чем дальше – тем больше. Когда-нибудь мы непременно достигнем уровня, при котором я не смогу тебя «прокормить» без ущерба для себя.
– Да, это минус, – Грег снова в задумчивости потер подбородок.
– Но мы не доберемся до этого порога, – продолжила я.
– Почему? Ты меня… – закончить фразу дух не смог.
– Да, – подтвердила я, глядя ему в глаза. – И не из-за силы. Просто ты сорвешься раньше.
– Как это сорвусь? На кого? – не понимал пока еще добродушный и безобидный дух.
– Сейчас ты почувствовал свою материальность, свою силу и возможности. И пусть мозга у тебя нет, он остался в твоем мертвом теле, сознание живо. Это сознание сумело принять тот факт, что ты мертв, не спорь – ты мертв, – подняла я руку, останавливая готового начать возражать духа. – Но ты уже чувствуешь себя не таким мертвым. Почти живым. Чем дальше, тем острее будет это ощущение, оно начнет подтачивать тебя и постепенно сводить с ума. Ты станешь нестабилен, начнешь озлобляться, потому что сколько бы имеющаяся сила ни приближала тебя к живым, жизнь тебе она не вернет. И, как итог, ты сойдешь с ума и сорвешься, нападешь на ближайшего к тебе, скорее всего – на меня. И не оставишь мне выбора.
Молчание обычно разговорчивого Грега было красноречивее любых слов. Он долго переваривал услышанное, прежде чем заговорить вновь.
– Это неизбежно? Что я сойду с ума и сорвусь? – глядя в темноту, спросил дух.
– Да. Прости, мне жаль, – совершенно искренне извинилась я, видя подавленного Грега. – Если бы ты остался привязан к урне, то не смог бы так «отъесться» и выйти на новый уровень. Тогда твое существование могло бы длиться годами, особенно если периодически тебя подпитывать.
– А так? Сколько мне осталось?
– Не знаю, – честно ответила я. – Но по динамике твоего развития – не больше месяца. И это при условии, что ничего такого «из ряда вон» не произойдет.
– Понятно, – на удивление спокойно проговорил дух, я ожидала куда более сильной реакции, даже истерике бы не удивилась. – Тогда у меня есть одна просьба: если я сорвусь раньше, забери мои артефакты из схрона, когда закончите это дело? Я дам тебе координаты.
– Договорились, – согласилась я, не став уточнять, что мне бы самой без потерь выбраться из этой заварушки.
Я достала из сумки браслет и, не надевая его, вызвала карту, на которой Грег показал нужное место вплоть до дома, рассказал, где найти ключи.
– Хотя можешь и дверь выбить, на самом деле. Кому она теперь нужна? – грустно усмехнулся Грег.
– Я буду осторожна, – пообещала я.
– Если получится и мы успеем до моего срыва, – дух запнулся, – я попробую переписать на тебя дом, раз я теперь частично материален и способен держать ручку.
– Ты не обязан, если что, – осторожно заметила я, не желая отказываться прямо. Все же подобных подарков мне никто никогда не делал.
– Ты же моя любимая племяшка, – напомнил злопамятный недоупокоеный. – Так что все по-честному, получишь дядюшкино наследство. Только про артефакты не забудь.
– Не забуду.
На этом наш разговор сошел на нет. А спустя несколько минут Эдриан застонал, приходя в себя. Как хорошо, что маги крепче обычных людей, а закаленные тренировками боевые маги – крепче вдвойне.
– Мы в безопасности, – тихо проговорила я, гладя его по влажным волосам. А потом не удержалась – и осторожно обняла, чтобы не потревожить раны. Он сам говорил, что помогает. И мне тоже не мешает обрести каплю спокойствия и уверенности после всего случившегося.
Хотя вопрос «Как же меня так угораздило вляпаться?» навязчиво крутился в голове.
15. Мертвый лес
Защитный контур был малюсенький, ровно такой, чтобы прикрыть нас и не попасться поисковикам. Я насколько смогла замаскировала его, к тому же очухавшийся Эдриан, вопреки всем моим уговорам, еще добавил парочку заклинаний от себя, чтобы уж точно не нашли.
А в том, что искали, сомневаться не приходилось. Птицы то и дело мелькали над кронами деревьев. И это были не совы с филинами.
Боялся даже Грег, а может, не отошел от сказанного мной. Дух сидел очень тихо и никак не комментировал происходящее.
Эдриан же лежал и мелко трясся в своем спальнике. Потеря крови, потеря магии, адреналин делали свое дело. Отогреться у напарника не получалось, а холод не давал заснуть.
Глядя на него, не спала и я.
В других обстоятельствах нам бы помог тепловой кокон, но сейчас любые проявления магии могут засечь если не птицы, так поисковики, несколько раз опасно близко подлетавшие к нам.
– Есть предложение, – прошептала я, поворачиваясь к озябшему напарнику. – Я залезу к тебе в спальник, а мой мы расстегнем и накроемся сверху.
Эдриан молча уставился на меня, зато Грег отреагировал сразу.
– И ты еще думаешь? Соглашайся! – прошипел он с другой стороны.
– Залезай, – парень подвинулся и поморщился – свежие раны тут же дали о себе знать.
Второго приглашения не потребовалось. Я ловко забралась в спальник, благо он у Эдриана просторный, а я довольно мелкая, застегнулась и накрыла нас сверху моим.
Ох, хорошо-то как!
– Пойду я, пожалуй, в свою бусину, – проговорил дух.
– Еще чего! – я дернула за нитку. – Ты нас караулишь всю ночь, понял? И рассвет тебе тоже не помеха.
– Понял, понял, – проворчал Грег, разворачиваясь к нам спиной.
– Чего это с ним? – тихо спросил напарник.
– Наш дух не в духе. – Объяснять не хотелось, ведь тогда пришлось бы повторять, что Грега ждет безумие и срыв, тем самым напоминая об этом и ему.
Пусть просуществует себе спокойно, сколько сможет.
Я осторожно улеглась спиной к Эдриану, дабы занимать еще меньше места и не тревожить напарника. И уже засыпая, почувствовала, как он обнял меня за талию и притянул поближе. Стало совсем тепло и уютно.
Утром я проснулась от ощущения чьего-то взгляда, который, как назойливый луч, пробившийся сквозь шторы, не давал нормально спать дальше. А стоило поднять веки, как я встретилась глазами с Эдрианом.
– Знаешь, ты такая милая, когда спишь, – задумчиво проговорил он, словно сам удивлялся факту моей «милости».
– Тогда мог бы подольше не будить, – поморщилась я. Судя по едва поднявшейся Матушке, время было раннее, еще спать и спать.
– Я и не будил, – возразил Эд.
– Но я-то отчего-то проснулась!
– Знаешь, милая ты только во сне! – не выдержал напарник и принялся осторожно выбираться из спальника. Резких движений при этом он старался не делать.
– Как твои раны под моими повязками? – поинтересовалась я, рассматривая парня.
Собственно, и без того кривые повязки за ночь окончательно сбились. Кое-где виднелись раны, но выглядели они нормально, хотя бы без явных воспалений.
– Нормально вроде, – Эдриан потянулся посмотреть на свой бок и скривился.
– Ну-ну.
– Нет, правда, нормально. – Парень осторожно достал новые брюки из сумки и медленно принялся их натягивать, за ними – новую рубашку, которую он придирчиво осмотрел, а затем вопросительно повернулся ко мне.
– Да, я покопалась в твоих вещах в поисках аптечки, –
