бессодержательное слово».
З. II. О самопреодолении: «„Но откуда же происходит это?“ – спрашивал я себя. Что побуждает живое существо повиноваться, повелевать и быть повинующимся, даже повелевая. Слушайте же слова мои, о мудрейшие из мудрых! Подумайте серьезно, проник ли я в сердце жизни и до самых корней ее сердца! – Везде, где встречал я жизнь, я находил и волю к власти; и даже в воле повинующегося находил я волю быть господином» (ср. ВВ. II. 91).
Об этих поставленных уже после Канта проблемах см.: Guéroult M. La philosophie transcendantale de Salomon Maïmon. Paris: Alcan, 1929; Guéroult M. L’Evolution et la Structure de la doctrine de la science chez Fichte. 2 vol. Paris: Les Belles Lettres, 1930; Vuillemin J. L’héritage Kantien et la révolution copernicienne. Paris: P.U.F., 1954.
ВВ. I. 204; II. 130.
ВВ. II. 39.
ГМ. III. 28.
ВВ. II. 29: «Всякая воля имеет в виду оценку».
ГМ. Вступление. 6: «Мы нуждаемся в критике моральных ценностей, и прежде всего следует подвергнуть сомнению ценность этих ценностей».
Теория ценностей еще сильнее удаляется от своего происхождения по мере того, как упускает из виду принцип «оценивать = творить». Влияние Ницше снова проявляется именно в исследованиях, подобных тем, что проводил г-н Полен, изучавший происхождение ценностей. Однако, с точки зрения Ницше, коррелятом создания ценностей ни в коем случае не может быть их созерцание, им должна стать радикальная критика „расхожих“ ценностей».
ГМ. II. 11.
ГМ. I. 10. (Вместо того чтобы самоутверждаться и прибегать к отрицанию попросту в качестве следствия, реактивные силы начинают с отрицания того, что отлично от них, с самого начала противопоставляют себя тому, что в них не входит.
Об английской концепции генеалогии как эволюции см.: ГМ. Введение. 7; I. 1–4. О посредственности этого английского типа мысли см.: ДЗ. 253. О немецкой концепции эволюции и ее посредственности см.: ВН. 357; ДЗ. 244.
ДЗ. 263.
См.: ГМ. I. 7.
См. три рассуждения ГМ.
ВВ. I. 395.
СИ. Несвоевременные набеги.
ВВ. III. 8.
ВВ. II. 85: «Химией установлено, что всякое тело распространяет свою власть насколько возможно далеко»; II. 374: «Не существует закона; всякая власть в каждое мгновение влечет за собой свои предельные последствия; II. 369: «Я остерегаюсь говорить о химических законах, у этого слова моральный привкус. Речь здесь идет скорее о том, чтобы абсолютным образом констатировать наличие отношений власти».
ГМ. I. 9.
ГМ. III. 24.
ГМ. I. 9.
НР. I. О пользе и вреде истории для жизни. 8.
ВВ. II. 133.
ДЗ. 263.
Ч. Предисловие. 7.
ВВ. III. 385 и 391.
Два животных Заратустры – орел и змея. Орел силен и отважен; но не слабее его змея, коварная и очаровывающая, см.: Предисловие. 10.
Если наша интерпретация верна, Спиноза еще до Ницше увидел, что сила неотделима от способности подвергаться воздействию, и в этой способности выражается ее власть. Ницше всё же критиковал это положение Спинозы, но с иных позиций: Спиноза якобы не сумел возвыситься до концепции воли к власти, он смешивал власть с простой силой, а силу понимал реактивно (см.: conatus и сохранение).
ВВ. II. 42.
ВВ. II. 311.
ВВ. II. 89.
ВВ. II. 45, 77, 187.
ВВ. II. 73.
ВВ. II. 171: «…эта сила, достигая собственного максимума, обращается против самой себя; раз уж ей больше нечего организовывать, она использует все свои способности к дезорганизации».
ВВ. II. 170: «Вместо причины и действия – борьба различных становлений; один противник часто поглощается другим; число становлений не постоянно».
ВВ. II. 311.
З. II. О великих событиях.
См. также: ВВ. IV. 235 и 246.
З. III. О видении и загадке.
З. III. Выздоравливающий.
З. III. О видении и загадке.
ДЗ. 188.
EH. I. 1.
ГМ. I. 6: «Лишь на самой территории этой опасной по сути формы существования, жреческой его формы, человек начал превращаться в интересное животное; именно здесь человеческая душа приобрела глубину и злость в их возвышенном смысле…» Об амбивалентности священника – ГМ. III. 15: «Нужно, чтобы он сам был болен, нужно, чтобы он был глубинно родственен больным и обездоленным, чтобы быть способным понимать их, находить с ними общий язык; но также нужно, чтобы он был силен, был больше господином над самим собой, чем над другими, был непоколебим в своей воле к власти, дабы снискать доверие больных и тем самым внушить страх…»
ГМ. I. 7.
EH. I.
