повседневных продуктов, доступных даже беднякам. Призывая не употреблять в пост вина и мяса, он ни разу не упоминает в этой связи оливковое масло [1582], что вполне понятно — ведь oleum как раз и было постным маслом Средиземноморья [1583], хотя в ход оно шло, разумеется, не только в пост. Им заправляли кашу [1584] и другие блюда [1585]. По уставу Аврелиана Арелатского, монахам и монахиням надлежало ежедневно подавать овощи с сыром, приправленные оливковым маслом [1586], что живо напоминает рецепт традиционных южнофранцузских салатов. И даже исступленный Иоанн Кассиан, предписывавший монахам заведомо летальную диету [1587], не осмелился лишить их "капли масла" [1588], а по праздничным дням — и оливок [1589]. Для гостей же он советовал иметь под рукой приличный запас масла [1590]. Воздержание от него считалось тяжким испытанием, под силу разве что праведникам, да и то вопрос, всем ли [1591]. К их числу принадлежала св. Сеголена — аристократка из Альбижуа, которая, овдовев, удалилась в пустыню западных Севенн (естественно, в пределах одного из своих поместий), где сама готовила себе пищу, состоявшую из ячменного хлеба и овощей sine gutta olei [1592]. Это, конечно, литературный штамп, встречающийся в агиографических текстах чуть ли не всего Средиземноморья [1593], но оттого не менее информативный.
Эти данные находятся в противоречии с выводом некоторых археологов об упадке масличной культуры во времена поздней античности [1594]. Раскопки последних лет поставили этот вывод под сомнение [1595], поэтому я поостерегусь его комментировать и отмечу лишь, что в письменных источниках уже средневекового периода, будь то докаролингского, каролингского и посткаролингского времени, олива упоминается неизмеримо реже, чем зерно или виноград. Притом речь идет об источниках самых разных типов, будь то Вестготская Правда, агиографическая литература или актовый материал. Незначительность площадей, отведенных под оливу, и сравнительно малая роль оливкового масла в рационе питания характерны для большинства местностей изучаемого региона и в классическое средневековье, что дало основание говорить об упадке данной культуры [1596].
Данные на этот счет противоречивы. С одной стороны, известно, что оливковое масло ввозили извне. Так, Григорий Турский сообщает о кораблях, приходящих в Марсель с грузом оливкового масла, притом один раз в связи с конкретным событием [1597], другой — в риторической фразе, из которой следует, что это было обычным делом и что масло в Галлию ввозили именно через Марсель: "О, если бы ты был епископом Марселя, — обратился он к одному из своих недругов, — то корабли никогда бы не привозили ни масла, ни прочих товаров, а только папирус, чтобы у тебя было больше возможностей хулить добрых людей" [1598]. Репутацию Марселя как города, куда купцы ездили за оливковым маслом, подтверждают и некоторые другие источники меровингской эпохи, в частности "Деяния Дагоберта" [1599] и дополнения к формулам Маркульфа [1600]. Речь идет о заморском масле (из Испании? Северной Африки?), по крайней мере, в первую очередь о заморском, и масштабы торговли были немалыми: в 716 г., подтверждая привилегии предшественников, Хильперик II пожаловал северогалльскому аббатству Корби право ежегодно получать с таможенных складов порта Фос, расположенного на запад от Марселя, 10 тысяч фунтов масла [1601]. Поскольку далее говорится о соли и уксусе, которые уж никак не были предметами импорта, можно предположить, что в Фосе складировали также масло местного производства.
С другой стороны, и в раннее, и в классическое средневековье, через порты Прованса и Септимании масло ввозили для всей Галлии, а также стран северной Европы, где оно было редкостью [1602]. Средиземноморские районы Галлии, по-видимому, не могли обеспечить маслом всю страну, но это не означает, что олива там была в полном упадке. К тому же, как и в наши дни, могли предпочитать определенный тип масла, производившийся за пределами Галлии [1603]. Необходимость покупать масло за морем не сказывалась автоматически на потреблении: например, в Нарбоне, где в XIV в. олива не играла важной роли в сельском хозяйстве, в особом госпитале для бедняков, согласно описи 1374 г., запас оливкового масла составлял примерно 460 литров [1604]. В госпиталях и других церковных учреждениях Авиньона приготовление пищи для бедных также предполагало использование оливкового масла [1605].
Распространение оливы в изучаемом районе на протяжении всего раннего средневековья засвидетельствовано самыми разными источниками. Об оливковых садах в Провансе и в Септимании сообщают Сидоний Аполлинарий [1606], Цезарий Арелатский [1607] и Григорий Турский [1608]. Епископские кафедры Северной Галлии стремились обзавестись владениями в Провансе в первую очередь для того, чтобы обеспечить свои потребности в оливковом масле, о чем есть сведения как в документах этой эпохи [1609], так и в агиографических текстах [1610]. В завещании Аббона (739 г.) говорится об оливковых рощах в округах Тулона и Арля [1611]. В начале IX в., осваивая Желлонскую пустошь, св. Гильом, наряду с виноградниками и садами, разбил и оливковые рощи [1612]. Есть и более поздние свидетельства: формулы принадлежности [1613], данные о конкретных участках (oliveta, olivaria, horti olivarum) и соответствующих платежей.
Эти упоминания редки, но относятся практически ко всему региону: Руссильон [1614], Нарбон [1615], Агд [1616], Безье [1617], Монпелье [1618], Лодев [1619], Ним [1620], Арль [1621], Марсель [1622], Систерон [1623], Ривьера [1624]… Олива оставила немало следов и в топонимии [1625], но толковать их можно двояко: ведь допустимо предположение, что именно исключительность той или иной культуры для данной местности обусловила рождение топонима. Например, в картулярии Агдского капитула олива упоминается не иначе как в названии местности — как будто, одной и той же [1626]. В целом, однако, у нас нет оснований полагать, что география распространения оливы в изучаемый период сколь-нибудь существенно отличалась от той, которую можно наблюдать в наши дни. Будучи самой прихотливой из трех главных культур, олива, как и сегодня, росла сравнительно недалеко от побережья, лишь вдоль по Роне продвинувшись на север вплоть до Монтелимара [1627] и Вивье. Конечно, в пределах этой зоны имелись свои отличия и, например, в Биттеруа [1628] олива всегда уступала лозе и злакам, тогда как в районе Карпентраса она играла важную роль на протяжении столетий [1629], хотя по природным характеристикам эти местности вполне сопоставимы. Другое дело предгорья, где олива — редкий гость и в средние века, и в наши дни
