Да-да, приятель! Свиньи!
К а р л. Ты не в счет!
Я н е. Ну как же так! Просто я — поросенок, последний в роду, и у меня хвостик не такой, как у всех.
К а р л. На каком свете вы вообще живете? Где, разрази вас гром?!
Залокар стремительно подходит к Карлу, хватает за лацканы визитки; смотрят друг на друга.
Будешь меня бить, Залокар?
З а л о к а р. Нет! У каждого пьяницы есть свой ангел-хранитель. Мы с тобой вместе служили в армии, и сегодня у меня праздник. Поэтому — кругом марш и собери людей со всего дома. Быстро!
К а р л исчезает за дверью справа.
К а р л (за сценой). Эй, куда вы там все подевались? На лестнице! Ты что, не видишь, недотепа? Это я! Я наверху!
За стеной поднимается, как прилив, гомон.
Я н е. Море волнуется… (Декламирует в шутовской манере; посреди комнаты машет руками, изображая волнение моря.)
И сказал несчастный галерник:
Радуйтесь, рыбки, резвитесь,
Скоро крови моей вы напьетесь,
Радуйтесь, рыбки, резвитесь,
Скоро вам глодать мои кости!
Вбегает с у п р у г а П е р ц а.
С у п р у г а П е р ц а. Моего здесь нет?
Я н е. Придет, придет, кума. Вон, уже идет.
И в самом деле, в шуме шагов и приближающихся голосов выделяется голос Перца.
П е р ц (орет за сценой). Куда вы девали нашего змея?
К а р л (за сценой). Не дури, Перц, а то потом извиняться придется. Давай лучше споем!
П е р ц. Давай!
С шумом и разговорами входят г о с т и. Это те, кого мы уже видели во дворе, и несколько новых лиц. При виде старья, выставленного точно на продажу, все смущены. Возникает замешательство. Все ведут себя нелепо; многие явно под хмельком; стушевавшись, они слоняются по комнате, натыкаются друг на друга, как в любительском балетном спектакле. Яне выполняет обязанности церемониймейстера. Поклоны, подмигивания, тихие смешки — что-то вроде пантомимы или фарса, разыгрываемого шепотом. Входят К а р л и П е р ц. Они пели, однако на пороге замолчали, оба одновременно прикладывают пальцы к губам и принимаются убирать ширму. Залокар уселся верхом на стул в углу, Профессор в другом углу стоит, глядя прямо перед собой и чуть поверх голов присутствующих. Перц чувствует себя неловко под сердитыми взглядами жены.
П е р ц (желая разрядить обстановку). Ну, сейчас начнется. «Покажи, что умеешь!»
К а р л. Заткнись, Перц!
Открывается дверь в глубине сцены. Вбегают д в е д е в у ш к и. Они расстилают на полу скатерть. Скатерть бархатная или под кашемир. Р о з и, М а р т а и Ц и л к а приносят груду разных предметов. Быстро раскладывают их на скатерти: старинный канделябр, шкатулка, нож, топор, книга, кортик, трость, часы. Появляются Т е щ а и В и д а. Смех, женское хихиканье. Теща одета как гадалки и цыганки в операх XIX века: главная деталь костюма — домашний халат. В одной руке большая сумка, в другой — тамбурин. Вида в уже знакомом наряде невесты, укороченном до колен; из-под юбки видны накрахмаленные панталоны с кружевами. Ботинки на шнурках. Губы ярко накрашены сердечком, лицо сильно нарумянено; так когда-то давно в школах наряжали детей для выступлений на сцене. В этом костюме она — карикатура на девочку.
Я н е. Incipit comedia! [32]
П е р ц. Что ты сказал?
Слышится писк кларнета.
Т е щ а (ударив себя тамбурином по бедру, поднимает его над головой, встряхивает).
Вот вам невеста!
Здорова, красива, умна.
Душою, как ангел, чиста и невинна.
Три у нее жениха: молодой бродяга,
А также богач и ученый.
Та же кровь у них в жилах течет,
Одинаково все распалились.
Богач все имеет, ученый все знает.
А третий на струнах души искусно играет.
У девушки сердце болит!
В и д а. Сердце натрое разрывается!
Т е щ а (быстро, зажигательно). Вы думаете, это какая-нибудь современная потаскушка, из тех, кому все равно, честный ли мужик, умный ли он и на своем ли месте у него нос, главное — было бы у него под задницей сиденье автомобиля хорошей марки. Нет, мы не такие! Нелегко ей будет выбрать, она уважает себя и других.
Человек человеку — загадка,
На каждой застежке — зацепка,
Так говорят итальянцы.
Разум немеет, сердце обманывает.
Думали мы, думали — и надумали:
Как звезды решат, так и будет.
З а л о к а р. Какое отношение к звездам имеет все это старье на скатерти?
Т е щ а. Погоди, погоди, Залокар! Это не старье, а прекрасные вещи. Вы будете выбирать.
З а л о к а р. Как это?
Т е щ а. Очень просто: кто выберет то, что нужно, получит невесту.
З а л о к а р. А если мы выберем одно и то же?
Т е щ а. Не выберете! Я вас знаю.
П р о ф е с с о р. А где разгадки?
Т е щ а. У меня в сумке. К каждой вещи — конвертик с пожеланием и напутствием.
П р о ф е с с о р. Порция, например, обходилась без всяких цыганок!
Я н е. А жаль!
П р о ф е с с о р. Итак, этот грязный хлам призван определить…
Т е щ а (неожиданно рассвирепев, с ненавистью и презрением). Вы, именно вы должны знать, что это такое! Это — то, что остается после людей!.. Вещи! В них живет память… все прочее исчезает. Вы называете их хламом… потому что всю жизнь только и делаете, что бросаете…
З а л о к а р. Он ничего не бросал, потому что у него ничего никогда не было.
Я н е (указывая на Виду). Но ее-то привез он!
З а л о к а р. Это — да! Единственная путная вещь, которая у него оказалась. Со дня рождения он считался укором и позором нашего дома!
Профессор срывается с места, апеллирует к гостям, глазеющим на семейную сцену. Натянут как струна.
П р о ф е с с о р. Я здесь не чужой! Ведь вы же меня знаете! А кто знает, что творилось в нашей семье? Ты? И вы не знаете? Когда говорили о детях, родители всегда упоминали в первую очередь меня. Но стоило отцу положить руку мне на голову и обратиться ко мне, как этот тип за дверями корчился от зависти! Неужели никто не помнит, что отец меня, а не его сажал рядом, когда мы ехали к мессе!
З а л о к а р. Ха-ха-ха! Месса! Ты слышишь, Перц?
П е р ц (стоявший прислонясь к ширме, начинает мурлыкать старинную песенку).
Принц спросил принцессу:
Где же будет месса?
К а р л (подхватывает).
В церкви святой Катарины,
Что стоит в долине.
Смех, несколько мгновений дурацкого веселья. Писк кларнета. По рукам идут припрятанные бутылки.
П р о ф е с с о р (подходит к Виде). Вида, пора одуматься. Неужели ты не понимаешь, что мы попали в сумасшедший дом?! Ты же сама сказала: «Это похоже на дурной сон». Дальше будет еще хуже! Я
