Степан Макарович. Это еще какого гостя?
Гордей (хохочет). Честное слово, не меня. Я никуда из дому не выходил.
Тарас. Нет, не тебя, Гордей Степанович. Я насчет Рябинина говорю. (Искоса поглядев на Алексея.) Он около библиотеки с одной нашей девушкой до самой полуночи разговаривал. Я хожу вокруг да около, колотушкой постукиваю и удивляюсь, как людям не надоест…
Агафонов (сердито). Ты чего разболтался. Чижик?
Екатерина (многозначительно). Да-а-а… Понятно.
Алексей. Договаривай, дядя Тарас. Ты хочешь сказать, что Рябинин был с Зоей? Говори прямо, никого этим не удивишь.
Тарас. Это не я, а ты говоришь. Я про Зою не у поминал.
Степан Макарович. Не ябедничай, старый грешник!
Тарас (обиженно). Отродясь за мной этого не водилось. Я только не могу стерпеть, когда наша девушка чужого завлекает, а на своих и внимания не обращает. И другое скажу: если ты девушку любишь (он опять взглянул па Алексея) — никому не уступай! В случае чего, набей морду, как и полагается мужчине, а не спи, как баба на печи.
Алексей. Ты меня, старик, не учи, как поступать…
Агафонов. Старый сплетник….
Степан Макарович. А что! Ей-богу, Чижик прав. Вся деревня знает Зою как будущую невестку Агафоновых… Если внук не может, я сам этому кавалеру морду набью и выгоню его отсюда ко всем чертям!..
Агафонов. Вы что? С ума оба сошли?
Гордей. Нет, отец, так нельзя…
Екатерина. Бить, конечно, не дело… Но этот Рябинин немало бед у нас натворил. Всюду сует свой нос. Он у тебя обо мне допытывался, какая я есть?!
Агафонов. Верно, допытывался.
Екатерина. Верно… И так весь колхоз говорит, что наш председатель, Василий Агафонов, без Рябинина и шагу не делает, души в нем не чает… Даже невесту сына ему уступил…
Агафонов. Ох и язык у тебя, Катерина! Вот что я скажу!
Екатерина (рассвирепела). Ах так!.. Тогда я все выложу!
Агафонов. Выкладывай.
Екатерина (Гордею.) По совету Рябинина — Василий меня с работы снял. Ну это ничего… Допустим, так надо было. Но Зоя!.. (Она хотела сказать что-то резкое, запнулась и быстро перевела взгляд на Алексея. Сыну.) И ты тоже… нечего сказать… отличился… Не мог девушку уберечь…
Алексей (вскочил с места). Оставь меня в покое, мать! (Хватает пальто и пулей выбегает из комнаты.)
Екатерина. Боже мой! Он без шапки…
Тарас (провожая глазами Алексея. Хитро). Зачем такой горячей голове — да еще шапка!
Степан Макарович. Вот ночь — будь она неладна!..
Занавес
Картина пятая
Кабинет председателя колхоза. За столом — Агафонов; он считает на счетах и что-то записывает.
В кабинет входит Иван Иванович Коровин.
Коровин. Здравствуй, Василий!
Агафонов (не глядя на Коровина). Здравствуй, Иван!
Коровин. Подсчитываешь?
Агафонов (машинально). Подсчитываю.
Коровин. А что ты подсчитываешь?
Агафонов (опомнился, посмотрел на Коровина). Что? Что ты спрашиваешь?
Коровин (подсаживается к столу). Ничего.
Агафонов (взглянул в сторону окна). Как дела?
Коровин. По-моему, хороши… Погода установилась, все тракторы работают…
Агафонов. Еще пять таких деньков, и мы спасены, Иван!
Коровин. Погода стоять будет!
Агафонов. Давай бог! (Вернулся к счетам.)
Коровин (чувствуется, что хочет что-то сказать, но не решается). Послушай, Степаныч… Мой Федя… вот здесь… (Он вытащил из кармана бумаги.) Что-то нарисовал… и подсчитал…
Агафонов, прекратив считать, с вниманием слушает Коровина.
И говорит, что можно большие дела сделать! Вроде как в колхозе «Путь Ильича»… Даже еще больше, говорит…
Агафонов (заглядывает в бумаги и рисунки). Это что? Парники?
Коровин (уже более горячо). Не парники, а парниково-тепличное хозяйство… такие зимние огороды, говорит, где земля круглый год будет давать урожай…
Агафонов. Это что? Твой Федор придумал? Сам, без агрономов?
Коровин. Нет… (Запнулся.) Этот самый Рябинин помогал, вернее… подсказывал…
Агафонов. Рябинин?
Коровин. Да, он… Вчера он… у наших ребят был… на гитаре играли, пели… (И посмотрев на бумаги, продолжает.) Правда, здесь стекла много потребуется… Топлива в наших руках сколько хочешь… Торфа до окончания века хватит, да и зимой мы все свободны… Рябинин говорит, что с декабря сможем посылать в Москву тоннами свежие огурцы, капусту, помидоры… Понимаешь, какой это доход!
Агафонов (видно, что ему неприятен этот разговор). Понимаю… Понимаю, Иван! Я все понимаю. Ну что ж, подумаем и о парниках… До зимы еще далеко… (Как бы про себя.) А может, и недалеко…
Распахивается дверь, и на пороге появляется секретарь райкома Николай Данилович Орехов. Это опрятный, молодой, сухощавый человек.
Орехов. Здравствуйте, Василий Степанович.
Агафонов (обрадованно). Здравствуй, Николай Данилович! (Встает из-за стола, идет к нему навстречу.)
Орехов. Как здоровье?
Агафонов (прищурив глаз, подозрительно посмотрел на Орехова). Портишься, Николай Данилович…
Орехов (хохочет). Это почему я порчусь?..
Агафонов. Со здоровья начинаешь… Я же здоров как бык. Как сто быков! Это тебя надо спрашивать о здоровье. (Берет Орехова за худые плечи.)
Орехов. А я здоров! В жизни не болел… даже насморком… Здравствуйте, Иван Иванович.
Коровин. Здравствуйте, Николай Данилович! Ну, Василий, я пошел. (Выходит.)
Орехов. Ну как дела?
Агафонов. Дела? Вроде ничего… Пока в порядке… Садись, Николай Данилович.
Орехов. Послушайте, Василий Степанович… Только дайте слово — не сердиться…
Агафонов. А что случилось?
Орехов. Ничего особенного… (После паузы.) Был у меня Алексей…
Агафонов. Алексей? Сын?
Орехов. Да… Но он приходил не к секретарю райкома, а к товарищу по институту.
Агафонов (нетерпеливо). И что же?
Орехов. Просил перевести его в другой колхоз…
Агафонов. А ты что?
Орехов. Я решил посоветоваться с вами…
Агафонов (продолжая стоять рядом с Ореховым, обнял его за плечи). Николай! Друг ты мой! Я же тебя как родного сына люблю…
Орехов. Знаю, Василий Степанович.
Агафонов. Помоги мне… Убери Алешу из нашего колхоза. Ты это можешь — ты секретарь райкома. Партия тебя не станет критиковать за то, что помогаешь семье Агафоновых…
Орехов (растерянно). Не понимаю я вас, Василий Степанович… Вы что? Действительно не можете с сыном работать?..
Агафонов. Дело не в работе, Николай Данилович… Здесь дела сердечные, так сказать… (И, чтобы не услышать возражений Орехова, поспешно продолжает.) Словом, сделай так, чтоб Алексей работал в другом колхозе… Парень ведь он хороший, не подведет тебя…
Орехов. Я это знаю.
Агафонов. Ну тогда тем более… Он же у меня единственный. Ты это понимаешь?
Орехов. Алексей у нас в институте был среди лучших.
Агафонов. А в колхозе он у меня не среди лучших… И вообще следует, чтоб взрослые дети жили подальше от родителей… для самостоятельности, так сказать… (Доверительно.) А тут еще девушка его разлюбила… (Развел руками.) Трагедия! Хотя никакой трагедии и нет…
Орехов. Ну что ж! Можно и перевести… Такие хорошие агрономы в районе нужны. А у вас кто будет?
Агафонов. Найдем! Агронома найдем! У меня с тобой есть еще более серьезный разговор… Но это потом. (И вдруг, хлопая Орехова по плечу, с мальчишеским задором.) Как ты меня назвал? Себялюбцем? А?.. (Хохочет.) Этот себялюбец такое дело затевает, что аж чертям тошно станет!
В кабинет входят Степан Макарович, Гордей. Тарас.
