ни розовой уже, ни голубой.
* * *
И хотя в этом мире я долго прожил
и по разным постранствовал странам,
этот мир для меня остаётся чужим –
непонятным, жестоким и странным.
* * *
Я многого боюсь из-за присутствия
во мне гордыни пакостной моей:
я жалости боюсь, боюсь сочувствия
и злюсь, когда мне в уши льют елей.
* * *
Всё в нашей жизни строго предначертано,
и вольной воли слабо проявление;
когда же предначертанность исчерпана,
даруется свободное дряхление.
* * *
Создатель беседует с нами
на сленге божественных жестов:
циклоны, торнадо, цунами
слышнее и внятнее текстов.
* * *
Увы, но нету свыше дуновения
в моих стишках: куда ни погляжу,
везде следы чужого вдохновения
стыдливо и угрюмо нахожу.
* * *
Живу я очень уж растительно
и, не пытаясь угадать,
смотрю на небо вопросительно:
за что мне эта благодать?
* * *
Всё, что написано пером
и Богу может быть приятно,
Харон уносит на паром
и доставляет аккуратно.
* * *
Есть, несомненно, у природы
какой-то список тайный свой:
те, кто лишал меня свободы, –
подохли все, а я – живой.
* * *
В мире поровну горя и счастья,
бед и радостей, смеха и слёз;
очень глупо период ненастья
принимать навсегда и всерьёз.
* * *
Высоким духом не томим,
я виски пью и в ус не дую,
я был дурак, останусь им
и всем весьма рекомендую.
* * *
Земля раскроет нам объятья,
лафа засветит перьям прытким,
и наши мелкие собратья
нас обольют сиропом жидким.
* * *
Все силы положив на сочинительство,
и радость я испытывал, и муки,
а благо я творил или вредительство,
рассудят нечитающие внуки.
* * *
Каждый смертный умрёт, как известно,
и душа остаётся одна.
Как бедняга живёт бестелесно?
Что умеет и может она?
* * *
Из-за светлых высоких фантазий,
воплощавшихся быстро и дерзко,
столько вылилось крови и грязи,
что запахли фантазии мерзко.
* * *
Когда живёшь совсем иначе,
чем современник твой любой,
то знак сомнительной удачи
висит незримо над тобой.
* * *
По жизни так легла моя дорога,
что разных я встречал интеллигентов,
и было среди них довольно много
надменных двухяйцовых импотентов.
* * *
Таская возраста вериги,
но в жизнь упрямо влюблены,
мы, как истрёпанные книги,
ума и пошлости полны.
* * *
По сути нам любой поэт
одно и то же говорит:
весьма прекрасен божий свет,
но всюду тьма царит.
* * *
Моя житейская повадка,
мои замашки и привычки
творят иллюзию порядка
в моей душе, залётной птичке.
* * *
Словесные плету я кружева,
на мир кидая сумрачные взоры,
а муза – постарела, но жива –
бранит меня за вялые узоры.
* * *
Едва развеется мираж,
сей миг на месте том
душе является муляж,
эрзац или фантом.
* * *
Был век бездушен и жесток,
но я – и с тем умру –
хвалю и славлю свой шесток,
берлогу и нору.
* * *
Усохла напрочь суета,
легко душа сдалась остуде,
бурлит густая пустота
в моём мыслительном сосуде.
* * *
Ноздря к ноздре и ухо в ухо
бегут соратники по хворям,
а возле финиша старуха
ждёт, сострадая вдовьим горям.
* * *
Практически к любой зловонной луже
легко мы привыкаем и живём,
уверивши себя, что жили б хуже,
в соседний перебравшись водоём.
* * *
Когда бы не мысли о пьянстве,
я мог бы с умом и сердечностью
пространно писать о пространстве
с попутно простёршейся вечностью.
* * *
Сегодня проснувшись немыслимо рано,
я долго лежал и смотрел в потолок;
в душе разболелась какая-то рана,
а с чем она связана, вспомнить не мог.
* * *
Восторг сочинителя вовсе не прост,
упрямы слова, а не кротки,
то рифму никак не ухватишь за хвост,
то мысли – подряд идиотки.
* * *
Не гневи, подруга, Бога,
а воздай по чести:
жить осталось нам немного,
но зато мы вместе.
* * *
Добро и зло в единый текст
сошлись так выразительно,
что нынче мне смотреть окрест
смешно и омерзительно.
* * *
Пусть объяснят нам эрудиты
одно всегдашнее явление:
везде, где властвуют бандиты,
их пылко любит население.
* * *
Пророки, предсказатели, предтечи –
никто единым словом не отметил,
что сладостные звуки русской речи
однажды растекутся по планете.
* * *
Когда болит и ноет сердце,
слышней шептание души:
чужим теплом довольно греться,
своё раздаривать спеши.
* * *
У жизни нет предназначения,
а стало быть, и смысла нет,
а есть лихое приключение
на несколько десятков лет.
* * *
Полезно думать о добре:
ко мне вернулось вдруг везение,
и сочинилось в декабре
стихотворение весеннее.
* * *
О подвигах в запале вспышки гневной
всё время мы читаем или слышим;
подвижничество жизни ежедневной
по мужеству стоит намного выше.
* * *
В духовность не утратили мы веру,
духовность упоительно прекрасна,
но дух наш попадает в атмосферу,
а это ей совсем не безопасно.
* * *
Все мы – безусловные калеки,
злоба на душе у нас и лёд,
и мечта о новом человеке
много крови в будущем прольёт.
* * *
Я в память мою погрузился намедни –
для книги нужна была сведений каша,
но всюду толпились нелепые бредни,
наветы и слухи, туфта и параша.
* * *
За душу, мне когда-то данную,
уже незримый бой кипит,
и слышу я то ругань бранную,
то шелест крыл, то стук копыт.
* * *
Покой житейский неустойчив,
отсюда пьянство и бессонница:
едва нальёшь, ремонт закончив,
опять покой трещит и клонится.
* * *
Познав безумную горячку
эпохи войн и революций,
народ российский выбрал спячку,
даже во сне боясь проснуться.
* * *
Такая мне встречалась красна девица,
что видел я по духу и по плоти:
в ней дивная изюминка имеется,
не раз уже бывавшая в компоте.
* * *
Врач – сотрудник телесной охраны,
а душа – это нечто иное,
и промыть нам душевные раны
в состоянии только спиртное.
* * *
Версии, гипотезы, теории
спорят о минувшем заразительно –
истинную правду об истории
знает только Бог. Но приблизительно.
* * *
О чём бы ни базарили витии,
надеясь популярности добиться,
а жизни и судьбы перипетии
текли, не замечая их амбиций.
* * *
Во мне живёт густое, плотное,
по самой сути безотрадное,
глухое чувство, что животное
я очень стадное.
* * *
Никто нас равнодушию не учит,
в него ныряют, как под одеяло,
а тех, кого чужое горе мучит,
ничтожно мало.
* * *
Чуть выпил я и думал в час вечерний,
что странно, как еврей со смертью дружит,
что мы – творцы религии дочерней,
которая убийцам нашим служит.
* * *
Сотрутся звуки нашей речи,
но внуки вникнут в суть явления:
мечту всего сильней калечит
процесс её осуществления.
* * *
Забавно мне крутое вороньё,
которое политику вершит:
когда твоя профессия – враньё,
дерьмо сочится прямо из души.
* * *
Подобно всем, я жил бегом,
как будто рвался на вокзал,
и всё, что делалось кругом,
я очень поздно осознал.
* * *
Со страхом вижу я грядущее:
мир дышит хрипло и неровно,
остервенение растущее
не может кончиться бескровно.
* * *
Видно, это свыше так решили,
ибо парадокс весьма наглядный:
чтобы делать глупости большие,
нужно ум иметь незаурядный.
* * *
Земное благоденствие вкушая,
клубится человеков толчея,
все заповеди Божьи нарушая,
но искренне хвалу Ему поя.
* * *
Мы все – особенно под мухой –
о смерти любим чушь нести,
кокетничая со старухой,
пока она ещё в пути.
* * *
Чуть выпьешь – и приятно едет крыша,
к заветным обращаюсь я мечтам:
ужели не найдётся где-то ниша,
чтоб маленький мой бюст пылился там?
* * *
Со многими дружа, я никого
не звал пускаться в подвиги отважные,
поскольку все они до одного
герои очень были бы неважные.
* * *
Я старился, нисколько не взрослея, –
ни ум не обострялся мой, ни бдительность,
что стыдно и позорно для еврея,
которому пристойна рассудительность.
* * *
Сменилось легковесное порхание
тяжёлой стариковской хромотой,
храню я только лёгкое дыхание,
с упрямой изъясняясь прямотой.
* * *
Одно из, по-моему, главных
земных достижений моих –
