и пустыни вновь затрагиваются и излагаются в следующих двух текстах: З. II. О стране культуры; III. О духе тяжести.
З. III. О духе тяжести.
З. II. О стране культуры.
З. I. О трех метаморфозах; III. О духе тяжести.
Фейербах Л. К критике философии Гегеля / Пер. П. Попова // Л. Фейербах. Соч. В 2 т. Т. 1. М.: Наука, 1995. С. 23–55; Основные положения философии будущего / Пер. П. Попова // Там же. С. 91–145).
Хайдегтер предлагает интерпретацию философии Ницше, которая ближе к его собственной мысли, чем к мысли Ницше. В учении о вечном возвращении и о сверхчеловеке Хайдеггер видит обусловленность «отношения Бытия к бытию человека как связи этого бытия с Бытием» (см. Что зовется мышлением? С. 81). Подобная интерпретация не учитывает всей критической части философии Ницше. Она оставляет без внимания всё, с чем Ницше боролся. Ницше выступает против различных концепций утверждения, которые находили его основу в Бытии, а его обусловленность – в бытии человека.
ВВ. IV. 8. «Книга», на которую намекает Ницше, – это Рождение трагедии.
ВВ. II. 8.
З. II. На блаженных островах.
З. I. О трех метаморфозах.
ВВ. IV. 8.
ДЗ. 213.
Находить в утверждении и отрицании сами корни бытия и ничто – идея не новая; этот тезис вписывается в длительную философскую традицию. Но Ницше возобновляет и опрокидывает эту традицию своей концепцией утверждения и отрицания, теорией их соотношения и преобразования.
З. Предисловие. 10.
ЕН. III. Так говорил Заратустра. 8.
З. II. О возвышенных: «Оставлять мускулы расслабленными, а волю распряженной – это самое трудное для вас, о возвышенные».
З. III. Об умаляющей добродетели.
З. I. О старых и молодых женщинах.
ДД. Слава и вечность.
ВВ. II. 170.
З. III. Семь печатей.
ВВ. II. 51: другая трактовка образа обручения и обручального кольца.
ДД. Жалоба Ариадны.
ВВ. III. 408: «А лабиринтом нам служит собственная любознательность, и уж мы постараемся свести знакомство с господином Минотавром, о котором рассказывают недоброе: так какой нам прок в вашем пути наверх, в вашей веревке, выводящей прочь? Выводящей к счастью и добродетели? Боюсь, выводящей к вам <…> Это нас-то вы хотите спасать своею веревкой? Ну а мы – мы убедительно просим вас: да повисните вы на ней!..»
ДД. Жалоба Ариадны: «Опомнись, Ариадна! У тебя маленькие уши, у тебя мои уши: впусти же в них рассудительное слово! Если необходимо себя полюбить, то не нужно ли сначала себя возненавидеть? <…> Я твой лабиринт».
По поводу первого обличья демона см. теорию осла и верблюда. Но также см. З. III. О видении и загадке, где демон (дух тяжести) сидит на плечах самого Заратустры. А также IV. О высшем человеке: «Если вы хотите подняться вверх, пользуйтесь своими ногами! Не давайте нести себя, не садитесь на спину и на голову другого». О втором обличье демона см.: знаменитую сцену из Предисловия, где шут догоняет канатоходца и перепрыгивает через него. Эта сцена разъясняется в III. О старых и новых скрижалях: «Есть много путей и способов, позволяющих подняться над собой, – тебе надлежит достичь этого. Но только шут думает, что можно также и перепрыгнуть через человека».
З. II. Самый тихий час.
Там же: «О Заратустра, плоды твои созрели, но ты не созрел еще для плодов твоих». О колебаниях и уловках Заратустры, говорившего о вечном возвращении см.: II. О великих событиях и особенно Самый тихий час («это выше моих сил»); З. III. Выздоравливающий.
