class="p1">С. 89.
Гобелены. Впервые: Континент. 1981. № 28. Написано, по-видимому, под непосредственным впечатлением от Темного коридора Эрмитажа, в котором экспонируется коллекция шпалер и гобеленов разных веков и школ.
С. 91. Обряд прощания. Впервые: Континент. 1981. № 28.
С. 92. Хетт. Впервые: Аполлон-77. Памятники хеттской письменности, открытые в конце XIX века, и последующая дешифровка этих надписей положили начало изучению языка и культуры хеттов. В 1960-е гг. хеттологией активно занялся Вячеслав Вс. Иванов, личность и труды которого неизменно привлекали к себе внимание культурного сообщества. Древние культуры, и хеттская в частности, привлекали Кривулина возможностью проследить проникновение, скрытое присутствие архаических форм и образов в зримой картине современности. …что за линолеум шахмат? – Хеттской архитектуре было свойственно правильное чередование черных базальтовых и белых известняковых плит.
С. 94. Форма. Впервые: Грани. 1975. № 97. …лестница Якова снится, железная снится дорога… – Библейский сюжет, неоднократно использованный в стихах Кривулина. Здесь: сравнение железной дороги с «лестницей ангелов», преодолевающей горизонтальную линеарность вертикалью в «точке скрещения рельс, к переменному символу Бога. / Кажется, выше и выше и выше… – Ср. Быт 28, 16–17): «„Истинно, на этом месте Господь, а я и не знал“. Ему было страшно, и он сказал: – Как устрашает это место! Не иначе, как здесь дом Бога, и это – врата небес». Да, книгу он отложит. Окунет / в небытие расслабленные кисти. – Сентиментально-ироническая отсылка к стихам и песням Б. Окуджавы. Ср.: «Мы успели сорок тысяч всяких книжек прочитать / И узнали, что к чему и что почем и очень точно» («Песенка о Надежде Черновой», 1959); «Живописцы, окуните ваши кисти…» (1959). …Он примет форму… дохлой кошки. – Отсылка к вышедшему в 1965 году на русском Дж. Сэлинджеру: «Я ответил, что сейчас мне кажется, что войне никогда не будет конца и что я знаю только одно: если наступит мир, я хочу быть дохлой кошкой» (Д. Д. Сэлинджер. «Выше стропила, плотники». Пер. Р. Райт-Ковалевой).
С. 95. Пью вино архаизмов. Кривулин свидетельствовал, что главной опорой и источником незамутненного советизмами языка стало для поэтов его круга обращение к книгам Священного Писания, а главным проводником в этих поисках был поэт Олег Охапкин (1944–2008), с детства воспитывавшийся бабушкой-ионниткой. …в объятия Логоса брата. – Авторское примечание в записной книжке: «Отчего же, следуя за св. Франциском, не распространить ощущение братства не только на птиц, травы, солнце и пр. предметы, а и на понятия отвлеченные? Тогда отчего мне не назвать братом Логос?» Через Франциска Ассизского возникает и перекличка с названием книги Бориса Пастернака «Сестра моя жизнь» (1917–1922). Кто сказал: катакомбы? – См.: «…в мире того времени действовала уже другая сила, новая культурная сила, хранившаяся до времени под землею, в христианских катакомбах, а затем – вступившая в союз с движением, пришедшим на смену культуре античной, выродившейся в римскую цивилизацию» (А. Блок. «Крушение гуманизма», 1919). …отдающее оцетом оцепенелой Любови… – Оцет (уксус, устар.) – конечная стадия брожения вина (жизни).
С. 97. Неопалимая Купина. Впервые: Аполлон-77. Художник слеп. Сорокадневный пост… – По преданию, монахи-иконописцы перед тем, как приступить к работе над иконой, держали сорокадневный молчаливый пост. В православии Неопалимая Купина является символом исихазма – практики православного аскетизма, выражающейся в молчаливом затворничестве. Ст-ние становится еще одним образцом свойственного Кривулину поэтического созерцания сведенных воедино эпох и культур, временная пропасть между которыми преодолевается общностью их бытийного трагизма.
С. 98. Натюрморт с головкой чеснока. Впервые: Аполлон-77. В архиве Кривулина один из машинописных списков этого ст-ния имеет посвящение итальянскому художнику Джорджо Моранди (1890–1964). Аскетичная живописная манера этого художника вполне могла стать зрительным импульсом для поэтической фантазии Кривулина. Два натюрморта Моранди хранятся в коллекции Эрмитажа, и там же в 1973 году, когда написано ст-ние, прошла большая выставка работ художника. Близкий друг Кривулина художник Анатолий Васильев (1940–2020) утверждал, что ст-ние было написано в его мастерской по мотивам его же натюрморта и позже ему подарено. …блуждающим островом Парос… – Один из островов Греческого архипелага, где добывают знаменитый паросский мрамор, но блуждающим, согласно греческим мифам, был остров Делос, где родился Аполлон.
Композиция с комнатным растением в углу
Завершающий раздел трехчастной, согласно первоначальному замыслу, книги «Композиции». Впоследствии ее состав расширился, но этот раздел сохра-
нил ключевое значение как своего рода поэтический и жизнетворческий манифест, продолжающий и переосмысляющий опыт предшествующих традиций – прежде всего символизма и акмеизма с их пониманием соотношения искусства и реальности.
С. 102. Встреча. Эпиграф из ст-ния И. Бродского «Теперь все чаще чувствую усталость» (1960). В начале 1970-х гг., когда эмиграция из СССР приобрела массовый характер и поток «отъезжантов» с каждым годом увеличивался, это стало важной приметой социальной жизни. Соответственно, возникла потребность культурного освоения этого нового опыта и даже его мифологизации, которую демонстрирует ст-ние. Отчетливо прослеживается и его перекличка с пастернаковским «От тебя все мысли отвлеку…» (1919).
С. 104. «Не без лукавства – не бойся – не без лекарства». В основе
ст-ния – притча о пастыре и овцах (Иез 34, Ин 10), в толкование которой привнесена тема искусства, гармонии, рождающейся в боли, но способной боль исцелять.
С. 105. «Ты говоришь об истоках. Я верю…» – Кривулин верил в то, что растения обладают психикой. Отсюда мысль о растительных истоках слова/сознания, о пире природы, на котором оно рождается и обретает пророческие черты. С этим связана и отсылка к пушкинскому «Пророку» (1828) в последней строке ст-ния.
С. 106. Комнатное растение. В смысловом отношении является продолжением предыдущего ст-ния и становится центром всей композиции, своим названием возвращая читателя к названию всего цикла. …где зеленые зубы вгрызаются в кружку, / где безумствуют корни цветов евразийства… – В машинописных копиях встречается вариант: «но казенную подать подушно / кто заплатит за чудо российства…»
С. 107. «Где-то поезд безлунный». – Биографической основой ст-ния является то, что Кривулин часто ездил в Москву, и эти поездки по железной дороге стали одной из привычных примет его образа жизни. Кривулин создает свою вариацию на тему железной дороги, широко и разнообразно представленную в русской поэзии. Имени По, Эдгара, / где-то поезд незримый… – Помимо многозначного и смыслообразующего созвучия, эти строки связаны и с одной из легенд об американском писателе. В автобиографии он рассказал полностью вымышленную историю о своем путешествии в Европу, окончившуюся скандальным эпизодом в Петербурге, за которым последовала якобы высылка из России. Хотя эта история довольно скоро была опровергнута биографами, ее отголоски повлияли на многих русских литераторов. Например, К. Бальмонт в своем очерке о жизни Э. По писал: «И если легенда, которую можно назвать
Эдгар По на Невском проспекте, есть только легенда, как радостно для нас, его любящих, что эта легенда существует!» Есть
