Ты напряглась и не смогла
В кощунственных желаньях плоти
Двух слов связать… Полутаясь,
Ты все нежнее, все смиренней,
На бледной простыне светясь,
Парила в бездне ощущений.
И веял чем-то неземным
Узор изгибов и слияний…
За садом таял сладкий дым
Надежд и разочарований.
Ты задыхалась, как во сне,
И с шепота на крик срывалась,
И в буйном блеске открывалось
Непостижимое во мне!
Все спят давно. Ты входишь в кабинет,
Прелестница, бесстыжая плутовка,
(Легка, стройна, как тульская винтовка)
Мы встретились с тобою тет-а-тет,
Когда смешна любая рокировка.
Взгляни! взгляни на призрак неземной,
Купаясь в токе легкого дыханья,
Здесь у окна я слышу стон признанья,
Красавица — мне взор понятен твой,
Как тихий вздох науки расставанья.
Не пить любви твоей волшебный яд,
Как близко были мы от наслажденья!
Расстались мы… исчезло сновиденье,
Твой след простыл, но я забвенью рад,
Нет на земле прекраснее забвенья!
И мнится… все, что забывать не след.
Во мне опять весна благоухает,
Твой дивный облик — нет, не исчезает,
В моих мечтах ты входишь в кабинет,
И целый мир любовь преображает.
Сколько же в тебе великолепья,
Ты была, как шелк, как пух, как мех,
Но когда ты сбросила отрепья,
Заново открыл я смертный грех.
Не с того ли в полночь или в полдень
Ты бросалась каждому на грудь,
Это все, что стоило запомнить,
Остальное так себе. Забудь!..
Рыдайте, бляди. Пусть пиит заплачет.
Все позади. Последний пробил час
Того, кто на земле прославил вас,
И новый стих уже не будет начат.
Пускай никто стыдливо слез не прячет,
Не в силах оторвать он пылких глаз.
Умолк пиит. Он молится за вас.
Хотя мольбы те ничего не значат.
Поутру, в полночь, вечером и днем,
Прочтут «прощай» во взгляде неземном.
Свобода в прошлом. Смотрят не мигая
На хуй оторвы! Бейте, шлюхи, в грудь,
Но только вам пиита не вернуть,
Он женится, в сердцах себя ругая!
Неуверенно, несмело,
Как бы нехотя взяла.
Чу! Любаша побледнела
И от счастья замерла.
То ли все мои порывы,
Непристойные порой,
То ли губы, словно сливы,
Нежно зреют под грозой.
Вот пробилась из-под тучи
Синей молнии струя,
Пламень белый и летучий
Окаймил ее края.
Только дивные виденья
Над головкою твоей,
А неловкие движенья
Все настойчивей, смелей.
Снова губы ты сомкнула
И застыла не дыша,
И в желаньях потонула
Вся смятенная душа!
Как мощный столп круглится в глубине,
Как плоть твоя скользит неуловима!..
Еще, еще, — ты бредишь, как во сне;
Мне б сжать до боли пальцы на спине
И прошептать: еще ты мной любима!
Качается звездная люстра,
Раздвинь же колени скорей!..
Вот радостный смысл искусства,
Вот суть философии всей!
Подбрось к небесам эти ноги,
Сильнее за бедра держись;
Сошлись в этой бездне дороги,
Лишь в ней лучезарная высь!
Вот Гегель! Вот сила искусства,
Вот дух философских начал,
Все то, что нам рек Заратустра,
Все то, что Сократ завещал!..
Ты вся в полусвете ночном,
Как парус, натянутый туго,
Не мы ли над морем вдвоем
Так близко узнали друг друга!
Как медленно ты подо мной
Приходишь в себя от блаженства,
И сладко взмывать над волной,
И в буре искать совершенства!
Как бездна разверзлась душа,
Впивая стыдливый твой лепет,
И чайкой над морем кружа,
Остался лишь паруса трепет!..
Как же долго я правил судьбою,
Как же долго хранил нас успех;
Как носился мой дух над пиздою,
Вызывая завистливый смех.
Как же так? Отпылав и отдумав,
С равнодушьем внимаю судьбе,
Под восторженный гул толстосумов,
Затерявшись в толпе, как в себе!
На бледные лица ложилась дремота,
И кто-то, как встарь, добивался кого-то,
Где взоры встречались и выступы круты, —
О, город! о, бляди! я знал ваши тайны,
Пускай наши связи все так же случайны,
Мы вряд ли забудем такие минуты!
Сходились, и каждый искал оправданья,
И вновь расставались, листая свиданья;
Так бредят разлукой, сливаясь с тенями.
Забуду ли женщин продажных объятья,
Все наши безумства под игом проклятья,
Я здесь! я все тот же! я с вами! я с вами!..
Как трепещет, отражаясь,
В раме сдвоенной луна;
Ты ли, губ моих касаясь,
Стать моей осуждена?
Ни к чему теперь признанья,
Дай мне дух перевести,
И поспешные лобзанья
Бедной женщине прости.
Я восходил к пизде твоей в стихах,
Желаньем страстным наполняя звуки
И к жадной плоти простирая руки,
Я счастлив был, витая в облаках.
Очнусь ли снова в адских пропастях,
Блаженством райским разгоняя муки,
В прожорливом межножье этой суки
И в ебле я был первым. Вертопрах!
Что скажешь? Не попробовать ли сзади?
Держа свое орудье наготове,
Гребу, что мочи, правя наугад;
Да оборвется здесь на полуслове
Любовный стих, гребец устал, и бляди
Настроили себя на скорбный лад.
Под юбкой твоей, не скрою,
Подать до любви рукой;
Там каждый из нас такое
Увидел, что стал другой.
Все прочие представленья
Легко позабудет свет,
А верность, как дым забвенья,
Под юбкой сойдет на нет!
Мы разошлись! к ее устам
Другой приникнет в поцелуях,
Где вызов бросив небесам,
Я опрокинут в темных струях.
Она нечаянным движеньем
Откроет все свои красы,
И мы с безумным наслажденьем
Пойдем отсчитывать часы.
Осенний лист падет со древа,
Последний лист, вались, вались!
Взгляни на прошлое без гнева,
Все будет так. Мы разошлись.
В бесстыдной наготе очнешься,
Хмелея в сумерках ночных,
И ускользнешь, и отзовешься
В пучине таинств неземных.
И белых бедер волхвованье,
И блеск очей настигнет вновь,
Где мимолетное свиданье
Напомнит вечную любовь!
О, слезы на глазах,
Ты — вздох во цвете лет,
О, девочка в слезах,
Ты между да и нет.
Ты плачешь, ты — дожди,
Ты губы на губах,
Где сбились мы с пути
На смятых простынях.
И вся ты плоть и кровь,
И вся ты — напоказ,
Но что тебе любовь
И свет неверных глаз.
Покамест день не встал,
Вдохну в тебя печаль;
С тобой другим я стал
Во всю горизонталь.
Души застывший вздох,
Сладчайших тех утех,
Застигнутый врасплох,
Как твой беспечный смех.
Как луч, как этот взгляд
На аспидной доске,
В глазах твоих закат
На адском сквозняке.
Биенье двух сердец
Да лепет жарких уст,
Всех ждет один конец,
А взгляд бездонный — пуст!
Когда попадал я в объятья
Неверных красавиц моих,
О, как разгадать мне хотелось,
Что кроется в юбках у них.
Кружили влюбленные пары,
По городу цокал конвой,
Взлетали и падали юбки
Над бедной моей головой.
Не зная, что ждет меня завтра,
Сходила с орбиты земля
В каких мы загадках терялись,
О, как же блаженствовал я!
Ты сладкий сон в парах токая,
Вдохнуть в тебя весь трепет свой,
К чему шептать: я не такая,
Как будто я всегда такой?
Ты вся была — восторг и нега,
Как море на семи ветрах;
Въявь опрокинутое небо
Смеялось в голубых глазах.
В тебе хотелось затеряться
И бред желаний утолить,
Как долго будет мне казаться,
Что это все не может быть!
Когда остались мы вдвоем,
Замру, охваченный стыдом;
Как объяснить от сих до сих
Свою любовь в стихах пустых?
Ах, зелень лета, вешний цвет,
Нам не встречать с тобой рассвет,
Не целоваться нам с тобой,
Ты, знай, любуешься собой!
