Я ошибался, думая, что у меня есть выбор, что я могу контролировать свои желания, что могу отказаться от них. Но жизнь ткнула меня носом в очевидное.
Я должен быть с ней. Я не могу без нее!
Никто в академии не видел нашего отъезда. Я успел отправить текстовые сообщения Алексу и нескольким преподавателям, сообщив, что решил провести остаток отпуска в горах.
Ничего необычного.
Я проводил там лето и большую часть праздников.
По дороге остановился в небольшом городке и купил продуктов на пару недель.
Пару недель наедине с ней.
От одного Катиного присутствия член затвердел и оставался таким на протяжении всей поездки.
С наступлением сумерек извилистая, поросшая лесом дорога окуталась тьмой. Но я знал каждый поворот и наклон. Я купил эту землю девять лет назад, отремонтировал дорогу и дом.
В то время я нуждался в изоляции, но не доверял себе и не знал, как жить.
Как оказалось, мой внутренний ошейник не избавил меня от жестокости. Но эта девушка взяла моих демонов под свое крыло.
Я повернул машину к дому, припарковался и выключил двигатель.
Катя вышла и застыла перед крыльцом, как настоящая лесная фея.
Черт побери. Я был очарован. Вновь.
Она была слишком чистой.
Я вылез из машины и прикоснулся к ее приоткрытым губам
— В доме нет отопления, поэтому не раздевайся, — я обнял ее за плечи и повел внутрь. — Я затоплю печь, здесь прогреется все довольно быстро.
— Слушаюсь, господин ректор. Мне помочь?
Я ударил ладонью по ее заднице с такой силой, что она взвизгнула и побежала в дом вприпрыжку.
Я проектировал дом так, чтобы сохранить вид на окружающие горы из каждой комнаты. Кухня, гостиная, ванная, спальня — тут было все. И все это способно было очаровать не только меня, но и мою гостью.
Катя ходила за мной из комнаты в комнату, пока я разгружал продукты и проверял системы отопления и водоснабжения.
— Я не так себе представляла дом в горах.
— Гм… не понравилось?
Я положил поленья в камин и собрал растопку.
— Ну что ты! Дом потрясающий, — она быстро наклонилась и прижалась губами к виску.
— Когда я строил его, думал, что он станет моей тюрьмой до конца жизни, — признался я.
— Ты вложил сюда много денег?
Огонь разгорелся, и пламя распространилось по бревнам.
Я встал лицом к ней.
— Много. Но они не имеют значения.
— Просто интересно. Яо тебе так мало знаю…
Она многого не знала. Много уродливых и страшных фактов из моей жизни.
Может я расскажу ей, но позже.
Прямо сейчас мне хотелось насладиться ее безупречной красотой. Я не мог насытиться ей после девятилетнего воздержания.
Я был голоден.
— Ты не устала? — я подкрался к ней сзади.
— Предлагаешь лечь и отдохнуть? — с легким придыханием спросила она, явно считывая мои намеки.
Она смелыми пальцами сжала мои ягодицы.
Я накрыл своим ртом ее, наслаждаясь ощущением мягких спелых губ. Потерся носом по ее носу и провел руками по плечам.
Просто касаясь ее, я уже был счастлив.
Все казалось нереальным.
Только ее упругие груди в моих руках, с заостренными вершинами. Ее мягкий рот напротив моего.
Нет ничего более реального, чем ее близость.
Я обнял ее за поясницу, притянул к себе. Завладел ее дыханием. Но долго наша прелюдия длиться не могла. Я расстегнул на ней всю одежду и трахнул, прижав к стене.
Ее стоны вибрировали в моем горле, а член вбивался в тесную, но влажную пещерку.
Трение теперь было гладким, горячим и чертовски захватывающим. Она удивительно точно подстроилась под мои размеры, но сводила с ума теснотой.
Я переместил ее на диван, чтобы усилить толчки, но все еще не мог насытиться. Я жаждал зарыться в нее всем моим тело, всем существом. Я узнавал этот дикий голод. Хотелось рвать и кусать ее, чтобы добиться максимальной отдачи. Но ее вовлечение само толкало на осторожность. Ведь я у нее первый. Единственный. Она понятия не имеет, что границ в близости практически нет.
На пике Катя выгнулась и впилась ногтями мне в ягодицы. Я в ответ ударил ее сильнее, вбиваясь так глубоко, как только возможно, и застонал в ответ, переживая не только собственное наслаждение, но и отголоски ее дрожи.
— Так будет всегда? — прошептала мне в ухо Катя, когда отдышалась.
— Как?
— Так феерично.
Оценка льстила.
— С тобой всегда.
Ее тело и лоно идеально подходили для моего.
Катя смотрела на меня так, что я чувствовал себя незащищенным и уязвимым, как не чувствовал себя ни с кем другим.
Ее мягкость поглотила мою твердость, пока я носился с ней и трахался в каждой комнате.
На шкуре перед камином, склонившись над кухонным столом, у стены душа, в своей постели — я впечатывался в нее своим телом и никак не мог
