оказался всего один, не пришлось обходить несколько заведений. Зайдя внутрь, я почувствовала, что начинаю оттаивать. Ледяной ветер за считанные минуты вытащил из нас все тепло. И это притом, что у меня устойчивый к такой погоде комбинезон. Эдриану в его рубашке и куртке вообще пришлось несладко.
– Зд-расьте, – с трудом проговорила я, обращаясь к крупному мужчине за стойкой (зуб на зуб не попадал). – Можно чего-нибудь горячего? Глинтвейн у вас варят?
Меня смерили насмешливым взглядом, суть которого была мне прекрасно известна – никакого алкоголя не видать как своих ушей.
– Арда, налей девчонке горячего молока с медом! – крикнул хозяин протиравшей столы немолодой женщине в светлом переднике.
– А мне глинтвейн можно? – подходя ко мне, попросил напарник.
– Тебе можно, – хмыкнул мужчина. – И глинтвейн, – добавил вдогонку к предыдущему заказу.
– А еще поесть, – попросила я, хлопая голодными глазами.
– И это можно, – кивнул мужчина. – Садитесь за любой стол, сейчас подадим.
Грубо сколоченные длинные столы с такими же лавками по бокам соответствовали суровому краю. Никаких скатертей-цветочков – все серьезно и по-северному. Стены украшены не дурацкими картинами, а охотничьими трофеями: головы животных, рога, шкуры. И те немногие посетители так же сливались с обстановкой, словно были частью ее: все как на подбор, здоровые, косматые, в добротной одежде из грубой кожи. Такую никакие ветра не продуют.
Эдриан с уважением посмотрел на висевшую прямо над нами здоровенную морду черного медведя с оскаленной пастью, а мне как-то не по себе стало. Показалось, что остальная часть медведя застряла за стеной, но сейчас косолапый поднатужится и с ревом вынесет всю стену, чтобы добраться до нас.
– Вот. – Перед нами поставили кружки с напитками, тарелки с местным блюдом из мяса (не удивлюсь, если медвежьего), щедро посыпанного какой-то ароматной травой.
– Хозяин, – я поймала мужчину за пожелтевший рукав некогда белой рубахи, – скажи, не прилетал ли к вам магический курьер? Высокий, худой, немного несуразный, с длинными светлыми волосами. У него серебристые волшебные крылья.
Крылья были второй гордостью Кальгена после волос.
– Таких у нас давненько не бывало, вы первые за несколько месяцев, – пожал широченными плечами трактирщик.
– А может, что-то странное было в последние дни? – спросил Эдриан. – Особенно с птицами. Не замечали?
– Так у нас горных коз больше, чем птиц, – усмехнулся мужчина, кивая на рогатую башку над соседним столом. Но все же задумался, пропуская пятерню через косматую бороду. – Пастухи как раз давеча видели какую-то стаю. На перелетных не похожа и кружила на одном месте.
– Где именно? – тут же напрягся парень.
– Тут не подскажу, – развел руками мужчина. – Обратитесь к Фиру, он через пять домов вниз по улице по правой стороне живет. Вернулся с пастбища этим утром – жена родила.
– Сходим сейчас? – предложил Эдриан. Я видела, что он все равно не усидит и не даст нормально поесть.
– Заказ в силе, – предупредила трактирщика я, залпом допивая горячее молоко, наполнившее промерзшее тело теплом. Напарник в подтверждение выложил несколько галоров – за напитки и задаток, чтобы ужин нас дождался.
– И комнату приготовьте, – попросил Эдриан. – Одну с двумя кроватями, если есть.
– А если нет? – вроде в шутку спросил мужчина, но пристально глядя на нас обоих.
– Тогда любую, – не стал теряться напарник. После борделя нам уже ничего не страшно.
Я распахнула дверь на улицу и тут же закрыла – в лицо ударил такой холодный ветер, что захотелось забиться в самый дальний и теплый угол. Со вздохом застегнув куртку и поглубже надвинув капюшон, я вышла за более отважным напарником. Ужасное местечко, и как здесь люди живут?
В указанном доме стоял шум-гам – судя по крикам и визгам, ребенок у пастуха был не первый. Сам хозяин дома вышел к нам в изрядном подпитии – отмечал рождение наследника.
– Три девки, – принялся рассказывать он нам, словно закадычным приятелям. – Скока можно? Я уж боялся, опять дочь, но боги смилостивились.
– Поздравляем, – кивнул Эдриан. – Мы бы хотели узнать про стаю птиц, которую вы вчера видели.
– Да птицы как птицы, – пьяно отмахнулся четырехкратный отец. – Летали себе. Много, конечно, разом-то, но они ж безмозглые, кто их поймет?
– Где именно? – Второй вопрос парень подкрепил монетой в десять галоров, небрежно перекатывая ее между пальцев.
Мужик оказался понятливый, поэтому сразу задумался.
– Мы пасем коз в долине, – он махнул рукой в ту сторону, откуда мы прилетели. – Стая кружилась еще над деревьями. Большая такая стая, – пастух честно вспоминал подробности, зарабатывая посуленную награду.
– А когда по времени? Утром, днем, вечером?
Пастух нахмурился.
– Да под вечер уже, еще не темень, но Матушка за горы уже сошла.
– Долго кружилась? – продолжил расспросы парень.
– Да не, покружилась и перестала.
Или рухнула вниз.
– А что могло спугнуть птиц?
– Да кто ж их знает? Мы ж в половине дня пути от леса, быстрее своим ходом долину не перейти. Поди что-то увидь иль услышь.
– Еще раз с рождением наследника, – напарник передал монету, которую пастух принял с поклоном и благодарностями и быстро скрылся в доме.
– Летим утром, да? – Эдриан смотрел на меня так, будто ждал, что я скажу: «А давай махнем прямо сейчас!»
– Утром, – подтвердила я, заметив, как на лице напарника промелькнуло разочарование. – У нас там ужин стынет, идем.
Ужин не остыл, его нам подали горяченьким, видимо, держали где-то в тепле, пока мы ходили к пастуху с расспросами. И комнату приготовили со свежим бельем, пахнущим горной лавандой, еще и лохань для помывки принесли.
– С постоялого двора ни ногой, – погрозила я пальцем Эдриану, любезно предоставившему мне право помыться первой.
– Куда уж я без тебя, – улыбнулся напарник и вышел из комнаты.
– Грег, – позвала я призрака, давно не дававшего о себе знать.
– Здесь я, – дух просочился откуда-то из стены. – Думал, вы обо мне совсем забыли, – не обошелся он без претензий.
– Забудешь о тебе, как же, – я вздохнула, стягивая с себя одежду.
– Эй, а тебе не стыдно при мне раздеваться? – возмутился призрак и поспешил отвернуться.
– При тебе уже поздно смущаться. – Некромант, стесняющийся нежити, – это что-то новенькое.
– Вот постоянно ты мне о моей смерти напоминаешь, – укорил Грег. – Я думал, ты меня для чего-то хорошего позвала…
– Для хорошего, – подтвердила я. – Нужна твоя профессиональная консультация как артефактора.
– Что именно? – Призрак тут же забыл обо всем и повернулся ко мне.
А он не старый, этот Грег. Сейчас, когда черты его лица стали совершенно отчетливыми, я бы не дала ему и сорока. Но спрашивать, во сколько он умер, показалось бестактным даже мне.
– Как ты думаешь, возможно ли перехватывать сообщения переговорников? – Эта мысль никак не выходила у меня из головы.
– В теории возможно все, – принялся летать по комнате дух. Кстати, теперь именно дух по общепринятой классификации: привидение, призрак, дух – последний самый сильный. Хотя классификация весьма условная и зависит от исходного материала, то есть человека. Но Грег сейчас был, я бы сказала, в самом соку. Уверена, он бы и
