возвращаются в Прибрежный, и на следующее утро они уже были в аэропорту. Без сомнений, сожалений и соплей, бодрые и радостные. Может быть, на душе у него кошки и скребли, но виду он не подавал. Ей стоило бы поучиться.
И чувствовал он себя здесь, возле моря, заметно лучше. В Москве они только перемещались от машины до кровати. А тут сразу за секатор схватился, полез ежевику обрезать. Сашке приходится вмешаться.
– Всеволод Алексеевич, до завтра не подождет? Идите полежите с дороги!
– Да не хочу я лежать, в Москве належался! – фырчит он. – И вообще, я в самолете поспал.
Это правда. Сашка не устает поражаться его способности спать в самолетах и в машинах. Самолет еще не взлетел, стюардессы показывают, как кислородные маски надевать и к какому выходу бежать, если что, а Всеволод Алексеевич уже спит. Рефлекс у него, что ли, за годы гастролей выработался? Спать при любой возможности, пока от тебя никто ничего не хочет.
– Пойдем к морю погуляем! – предлагает он. – А лучше покупаемся! С разъездами этими почти весь купальный сезон пропустили!
Сашка только руками разводит. Как будто она его в Москве держала! Да пойдемте, ради бога. Погода отличная, градусов двадцать пять максимум. Не слишком жарко, но и не холодно. Народу на пляже будет валом, конечно. Но можно на местный пляж пойти, до него отдыхающие редко добираются.
Всеволод Алексеевич собирается на пляж обстоятельно: полотенце, масло для загара, солнцезащитные очки. Долго копается в шкафу, ворчит.
– Ну что вы там застряли? – не выдерживает давно собравшаяся Сашка.
– Брюки не могу найти подходящие. Ты все в стирку унесла. Оттуда доставать, что ли?
Ну да, Сашка все содержимое его московского чемодана засунула в стирку, не разбираясь.
– А в джинсах жарко, – ворчит он, шурша чем-то в шкафу. – Да зайди, что ты на пороге топчешься? Мне кажется, в свете последних событий эту спальню давно пора сделать общей.
Сашка старается пропустить мимо ушей его «в свете событий». Подходит к шкафу.
– Всеволод Алексеевич, у вас есть прекрасные шорты из марлевки. Если не в такую погоду их надевать, то когда?
– Ни за что! Я мальчик, по-твоему, в коротких штанишках ходить?!
А кто их купил, спрашивается? Сами они в его шкафу материализовались, что ли? Он и купил прошлым летом. И ходил в них на пляж. Весьма приличные шорты до колена. С мокасинами на босу ногу он смотрелся в них, как Санни Крокет из «Полиции Майами», сериала, который очень нравился Сашке в детстве. Ну ладно, как Санни Крокет в старости. Один в один! Но потом кто-то из отдыхающих на набережной захотел с ним сфотографироваться. Фотография попала в социальные сети и вызвала дикий ажиотаж: сотни людей комментировали, как безобразно выглядят пожилые мужчины в шортах, что «куриные ножки» лучше скрывать брюками, что не ожидали такого от Туманова и прочая, прочая. Сашка никогда бы не додумалась показать этот пост сокровищу, а сам он по социальным сетям не бродил. Но нашлись «добрые люди» из числа журналистов, тут же ему позвонившие, ситуацию пересказавшие и комментарии попросившие. После чего Всеволод Алексеевич сам полез в интернет. Расстроился дико. И шорты с тех пор предал анафеме.
– Вы опять из-за той публикации? Сколько раз вам говорить, что у вас очень аккуратные, симпатичные ноги. Для мужчины – так просто идеальные!
Сопит, фырчит, но упорно ищет штаны. Ну да, ноги изгибаются буквой «Х», сходясь в коленках и ниже расходясь уже окончательно. Жертва тугого пеленания, надо думать. А может быть, маленький Сева слишком рано начал ходить, при этом слишком плохо питаясь. Вряд ли во время войны у него были полноценный рацион, витамины и регулярные прогулки на солнце. Если учесть его год рождения, большая удача, что он вообще выжил.
– Плавать тоже в брюках будете? А если к вам на пляже любители селфи подойдут? Экстренно запрыгнете в штаны?
– Прекрати издеваться над пожилым человеком!
Выуживает из недр шкафа, с самой верхней полки тонкие джинсы и с видом победителя уходит в ванную комнату, переодеваться. Ага, то есть «спальню объединить» – это пожалуйста, но «одеваться я буду в ванной»! Детский садик, честное слово.
Впрочем, Сашка не жалуется. Пусть чудит, сколько ему вздумается, лишь бы не болел.
Они идут на пляж не спеша. Всеволод Алексеевич светится от удовольствия и радуется всему подряд: тому, как красиво цветут олеандры, как облагородили набережную, как здорово придумали оформить холодильники с мороженым и тележки с горячей кукурузой и каштанами в советском винтажном стиле.
– В Олимпиаду такие были, – рассуждает Всеволод Алексеевич. – Красивые, нарядные, красно-белые, с никелированными ручками. И продавщицы в белых фартуках. Помню, мы, молодые артисты, специально вызывались в Олимпийскую деревню работать ради того, чтобы наесться до отвала мороженого с вафлями и напиться фанты. А сейчас фанта на каждом шагу и никакого интереса не вызывает. Девушка, дайте две порции каштанов!
Сашка едва успевает притормозить вслед за ним. Всеволод Алексеевич протягивает ей горячий конвертик с орехами.
– Мне же можно их? – уточняет запоздало.
– Понятия не имею, вот честно, – хмыкает Сашка. – Не самый распространенный продукт, чтобы я на память гликемический индекс выдала. Могу погуглить. А лучше ешьте и не заморачивайтесь. По ощущениям поймете.
Улыбается. Франт такой, в голубых джинсах и белой рубашке, у которой две пуговицы расстегнуты, в темных очках. С конвертиком каштанов, которые разгрызает задними зубами. Тоже артистическая привычка? Если сломает зуб, чтоб катастрофа была не так заметна? Сашка, например, руками разламывает, ей зубы жалко.
Они спускаются к морю. Всеволод Алексеевич берет два лежака, Сашка расстилает на них полотенца, поднимает зонтик. Все культурно, хотя на местном пляже лежаки почти никто не берет. По понятиям аборигенов, это дурость, деньги на ветер. Лег на камни и лежи, чего тебе еще надо? Даже Сашка так считает, но Всеволоду Алексеевичу на лежаке все-таки удобнее, и она устраивается рядом. Он чинно идет в кабинку переодеваться. Снять штаны, под которыми надеты плавки, прямо тут нельзя, конечно! Нужно со всеми церемониями! Когда он возвращается, Сашка уже плавает. И из моря наблюдает, как он заходит в воду. Быстро, уверенно. Можно не сомневаться, что раньше нырял с разбега.
И плавает так же. Кролем доплывает до буйков, разворачивается, плывет назад. Потом ложится на спину и так зависает, отдыхая. Сашка за него вообще сейчас не беспокоится, он держится на воде гораздо лучше, чем она. Он все детство на Москве-реке провел, а потом всю жизнь старался почаще к морю выбираться. И не задыхается в воде, что
